Белецкий резко дернулся в сторону, явно не ожидая, что небольшая зона между вагонами может быть хоть сколько-нибудь опасна. Элиза тоже сделала несколько шагов назад.

— Какого? — мужчина нахмурил брови и прислушался, глядя на дверь в купе. Звуки были действительно странными и чем-то напоминали крик раненного животного.

— Только этого не хватало, — Вульфрик сделал пару шагов в сторону купе для проводников. — Сраный Долгов…

Элиза удивленно выпятила глаза и отошла за спину отца. Тот же, сощурившись, посмотрел на спаянный замок и громко выдохнул.

— Ладно.

Чтобы выбить дверь, понадобился всего один удар ногой. Она выгнулась внутрь купе, создавая импровизированный проход. Однако… пользоваться им особого желания ни у Вульфрика, ни у его дочери не возникло.

На полу небольшого купе развернулась не самая приятная картина. Два человека, а точнее, существа, отдаленно напоминающих людей, копошились внизу. Одно из них буквально сидело на теле второго и широкими махами вырывало из грудной клетки несчастного кровавые, мясистые куски, обрызгивая всё купе густой жидкостью.

Сомнений в источнике нечеловеческого воя не оставалось.

Иногда существо прекращало копошиться во внутренностях изредка подающего признаки жизни оскверенного проводника на полу, но только затем, чтобы вгрызться в него и с противным чавканьем оторвать немного мяса.

От такого вида Элизе стало немного дурно и она попятилась назад. Однако даже тихого стука каблуков об пол хватило, чтобы нежить резко подняла голову и обернулась.

Проверять, что пришло в голову чудовищу, Вульфрик не хотел.

Головы нежити разлетелись как арбузы под натиском ботинка Вульфрика. Он пробил их насквозь, а затем продавил еще несколько раз, чтобы точно убедиться в том, что твари мертвы. Белецкий уже встречался с такими, однако привыкнуть к этим монстрам мог разве что какой-нибудь психопат.

Вульфрик оглядел себя на предмет ран, однако из урона понес только бесповоротно испачканный костюм.

— Развлекаетесь? — позади мужчины раздался молодой голос, что буквально за несколько минут успел засесть у того в печенках.

В голове мужчины пронеслась мысль о том, что его измазанное кровью лицо придавало мрачному взгляду, с которым он повернулся назад, еще более устрашающий вид, однако Марк Ротт словно не заметил этого и лишь с любопытством разглядывал оставшееся под ногами главы клана Белецких месиво.

— Я что-то не то сказал? — парень нахмурил брови.

Вульфрик аккуратно переступил через тела и вернулся в проход, только после этого удосужившись ответить:

— Ты много чего сказал не так сегодня, Марк. Мы с твоим отцом были близки, однако не думай, что это дает тебе право не следить за языком, — мужчина поправил галстук, посередине которого красовалось большое красное пятно. — Иначе можешь стать кем-то вроде Говарда.

Марк лишь бросил брезгливый взгляд на кусочки мозгов, прилипшие к обуви Вульфрика и пожал плечами.

— Я сказал то, что думаю. Без обид. Меня правда интересовали ответы на все эти вопросы, и в то же время я правда решил, что клану Ротт стоит голосовать «за» — потому что это верный выбор, а не потому, что последний голос ничего не решал.

Вульфрик хмыкнул и глянул на свою дочь, но та лишь недоумевающе переводила взгляд с парня на отца и обратно. Очевидно, она понятия не имела, что именно произошло на совете.

— Можешь рассказать это кому-нибудь другому, Марк. Мне не нравится мелкая игра, которую ты затеял, но сейчас не время с этим разбираться. Надеюсь, ты вышел сюда не просто для того, чтобы проветриться?

— Я просто подумал, что вы идете к Долгову, в первый вагон. Решил пройти с вами. Если вы помните, я уже был в мёртвом городе, — парень покосился на окончательно погибшую нежить в купе. — Негостеприимное место. И судя по тому, что эти ребята ожили — мы только что в него въехали.

Сомнений в том, что парень повязан с Родионом у Вульфрика, не оставалось. Осталось лишь выяснить, как именно.

— Хорошо. Пошли, — сухо произнес Белецкий и, окинув дочь с Марком, беглым взглядом, направился вперед.

Купе с телохранителями удалось пройти довольно быстро. Несмотря на то, что сам Вульфрик не взял с собой ни одного бугая, каждый из клановских охранников знал его в лицо, а потому даже не пришлось просить их расступиться. Они сделали все сами.

Вульфрик лишь подметил, как скудно обставлен этот вагон по сравнению с теми, что предназначались для взора гостей. Впрочем, это вполне в духе Остриха. Он как никто другой знал цену каждой монетки в своем кошельке.

Как бы там ни было, Белецкий перестал думать об охране, стоило ему толкнуть дверь в головной вагон с машинистом.

— Долгов, — прохрипел Вульфрик, глядя на затылок в фуражке, виднеющийся через небольшое окошко в двери машиниста. — Какого черта ты творишь?

Но человек в фуражке даже не колыхнулся.

Вульфрик вздохнул и, нахмурившись, направился к кабине.

— Это не очень хорошая идея, — произнес из-за спины Марк, однако, было поздно.

Стоило Белецкому коснуться двери, как на ней прорисовался фиолетовый узор. Постепенно его цвет начал меняться на оранжевый, а затем и вовсе на красный. Спустя секунду дверь вспыхнула.

Взрывная волна не могла сделать такому сильному пробужденному, как Вульфрик, ничего страшного. А потому он даже не стал проверять своё тело на наличие всех конечностей и быстро подорвался на ноги, чтобы убедиться в том, что его не настолько сильная дочь цела и здорова.

Повернув голову, он увидел перед собой то, чего увидеть никак не ожидал.

Марк Ротт, тот самый, что десять минут назад пытался потопить Вульфрика на совете, прикрыл Элизу.

Прикрыл своим телом.

В груди парня торчал довольно длинный металлический осколок, на который тот глупо таращился широко открытыми глазами. За его спиной же стояла Элиза, которая, похоже, не до конца осознала, что вообще сейчас произошло.

— Марк, — Белецкий быстро потряс головой, — ты в порядке?

Ответ казался очевидным.

— В полном, — парень схватился рукой за железку и сломал её длинный конец, оставив впившийся в кожу наконечник внутри. — На мне… — он скривился, — всё быстро заживает.

— Но… — Вульфрик выставил свою руку, чтобы в случае чего подхватить раненого, однако тот лишь покачал головой.

— Говорю же, все в порядке.

Любому мужчине, особенно в возрасте Марка, иногда хочется почувствовать себя крутым. Однако сейчас было не время и не место для дешевого бахвальства. Он вел себя так, словно застрявший в груди кусок металла — какая-то жалкая царапина, и это могло стоить ему жизни. Марк казался Вульфрику умным парнем, чтобы не выделываться так перед Элизой.

Та тоже повела себя несколько необычно. Она не бросилась благодарить своего спасителя и не замерла в шоке, и даже выглядела не шибко испуганной, а скорее — довольной? Как будто поняла что-то, до чего долго не могла додуматься.

Белецкий ломал голову над тем, что на уме у его же собственной дочери, не один год, и ситуации вроде этой только подбрасывали дров в костер.

В любом случае, пока что для этого не было времени. Марк стоял на ногах, и хотя было заметно, что прятал боль изо всех сил, умирать в ближайшее время не собирался, Элиза же просто стояла рядом с ним. Вульфрик повернулся к кабине и медленно шагнул внутрь неё.

На этот раз повезло и никаких ловушек, основанных на печатях, внутри не было. Как, впрочем, не было и самого Родиона.

Машинист в фуражке был мертв и просто-напросто зафиксирован на стуле так, чтобы его было видно со стороны двери, а всевозможные кнопки и рычаги, включая стоп-кран, были либо расплавлены, либо сорваны с места. Поезд же, тем временем, лишь набирал скорость и мчал вперёд без остановки. Скорость размывала пейзаж за окном настолько, что тот казался довольно условным, а те немногие из датчиков, что уцелели вовсю горели красным цветом, что никогда не предвещает ничего хорошего.

Сзади раздался топот.

— Господин Белецкий, — охранники все же осмелились явиться в соседний вагон, спустя добрую минуту после взрыва в кабине, — что стряслось?