— Опять, кто—то, виноват, но, только, не наш Альфа, — Лена стукнула кулаком по столу.

— Ты Альфа! Ты объявил ее своей, на глазах у всей стаи! Присвоил! И смотрел на Борю взглядом говорившим — Только рот открой — убью!

— А должен был, он рот свой открыть! Если намеревался бороться за СВОЮ женщину! А непросто перепихиваться с ней по углам! Молча! Я ждал, от него мужского шага, поступка! Но у него слишком высоко было чувство долга и ответственности за тебя и больную дочь! Он бы ни когда не решился бросить вас с Олей! И ты моя дорогая прекрасно это знала! И если тебе была так противна эта ситуация, и ты так хотела, меня, чего же сама не подтолкнула его к этому шагу? Не объяснилась, ни ушла первой, открыв ему дорогу?

— Мы все боялись тебя. — Тихо ответила Лена.

— Да етит твою, а! Какой же я страшный—то, оказывается! — всплеснул я руками, приходя в бешенство — Хорошо! Я один у вас урод! Сволочь! Извращенец! Сам во всем виноват! Довольна?!

Рявкнул я, подходя к девушке, арготизм требовал разрядки. Она шарахнулась от меня, оскалилась, выпуская клыки, я бы мог одним лишь взглядом призвать к подчинению. Но я просто подхватил ее на руки и принялся жарко целовать, Лена тут же обмякла и принялась расстегивать мою рубашку.

Страстная, нежная, любящая, готовая, на все ради меня. И этим жутко раздражающая.

БОРИС

Когда я вошел в избу то увидел, что черноволосая девушка сидит на полу, вокруг стоят, черные зажженные свечи, а девушка мастерит тряпичную куклу прототип для проклятия и шепчет:

— Марианной тебя нарекаю, насмерть страшную обрекаю.

— Ты че творишь! Дура!

Я подбежал к не доделанной, к счастью, кукле вырвал ее у девушки из рук. Она же накинулась на меня как безумная. Да такой она и была сейчас.

Отдай! Отдай! Отдай! Она должна сохнуть! Он мой! Он Мой! Я должна ему родить! Я! — Кричала девушка, пытаясь допрыгнуть до моей вытянутой руки и отобрать куклу.

— Будет! Он твоим! Родишь ты ему. Обещаю. — Я как следует, встряхнул девушку за плечи. — Только помоги нам с Маришей бежать отсюда! Она его не любит! Он ее принуждает. А она моя пара!

— А ты, вообще, кто? — Выдала актуальный вопрос девушка.

— Я Борис — ответил я, отпуская девушку. — Я сводный брат Влада. Он нас с тобой поженить задумал и лучше нас с тобой притвориться, что все у нас сладилось добровольно, а то волшбу применят.

— Избавиться от меня как от угрозы своему счастью хочет! — обиженно прошипела девушка.

— Ага. Но если поможешь нам бежать, Влад твой. — Обворожительно улыбнулся я.

— У тебя есть план? — Глаза девушки заблестели живым интересом.

— Есть. Для начала, притворись полностью довольной жизнью, а дальше, делай все, что я скажу.

— Хорошо. — Девушка кивнула.

— И не каких приворотов и проклятий! во—первых, делать это не умеешь, во—вторых, на них сильная зашита, узнают, и если убьют, то это будет милость, от Влада, поверь мне. Убери здесь все.

Я закинул недоделанную куклу в пылающую печь. Девушка задула несколько свечей. А две поставила на стол

— У вас свободное спальное место есть?

Найдем. — Улыбнулась девушка. — Пироги с капустой будешь?

— Буду.

Едва только сели за стол, пришла, Полина, мать Сеяны. На женщине лица не было, ее трясло от ужаса, но на расспросы дочери она не отвечала. Лишь спросила, кто я такой.

— Это Борис, брат Влада. — Ответила Сеяна. — Он поживет пока у нас. Влад попросил. Ты чего мам?

Услышав, что я брат. Влада, женщина шарахнулась в угол, сползла по стенке на пол и завыла.

— Не убивай родимый! Не убивай неразумную! Смилуйся родимый!

— Ты че мать? Зачем мне тебя убивать? И в мыслях не было. Я поживу у вас, если, позволишь? По хозяйству в благодарность за ночлег помогать по хозяйству буду. У вас вод дрова не колоны, забор прогнил.

— Живи! Живи родимый! Сколько хочешь, живи! — Закивала женщина. — Помогай, чем можешь, коль не в тягость.

— А Владу, на глаза не попадайтесь.

— Ой, дура я! Дура! — Завыла женщина, сев на лавку.

Быстро поев, я сбежал от женских слез на улицу колоть дрова. Не передать словами, то, как было приятно после шести лет застоя размять свое тело. Крепко стоять на ногах, чувствовать в них силу, пульсацию крови. От радости, от ощущения себя прежним, полноценным.

Все эти 6 лет, я потратил на медитации с целью повышения своих ментальных сил и навыков, изучал различные техники, Обряды, волшбу. Боги справедливы. Я стал слабее физически, но психическая моя сила возросла многократно. Теперь я знаю и могу, то, что другим просто невообразимо. План я вынашивал семь месяцев, и пока все шло относительно удачно, и даже лучше, не пришлось убивать братьев, и, надеюсь, не придешься, хотя одну тварюгу, я бы грохнул прямо щас, и глазом не моргнув.

Спокойно, Боря спокойно. — Говорил я себе, месть подается холодной. — Ты не имеешь права, запороть все сейчас.

Потерпи Мариш, потерпи моя девочка! Скоро, скоро. Ты будешь лишь моей! Если конечно, найдешь в себе сил простить меня за все.

В баньку не хочешь сходить? — Сеяна, вышла из дома держа в руках одежду и полотенце. — Одежда моего брата, он женился и живет отдельно.

— В баньку? Конечно, хочу! Я искренне обрадовался предложению.

— Вон там, — Девушка указала на небольшое строение слева. — Иди пока не стемнело совсем.

Я взял вещи у девушки и пошел. Приготовил воду, разделся и начал намыливаться, как вдруг скрипнула дверь бани. Вошла Сеяна. Вошла в чем мать родила. На лице ни капли смущения и смущения и скромности. Лишь порочная решимостью я усмехнулся и покачал головой. Фигурка у девушки ладная грудь большая, налитая, соски уже стоят от возбуждения.

— Уж претворятся так до конца. — усмехается она. Подходя по мне.

Я подпускаю ее к тебе. Обнимаю за тонкую талию, касаюсь мягких приоткрытых губ своими. Язык распутницы тут же проникает мне в рот. Я кладу ей правую руку на затылок, и девушка расслабляется и засыпает, я подхватываю ее на руки и кладу на широкую лавку и продолжаю мыться, отвернувшись от девушки, всем она хороша и желанна, да с учетом того, что у меня 6 лет не было женщины! Но не ей я страсть свою подарю. Ох, не ей.

При мысли о Марише, на губах сама собой появилась улыбка. Я мысленно потянулся к ней и увидел, как она… просто скачет на Владе сидя на его коленях. Он с особым остервенением вонзается в нее раз за разом, до боли сжимая ее бедра и кусая груди.

Моя любимая стонет он грубого механического, чисто телесного удовольствия. А в сердце такая тяжесть и боль, что мне аж плохо стало, что же ты делаешь Влад? Ты ведь не можешь не чувствовать ее истинного настроения? Неужели тебе настолько плевать, что чувствует она. Главное, лишь взять свое.

Руки непроизвольно сжались в кулаки, но я взял себя в руки отключился от любимой, домылся, хотел уже надеться, как вдруг услышал в голове голос Влада.

— Здравия брат! не отвлекаю не отчего важного? — насмешливо спросил он.

— Уже нет. — В тон ему ответил я.

— Поохотиться на кабанчиков не хочешь?

— Хочу, конечно! — обрадовался я.

— Давай тогда перекидывайся и мчись за околицу.

Возможность поохотится и разведать местность просто подарок судьбы сейчас»

Я вытерся насухо полотенцем. Разбудил все еще находящуюся в трансе Сеяну.

Ты просто шикарна, красавица моя. Прошептал я ей на ушко. Иди домой. Ложись спать. А я отскачу по делам. Смотри матери на глаза не попадись.

— Хорошо. — С глупой улыбкой на губах кивнула девушка и вышла из бани.

Я подождал пока она войдет в дом мгновение и почувствовал, как мое тело меняется, мир видится четче, запахи чувствуются острее. Мышцы просто ломит от желания побегать, и я не стал себе в этом отказывать. Выскочил из бани, с легкостью перемахнул через полутораметровый забор. И вот уже во весь опор мчусь к концу деревни. Уже вижу у ближайшего леса трех волков, один черный и большой как Вадим, другой огромный белый и еще какой—то незнакомый мне серый.