— Удача, — девушка развела руками, — После часов бесцельных передвижений, в какой-то момент мы услышали звуки, что вывели нас к поезду.

— Вы там все таки побывали? Насколько мне известно, Николас вас не упоминал.

— Ну, — девушка нахмурилась, когда услышала имя Николаса, — Не совсем. Понимаете… по мере того, как мы приближались, звуки становились все более четкими. Пока мы не поняли, что они состоят сплошь из криков и стрельбы.

Рубан отпил из стаканчика и вопрошающе посмотрел на девушку.

— Да. Мы наблюдали за происходящим со стороны. — она цокнула, — Правда к тому моменту как мы подобрались к поезду, наблюдать особо было не за чем. Кем бы ни были те, кто стрелял, они все были мертвы. Соваться туда мы не решились.

— И вы просто продолжали блуждать?

— Какое-то время да, но… совсем скоро встретили Рэджи с его новым другом. Вот только он был не совсем Рэджи. Ну, то есть… он понимал нас, разговаривал, но выглядел по-другому и вел себя иначе. Стал весь бледный и молчаливый, да и одет был в какие-то тряпки. Словно мертвец. — девушка закачало головой, — Да что уж там, он даже смеялся над шутками Ларри, — она покосилась на белобрысого, — а для этого точно нужно быть больным.

— Да отвянь ты. — парень фыркнул.

Красноволосая же продолжала вспоминать:

— Но как бы там ни было, Рэджи узнал нас и мы, можно сказать, мы решили продолжить дорогу вместе… после чего уже мы наткнулись на Николаса.

Насколько было известно Рубану, эту часть отчеты умалчивали. Он прочистил горло.

— Но почему тогда он добрался первым?

— Рэджи его невзлюбил. Сделал с ним кое-что… о чем я бы не хотела вспоминать. Не удивлюсь, если у Николаса теперь не все дома.

Что так сильно ударило по психике парня он следователям так и не сообщил. Впрочем, в данный момент это агента не сильно волновало.

— Хорошо. Ты говорила, что Рэджи обзавелся новым другом?

Услышав это, Ларри рассмеялся и закачал головой.

— Вот с этого момента и начинается самое интересное. Рэджи повсюду ходил с полуживым обрубком… то есть буквально… это был человек, но без рук… без ног там. Он только и делал, что мычал, правда это ни капельки не смущало Рэджинальда. — парень посмотрел вниз, — Не могу сказать того же о нас.

Рубану скептично покосился на Ларри. Ему показалось, что можно было выдумать историю и попроще. Хотя, дослушать их сказки до конца он был обязан хотя бы для отчета.

— И, — агент сощурился, — Каким образом обрубок и Рэджинальд помогли вам выбраться из мертвого города?

— Да, касательно этого… — Ларри посмотрел агенту в глаза, — Рэджик-то стал охеренно сильным. Мы бы и до первого утра не дожили если бы не он. Вот только объяснять хоть что-нибудь про поезд или обрубок, он так и не стал. Просто не обращал внимания на вопросы касающиеся этих тем.

— Стал сильнее, значит? — агент нахмурил брови, ему совсем не нравилось куда это идет. — Достаточно сильным, чтобы разбираться с тварями?

Парень хмыкнул.

— Не только. Похоже, мы кому-то в мертвом городе сильно не понравились… и как я думаю те, кто изначально должен был нас встретить, клановские из империи теперь хотели нас завалить. Неоднократно. Один из них и оставил мне вот это, — парень указал рукой на шрам, — Благо, Рэджи они были нипочем. Он просто убивал вооруженных солдат как будто разбирается с какими-то детьми… без капли промедления или сожаления. Постоянно при этом нес что-то о том, какой он герой… Было страшно. В какой-то момент мне начало казаться, что он специально водит нас по местам, где можно посильнее влипнуть в проблему, словно чувствует их.

— Подожди. — Рубану нужно было кое в чем убедиться, — Вы ведь встретили Рэджинальда в первую ночь? Почему тогда дорога к людям заняла почти четыре дня?

— Поверьте, — Мэрри хрустнула костяшками пальцев и ухмыльнулась, — Мы тоже задавались этим вопросом. Правда Рэджи на него не отвечал. Он только раз за разом охотился на тварей и клановских, а затем проводил целые ночи общаясь с мычащим обрубком. Хорошо хоть у нас было немного еды с собой. Рэджи она все равно была не нужна, как и сон, в общем. В какой-то момент Гримм начал пугать меня сильнее, чем все, что мог предложить мертвый город. И не меня одну, — девушка покосилась на свою подругу.

Алина грустно сложила руки на столе.

— Мне было страшно засыпать рядом с ним… поэтому я и не спала вовсе. Легче от этого не становилось.

Рубан к этому моменту уже допил кофе до конца и совершенно не знал насколько может верить хоть кому-нибудь из них.

— Ну и как вы тогда выбрались?

— Когда Рэджи добился того, что хотел, он сам вывел нас из города. А хотел он судя по всему… чтобы долбанный обрубок заговорил. — Алина хмыкнула, увидев реакцию Рубана на сказанное, — да, у меня тоже было такое лицо, когда я это увидела. Но говорил он мало. Всё, что я поняла, это то, что раньше обрубок был не обрубком… а какой-то шишкой… Ротт кажется звали. И Рэджи он почему-то все время называл своим сыном.

Оставайся у Антона Рубана хоть немного напитка, он был уверен, что в этот момент бы поперхнулся. Последующие фразы агент слушал вполуха, пытаясь сопоставить факты.

Ларри снова улыбнулся.

— И вот мы здесь. — лицо парня скривилось, — Как я устал, господи.

— Бедненький, — Мэрри закатила глаза. — Мы-то все здесь налегке.

— Ну, знаешь ли, — Ларри наклонился над столом, — С вами он хотя бы не пытался общаться, в отличии от меня. Да и вообще, если бы ты не захотела погнаться за стариком, то всего этого бы не произошло. — эту фразу он произнес уже совсем не шуточным тоном.

Но стоило парню упомянуть старика, как девушки тут же преобразились в лице. Им стало страшно. Рубан поднялся со стула и посмотрел на присутствующих максимально серьезным взглядом.

— Старик. — агент хотел убедиться в том, чтобы эту информацию до него донесли максимально быстро, — Почему вы его не упомянули?

Ребята опустили глаза в пол. Но спустя несколько десятком минут молчания стало понятно, что просто так Рубан от них не отцепится. Заговорить решилась Алина.

— Потому что Рэджи запретил. — шатенка старалась подобрать правильные слова, — Да и… рассказывать нечего. Он ехал с нами в поезде, пропал одновременно с Рэджи… потом мы увидели как они с Рэджи дерутся на палках… и все. — девушка закачала головой, — Не понимаю что в нем такого важного, однако Гримм был очень убедителен с этой просьбой.

Сука. Рубан сцепил зубы. Если этот старик и впрямь был Долговым, а Рэджинальд возился с отцом Марка, то вполне вероятно и из мертвого города они решили выбраться по какому-то вопросу связанным с происходящим в столице.

— Где сейчас Рэджинальд Гримм? — Рубан впервые за все время повысил тон.

Курсанты переглянулись. Мэрри посмотрела на своих друзей и едва заметно покачала головой. Было нетрудно догадаться какой именно мысленный процесс происходил у них в головах. Но уставшая от нескольких бессоных суток Алина решила закончить все это побыстрее.

— Обрубок упоминал какую-то лабораторию. Все, что я знаю.

Друзья посмотрели на девушку так, словно она подписала всем смертный приговор, но говорить ничего не стали, а лишь отвернулись от агента и друг друга и молча уставились на стены, думая о чем-то своем.

Впрочем, Антона Рубана это уже мало волновало. Он быстро развернулся и вылетел из допросной, по пути доставая из кармана телефон.

Похоже, Баркер все таки придется разбудить.

Под каким углом я бы не пытался смотреть на эту ситуацию, счастливым семейным объединением мою встречу с отцом назвать было нельзя. Я разглядывал молчаливое полуживое тело, которое этот парень держал в руках, словно какую-то тряпичную куклу, и пытался найти хотя бы какое-нибудь логическое объяснение происходящему.

Когда мы с Родионом добрались до поезда в мертвом городе, весь вагон, в котором мы ехали с отцом, был разорван в клочья, а из подсказок был оставлен лишь огромный труп какой-то твари, наполовину свисавший наружу. На тот момент я понятия не имел, кому могло бы хватить сил завалить это существо, однако глядя на то, как сильно впечатался в стену Родион благодаря усилиям паренька, что стоял напротив меня, определенные выводы напрашивались сами собой. Честно говоря, меня всё не отпускало чувство, что Родион — сильнейший из пробужденных, которых я встречал, и видеть его в полуживом состоянии в двух метрах около себя… если не пугало, то как минимум настораживало.