— Не дождешься! — огрызнулась я.

В голосе мужа звучало искреннее беспокойство. Скорее всего, он вспомнил первую ночь после похорон Иры. Тогда я заперлась в ванной, проглотила весь пузырек снотворного и принялась резать вены. Как только дважды порезала руку, Вадим одним ударом вынес дверь, и меня успели спасти.

Хотя на самом деле меня спасла сама Ира. Она стала приходить ко мне и говорить, что так нельзя, что я должна жить дальше, что я еще много хорошего сделать смогу для людей, благодаря своим способностям. Ослушаться дочь я не посмела, и всю себя посвятила учебе и работе. Так и выкарабкалась понемногу. Очень часто расследовать преступления мне помогала сама Ира. Сверху, наверное, видно все.

Я услышала, как хлопнула входная дверь и голос деверя:

— Это я. Вика, ты где?

— Она в ванной заперлась, — устало ответил муж.

— Выходи, все хорошо. — Андрей, судя по голосу, улыбался.

— Она меня чуть не укокошила! — пожаловался Вадим.

— Что ж, ее понять можно. Молодец девка, не растерялась.

Я вышла, Вадим сидел у двери. Вся его голова была в крови, и я тут же почувствовала острый приступ раскаяния. Я больше не чувствовала опасности, прежде исходившей от мужа.

— Тебе срочно нужно в мед блок.

— Я в порядке, только голову помою. — Муж юркнул в ванную.

— Все в порядке. Мы быстро регенерируем. — Улыбнулся Андрей.

— Кто это «мы»? Оборотни, что ли? — усмехнулась я.

— Ага, — кивнул деверь. — Ты ведь ни раз, наверное, одна по ночам просыпалась и даже ревновала, где он и с кем?

— Да, бывало. — Кивнула я.

— Он объяснял все это бессонницей, правильно?

— Да.

— На самом деле мы бегаем по своим делам, по каким сказать не можем. Скажу только, что работаем на правительство. На благо родины.

— Ага, отряд спецназа оборотней, — нервно хохотнула я.

— Да, так и есть. Мы же идеальное оружие, сверх быстры сверх и сильны, с отменным нюхом и почти неуязвимы.

— Почему же Борис тогда парализован, если вы неуязвимы?

— Потому что он пострадал будучи волком, а не человеком. Если бы наоборот, восстановился бы максимум за четыре часа. Не веришь, — усмехнулся деверь на мой нервный смех.

— Никогда не задумывалась, почему мы все так легко поверили в твои способности и ни разу в них не усомнились?

— Потому что я всегда говорю правду, и она подтверждается.

— И это тоже, но больше оттого, что мы сами не такие как все. Кому как не нам тебя понимать?

— Почему в таком случае Ира родилась больной, если вы супер—люди?

— Не схождение генов, увы. У нас вообще потомство редкость. Естественная природная регуляция численности. Мы хорты. Хранители мира в мире. Нас всего должно быть не более ста тысяч во всем мире, чтобы оставаться незаметными.

— Но у ваших родителей трое здоровых сыновей.

— Ну а вот на нас природа отдыхает. У Бори девочка больная, у вас тоже. Я вот до сих пор решиться не могу на своих, оттого и говорю Лизе, что бесплоден.

— И ваш род, получается, вымрет?

— Нет. Следующий благоприятный для зачатия день — следующий день Ивана Купалы. Если зачать в этот день, то все будет хорошо.

— Откуда знаешь?

— Не я знаю, а наши Верховные. Они не ошибаются никогда.

— Что за Верховные?

— Не спрашивай, лучше помоги найти для Бори девушку, которая станет ему женой, а в срок понесет сына.

— Да как же ж я ему помогу—то? Это ж дело личное! Я бы даже сказала интимное.

— Отпусти Его, Вика, отпусти. — тихо сказал Андрей, развернулся и пошел на кухню готовить себе кофе. Я осталась в коридоре, пытаясь понять, пошутил он про оборотней, или был серьезен. А еще было жутко неприятно, что Вадим все разболтал, прям до слез неприятно и стыдно…

— Вадим не болтал, если ты об этом сейчас думаешь, — пояснил Андрей, когда я вышла на кухню, чтобы сделать кофе и себе тоже.

— Просто вы оба возбуждаетесь, когда рядом. Вика, нюх у меня волчий. А теперь представь, какого тогда было Вадиму.

— Что ж он не прогнал меня тогда с самого начала?

— Волки пару не меняют, Вика. Вадим у нас старший, значит, он Альфа — вожак стаи. А Борис покусился на тебя, его пару, за что и был наказан. Мы предлагали изгнать Борю из рода, но волки отшельники опасны. Например, наш маньяк один из них.

— Блин, Андрюш, хорош пугать. Я не поклонница фэнтези, ты знаешь!

— Смотри на мои руки, — приказал деверь.

Я уставилась на его руки. На моих глазах, на человеческих пальцах, выросли мощные волчьи когти.

Я нервно расхохоталась и потерла слипающиеся глаза.

— Интересно, однако. Пойду я спать, а то мерещится всякое.

Я пошла прочь с кухни. Дорогу мне перегородил огромный черный волк с желтыми глазами, взгляд у него был как у Вадима, а я и собак—то с детства боюсь. Из—за этого, я, громко заорав от животного страха перед хищником, осела на пол. Волк, кажется, заскулил, и ткнулся мокрым горячим носом в мои дрожащие ладони. Это было уже слишком, и мое перегруженное за сегодняшнюю страшную ночь сознание меня покинуло.

Я сладко и спокойно спала в крепких объятиях мужа, но нас вдруг разбудил оглушительный стук в дверь, и мы с мужем подскочили в постели.

— Лютичи пришли! — заявил муж, вскакивая и одеваясь. — Хватай Мирославу и бегом в лес! Уходи через заднюю дверь. Добежишь до Светлояровки, там попросишь деда Гришу отвезти вас в город. Жди меня там. Как только приеду, сбежим в Черногорию. С местными жрицами проще договориться, там есть свои люди.

Я быстро одеваюсь, хватаю из комода заготовленные заранее вещи для дочери, кладу их в корзинку. Хватаю из люльки дочь, укладываю ее сверху. Из соседней комнаты выходит отец с огромным ножом в руках.

— Беги, Маришка! Беги! — приказывает он.

Муж снимает с крюка ружье. Проверяет его. Стук в дверь все громче. Она уже трещит и скоро сорвется с петель. Я в последний раз прижимаюсь к мужу, касаюсь его мягких, горячих губ. Заглядываю в его темно—карие глаза, сердце заходится от боли, грудь сдавливает ком. Я знаю, что видимся мы в последний раз. От Лютичей еще никто не уходил живыми. Это настоящие демоны. Полулюди, полуволки не знающие жалости.

— Я люблю тебя, милая. — Тихо шепчет муж, — Беги! Всеми богами заклинаю — беги!

Муж отталкивает меня от себя, я всхлипываю, быстро обнимаю отца и накинув шаль, бегом уношусь в лес. Бегу со всех ног. Благо, было полнолуние и тропинку видно отлично. Я слышу два выстрела и предсмертные крики дорогих мне людей.

Отчаянно молюсь про себя:

— Защити, укрой, Мара—матушка, ночи хранительница!

Так страшно, как сейчас, мне не было еще никогда в жизни. Не зря у этих демонов имя Лютичи, еще никто не уходил от них живыми, не уйти и мне. Я это знала. От волка не убежишь. Возник соблазн забросить Миру в кусты, но и то не поможет: закричит, найдут. Буду прикрывать собой до последнего, быть может, хоть дитя пожалеют?

Охотники двигались бесшумно, но я знала, что меня уже догоняют.

Как же страшно, навь моя темнейшая! Как же страшно!

— Пошли нам легкой смерти, Мара—Матушка! Прими наши души в чертоги свои!

Волчьи лапы сшибли меня в одну секунду. Последниее, что я почувствовала это огромные, острые зубы на своей тонкой шее.

Я подскочила с громким всхлипом, сердце просто выскакивало из груди.

— Тихо, успокойся, все хорошо.

Меня прижал к себе Борис.

— Какого черта ты делаешь в нашей постели? — огрызнулась я от испуга.

— Любуюсь тобой. — Улыбнулся мужчина. — Положением не пользовался, не бойся. Меня попросили посидеть с тобой. Ответить на все твои вопросы, если они у тебя будут, а они ведь будут?

— Где они? — спросила я, сладко потягиваясь.

— Отъехали по делам. То, что было вчера, тебе не приснилось, не привиделось, и ты не сошла с ума, мы действительно оборотни.

— Это как так? Вы что, новый вид? Вас в лаборатории вывели? Как суперсолдат?