— Что это за место? Где мы? Почему я не чувствую здесь силу?

— Не так уж и не чувствуешь, если даже запертую дверь выломала. — Усмехнулся Демитрий.

— Не смешно!

— Я и не смеюсь. Он проводил над тобой обряд по отъему сил, отключал тебя от энергетического поля вселенной. Ни Правь, ни Навь, ни ауры людей и предметов, никуда не делись! Это у тебя пропала сила восприятия и взаимодействия с ними. Со временем, накопится, снова.

Я почувствовала себя, изнасилованной вторично. К горлу подступили слезы и горечь. Я плюхнулась на кровать, меня затрясло, я чувствовала себя беспомощной словно младенец. Отчаянье накатило с новой силой, поддавшись порыву, я соскочила с постели, подскочила к Демитрию, и грохнулась перед ним на колени.

— Отпусти их! Умоляю, отпусти! Если хочешь, возьми мою Душу и тело, принеси меня в жертву! Быть может, тебе хватит сил для убийства Андрея, и тогда ты займешь его место. Отпусти их, пожалуйста.

— А их здесь нет, Мариш, это морок. Будь спокойна, и молись, чтобы твои тебя нашли, за ближайшие девять месяцев до родов.

— Мы в нашем мире? На Земле?

— Да. — Дима поставил Меня на ноги и усадил в кресло. Сам сел в другое рядом.

— Сколько времени прошло? Неужели уже лето?

— Нет, сегодня двадцать первое декабря, день Карачуна. Вероятность зачатия оборотня, действительно есть, могу поклясться, что Демитрий, смотрел на меня сейчас с искренним сочувствием.

— А они там. В том? Там им безопасно?

— Да Мариш безопасно.

— Что ж, может, так и лучше.

— Борис не сдастся, он будет тебя искать.

— И как велики, шансы, что найдет?

— Не знаю. Для начала, ему нужно понять, что тебя нет там в том мире, потом найти пространственный переход, вернуться сюда и найти здесь. И я уверен, он справится, — Демитрий, ободряюще мне улыбнулся,

— А мне не надо того Дим. Прошу тебя сделай так, чтобы не догадался и не нашел.

Глаза Демитрия округлились от удивления. Он задумчиво помолчал с минуту, затем согласно кивнул.

— Хорошо. Я понимаю тебя. Я бы и сам предпочел смерть, такой жизни, если бы не дочь.

— Где ее комната?

— Последняя от стены налево. Пойдем, провожу.

Комната Миры, оказалась, настоящей девичьей, обжитой светелкой. Светлые обои. Плющевые звери, кукольный домик, рисунки на стенах, полки с книжками и большая кровать со множеством подушек.

Девочка сидела в подушках с большой книжкой с яркой обложкой. Ждала нас. Мы сели по обе стороны от нее. И начали читать ей золушку по ролям. Девочка просто лучилась счастьем. И уснула, держа нас обоих за руки.

В голове не укладывалось, что эта девочка дочь Влада. Я вроде и не помню, чтобы он изменял мне. Я бы сразу просекла это по ауре.

— Это случилось на Купалу. Ты его, видать, днем чем—то разозлила, и он увел в лесок ее после кострища, а не тебя. — Ответил Демитрий, словно прочтя мои мысли.

— И ты позволил??

— Ну, не драться же мне с Альфой соседней стаи. — Усмехнулся Демитрий, — я тогда еще служил Вадиму. И был заслан от него. Единственное, что оставалось мне — уйти в лесок с тобой, — Хищно усмехнулся Демитрий.

БОРИС

Сон никак не шел. Я ворочался с боку на бок, сбив всю постель. Подушка, набитая соломой, казалась недостаточно плотной, вязаный плед, слишком грубым.

Лег на спину, закрыл глаза, сосредоточился, в тысячный уже, наверное, раз, позвал жену, тишина. Нет, она не умерла. Иначе, мой укус, что она мне подарила, нестерпимо бы жгло вовремя, когда ее убивали бы, а потом он бы быстро зарос, навечно оставшись вдовьей меткой. Большим, бугристым шрамом.

Она жива. Это вселяло надежду.

Но глухая стена тишины, не давала сердцу покоя. Скорее всего, он провел обряд отключения Мариши от энергоинформационного поля вселенной. И по отъему дара. И она теперь беспомощнее обычного человека. Для одаренных от природы, это как тяжело заболеть. Обессилить до такой степени, когда даже в туалет дойти не можешь, ешь с трудом и через силу, если ее, вообще, там кормят. Связаться я с ней смогу, лишь, когда она хоть немного наберется сил. Но Демитрий вряд ли это допустит.

Сволочь!

А сегодня день Карачуна у нас. Вдруг он надумает принести ее в жертву, одному из вышних, навьих богов?

От бессильной злобы и отчаяния, я аж зубами заскрипел.

Лада — матушка богородица! Помилуй спаси мою любимую!

В дверь постучали, прервав молитву. Кто это так поздно?

Подумав, что, возможно, кому—то, нужна моя помощь как целителя, поспешил, натянуть брюки.

— Войдите!

В комнату вошла высокая, красивая девушка, одна из служанок в доме тетки, мы уже неделю гостили с Мирой у них, окрест владения мишек уже все осмотрел, ничего не нашел! днями пропадал за перевалом, близь мертвого леса, но каждый раз поднимался жуткий, плотный туман и нечего, кроме него, видно, не было. А спустя пять минут, начинала жутко болеть голова. Просто невыносимо. Внутричерепное давление повышалось, настолько, что казалось, голова вот—вот просто взорвется!

Потеряв надежду прорваться там, решил осмотреть все вокруг владения родичей, но и это ничего не дало. При приближении к мертвому лесу, был тот же туман, та же адская головная боль.

Я реально, был близок к отчаянью.

Девушка тем временем ни слова не, говоря, вошла, прикрыла дверь, подошла ко мне ближе. И одним легким движением сняв через голову свой сарафан, осталась, передо мной, в чем мать родила.

Фигурка, стройная, ладная, без изъяна, груди большие, налитые, соски уже стоят от возбуждения. Подошла, положила свои руки, но мою обнаженную грудь, а сама так и пахнет желанием. Улыбается порочно.

— Совсем извелся ты мудрейший, отдохнуть тебе нужно. Расслабиться.

Так, оно. Да не с тобой милая. Думаю про себя. Еле сдерживая порывы предательского, изголодавшегося тела.

А вслух говорю:

— Кто прислал тебя?

— никто. Сама пришла. Люб ты мне, мудрейший! Нет сил больше, смотреть на тоску в глазах твоих.

— Так, не по тебе тоска ведь, — Усмехнулся я, убирая со своей шеи ее тонкие ручки.

— Но ее рядом нет, а я есть. Позволь, хоть на часок печали твои развеять.

— А она твоему мужу, те же слова говорила, — покачал я головой, — помнишь, словами какими ее проклинала потом, и его что поддался, простить не смогла, хоть давно уж не вместе.

Девушка буквально шарахнулась от меня, с неподдельным ужасом в глазах.

— Откуда, знаешь, про, то?

— Боль человека, в глазах его навсегда остается.

Из глаз девушки. Ручьем побежали слезы, губы задрожали.

— Прости мудрейший, прости, не подумала, прости. Надеюсь, найдешь ее.

Девушка подхватила с пола сарафан, оделась и пошла к двери.

— Постой! — Окликнул я. — Обрати внимание на Велияра. Он по тебе прямо сохнет. А что, глаза одного нет, так как к душе его чистой присмотришься, так и в лице изъянов не заметишь.

— Так, не из—за глаза я. Пьет он много.

— А ты приласкаешь добрым взглядом, а не надменным и скажешь, не пей, он и не будет пить! Все ради тебя делать будет.

— Думаешь? — Глаза девушки заблестели надеждой.

— Знаю, — улыбнулся я.

— Благодарствую мудрейший за совет, — поклонилась мне девушка, — не серчай за глупость мою. Надеюсь, боги помогут тебе. Говорят, ты следа ее не чуешь здесь?

— Не чую. Кивнул я с тяжелым вздохом.

— А не думал, что дальше она от тебя, чем надеешься, не за мертвым лесом, еще дальше, в другом мире? Откуда вы сами пришли, например? Мудрейшая говорит, что миров таких несчетное множество.

Сия мысль, отчего—то и правда меня не посещала

— Это не я мудрейший Устинья! Это ты у нас умничка!

Окрыленный, я направился было к двери, тетка рассказывала, что мать сбежала с отцом в наш мир именно в этот день! Только в этот день, в их святой горе, что на севере, открывается, по приданию, переход в наш мир, оттуда, пришел мой отец, однажды случайно провалившись в пространственный переход, туда же сбежал через год, уже с мамой. Не факт, конечно, что Маришу перенесли именно в наш мир, а не в какой—нибудь другой, мне неизвестный. Но я буду заходить в портал с четким образом Мариши и желанием, оказаться рядом с ней. И надеждой, что боги будут ко мне милостивы, и исполнят мое искренние желание.