Сигарета упала на землю одновременно с тихим скрежетом тормозов белого автомобиля, остановившегося в паре десятков метров от Рубана. Водитель открыл свою дверь и тут же поспешил к задней. Он учтиво нажал на ручку и подал руку даме в длинном бежевом платье, она взяла её и аккуратно шагнула на улицу, где оглянулась по сторонам. На водителя женщина более не смотрела.
Вслед за ней вышел длинноволосый мужчина. Он выглядел несколько старше, чем она, был одет в строгий деловой костюм пурпурного цвета и, кажется, был чем-то весьма раздосадован, так как его брови были нахмурены настолько, что, казалось любой, кто сейчас осмелится с ним заговорить, уйдет домой с парой синяков под глазами.
Рубан заметил их не сразу, а лишь когда один из его подчиненных остановил их на границе места преступления. Глаза агента широко распахнулись. Даже в таком опустошенном состоянии ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы подскочить к молодому бойцу, который не понимал, что любое лишнее слово сейчас могло значить для него потерю карьеры, если не жизни.
— Извините, но здесь произошло преступление, и я не могу пропустить вас к… — уже со стороны было заметно, что парень не в курсе, кто сейчас находится перед ним.
— Потише, дружище, — агент положил руку ему на плечо и улыбнулся. — Всё в порядке.
Услышав это, на лицах парочки появилось холодное одобрение. Боец же непонятливо уставился на старшего и, пожав плечами, отправился к остальным сослуживцам.
— Понабирают всякую темноту по деревням, — Рубан продолжал улыбаться. — Приношу извинения, господа Шрауты.
— Агент Рубан, — без лишних церемоний произнес мужчина с черными, как смола, волосами. Было заметно, что он не в настроении выслушивать оправдания УБИшника.
УБИшник кивнул.
— Здравствуйте, Грант. Давно не виделись, — следом он повернулся к спутнице Гранта Шраута. — Варвара, — агент кивнул.
Сказать, что он недолюбливал всю аристократическую мразоту, было всё равно, что ничего не сказать. И если с большей частью знатных шишек он бы никогда не позволил себе юлить и откланиваться, то Шрауты… даже для него были слишком большой рыбой.
Второй по значимости клан Империи, но де-факто самый сильный из всех, глава их клана и родоначальник был учеником самого Императора. И самое странное, что он до сих пор оставался жив. Они чтили традиции и выполняли функцию регулятора общества, да что там — почти закона. Само их имя было нарицательным, а потому они делали все возможное, чтобы не опорочить и не очернить его недостойными. Это Рубану доходчиво объяснили, когда он несколько лет назад впервые познакомился с Грантом, забирая его дочь в академию.
Тина была до жути похожа на родителей, от отца — вороные волосы, от матери — ярко-голубые глаза и черты лица… казалось, что даже их генетика безупречна. Впрочем, это не спасло девочку от вынужденного изгнания в ряды УБИ. Но в этом плане ей даже повезло, так как обычно попавшие в немилость к Шраутам заканчивали свою судьбу куда более трагическим образом.
Он помнил историю о делегации из Азиатского Конгломерата, которая приехала в Империю для налаживания дипломатических контактов. Сначала все шло хорошо — Император тепло принял их у себя, делегация ознакамливалась с культурой и технологическими достижениями Империи, веселилась и пировала чуть ли не каждый день, обласканная главой государства. Миссия во всех планах проходила более чем успешно.
До того момента, когда одному из дипломатов не показалось, что раз к ним с почтением относится верховный лидер этой страны, то мнение его подчиненных совершенно не важно. Дипломату показалось, что он может относится к какому-то случайному чахлому старику на императорском балу как к обслуге. Показалось, что он даже может пригрозить ему жалобой к императору, если тот откажется помочь им в продлении дипломатической миссии и не согласится предоставить им жилье и покрыть все расходы, как для особо уважаемых гостей.
И даже когда дипломату сказали, что это совсем не случайный старик, а глава рода Шраутов и с ним нужно вести себя аккуратнее, он не понял, какое ему может быть дело до того, кто он там такой.
История умалчивает, сколько времени у него было на то, чтобы пожалеть о своем решении, однако домой Азиатская делегация в составе из пятнадцати человек вернулась в двух коробках. В одну были аккуратно сложены их головы, а во вторую — измельченные тела. Говорят, старик лично расписался на обеих коробках, чтобы даже в Конгломерате знали, что значит имя Шраутов.
И таких рассказов о них ходило слишком большое количество, чтобы все они оказались ложью. Поэтому Рубан знал, что, стоя перед этими людьми, лучше засунуть свои принципы и гордость куда подальше.
— Ты должен знать, почему мы здесь, — с легким высокомерием произнесла Варвара Шраут.
Единственный вариант, который приходил Рубану в голову, был очевидно связан с их дочерью. Но с того момента, как она пропала не прошло и суток, а, насколько ему было известно, Баркер еще не доложила начальству об этом небольшом моменте, в надежде, что за ночь и последующий день им удастся отыскать девушку собственными силами… Если только Шраутам кто-то не слил информацию, что было маловероятно, они не могли прознать о случившемся.
— Каждая крыса, которая зовет себя журналистом, без устали трубит об этом уже несколько дней, конечно же, он знает, — Грант раздраженно выдохнул.
А вот с этим была проблема.
— Последнее время… — Рубан подумал о Баркер, лежавшей в каких-то паре десятков метров от них, — было загружено. Не следил за новостями.
Парочка посмотрела на него так, словно тот сказал какую-то несуразицу.
— Наш сын болен, — начал Грант. — И он не излечится.
Рубан удивленно покачал головой. Насколько серьезным должен быть недуг, чтобы рота врачей и целителей дома Шраутов не смогла с ним справиться?
— Приношу соболезнова…
— Прекрати, — Варвара поправила волосы. — От тебя нам нужна только Валентина. Скажи, где мы можем её найти, и хватит на этом.
Ком подкатился к горлу агента практически моментально. Что бы он сейчас не ответил, это означало для него большие проблемы, а после смерти напарницы он был совсем не в состоянии придумывать что-то и сглаживать углы.
Поэтому он просто решил рассказать ей обо всем, как есть.
Они молча слушали рассказ о случившемся в телестудии. Когда Рубан дошел до того места, где Тина исчезла без следа, лица пары скривились. Агент не знал, как расценивать эту реакцию.
— Это странно, — нарушил тишину Грант. — Думаю, дочь бы упомянула о своей пропаже, когда позвонила нам несколько часов назад.
— Позвонила? — в этот раз настал черед удивляться уже для Рубана.
Значит, с Тиной все в порядке? Но почему тогда они пришли в её поисках к нему? И почему она не оповестила его об этом? Похоже, эти вопросы зависли у него прямо на лице, потому что он тут же получил на них ответ.
— Насколько мне известно, в Управление Безопасности Империи не берут глухих, — вклинилась госпожа Шраут. — Дочь отказалась видеться с нами, взамен попросила кое-кого найти. Но мы решили не бегать у неё на побегушках и пришли прямо к вам, — женщина покачала головой, — Нам точно известно, что она жива.
— Из-за звонка?
Услышав это, Грант ухмыльнулся.
— Не только. Шрауты чувствуют друг друга, — мужчина цокнул языком, — Мера предосторожности. И если ты понятия не имеешь, где она, то тогда поможешь нам с поисками нужного ей человека.
Даже при всем вышесказанном о том, насколько влиятелен дом Шраутов, Рубан не мог оторваться от дела Белецкого, когда его напарницу еще даже не успели похоронить. Мужчина гневно выдохнул и посмотрел на Гранта.
— Я не лучший человек для этой работы прямо сейчас, у меня только что убили напарницу и…
— Это не просьба, Антон, — Варвара едва заметно улыбнулась. — С этой минуты ты помогаешь нам найти Марка Ротта.
Рубану показалось, что он ослышался.
— Марк Ротт — мертв, — он глянул через плечо, туда, где не обнаруживший лучшего занятия для себя молодой боец накрывал труп Баркер какой-то тканью. — А мертвые, к сожалению, не оживают.
