Один из уже справившихся с заданием студентов с готовностью поднялся с места. Он выглядел немало раздражённым, и, когда они втроём двинулись по длинным коридорам, первый нарушил молчание.

— Что на тебя нашло, ты можешь объяснить? Это уже переходит все границы!

Вопрос был обращён к Айлин, и та недовольно дёрнула плечом.

— Отстань…

— В самом деле, за что ты меня так ненавидишь? — не смогла промолчать Гвен. — Я не понимаю…

— О, тут всё просто! — неожиданно перебил Стефан. — Дело в том, что её отец отослал супругу в провинцию, а сам развлекается с экономкой — вот Айлин теперь и ненавидит всех выходцев из простонародья! Но нельзя же терять рассудок!..

— Замолчи! Замолчи! — с надрывом прокричала Айлин и, не дожидаясь, пока кто-то ещё что-нибудь скажет, бегом устремилась вперёд.

Стефан пробормотал вполголоса какое-то ругательство, потом, пару секунд задумчиво посмотрев вслед Айлин, махнул рукой.

— Забудь, что я тут сказал, — неожиданно миролюбиво повернулся он к Гвен. — Обычные глупые слухи.

Гвен, нисколько не сомневавшаяся в том, что узнала настоящую чужую тайну, спокойно кивнула.

— Хорошо. Я так и подумала. И… Не надо меня дальше провожать.

На лице спутника отразилось облегчение — ситуация явно доставляла ему неловкость, — но вслух он вежливо уточнил:

— Ты в самом деле не чувствуешь себя плохо?

— В самом деле, — уверила Гвеннет.

Это было правдой. Конечно, она заметно выбилась из сил, но на ногах держалась твёрдо.

Первым делом Гвен решила найти Айлин, а потом уже заглянуть к целителю, раз уж это необходимо. Она сама не могла объяснить, что толкает её на бессмысленный поступок — в возможность перемирия она уже не очень-то верила. И всё-таки порыв оказался сильнее здравого смысла.

Айлин стояла в нише окна в конце коридора. Заметив однокурсницу, она резко отвернулась. Гвен показалось, что та смахнула со щеки слезу.

— Явилась злорадствовать? — несмотря ни на что, голос Айлин звучал по обыкновению надменно и неприязненно. — Имей в виду, если ты вздумаешь болтать о том, что сейчас услышала… — она замолчала, видимо, не сумев сразу придумать подходящую угрозу.

— Я не собираюсь об этом вспоминать, — ровно ответила Гвеннет. — И уж тем более кому-то рассказывать. Даже если ты продолжишь меня преследовать.

— Вот как? Думаешь, если притвориться добренькой, получится лучше устроиться? Все вы действуете одинаково!

Гвен прислонилась к стене, сохраняя между ними расстояние, при котором легко получалось не смотреть друг на друга.

— Я знаю, что ты считаешь меня выскочкой. Теперь знаю, почему тебя это так выводит из себя. Но, Айлин, всё, что у меня есть — это только возможность. Шанс, который ещё надо оправдать. И, поверь, даже за это я расплачивалась каждый день своей жизни вплоть до поступления в Академию. Может, я и выскочка, но точно не счастливчик, которому всё достаётся просто так. И у тебя я ничего не отняла. Ни у кого не отнимала.

— Если ты решила продемонстрировать ум, избери своей жертвой кого-нибудь другого, — фыркнула собеседница, впрочем, без прежнего запала, скорее по привычке. — Мне дела нет ни до твоих рассуждений, ни до твоих горестей.

— Понимаю, — кивнула Гвен. — У тебя своих хватает?

Айлин помолчала, прижавшись лбом к стеклу. Гвен уже думала, что та не ответит, и собиралась уйти, когда неожиданно услышала:

— Стефан — мой кузен. Часть семьи. И даже он сегодня меня предал. Никто не должен был этого знать, особенно такая, как ты… — она резко запнулась, стараясь скрыть чувства, но всё равно голос дрогнул на последнем слове.

— Он за тебя испугался. Потому и вспылил. Это на самом деле было ужасно! Этот огонь и…

— Ты меня спасла, — с неким удивлением, словно только сейчас это осознала, произнесла Айлин.

Гвен слегка развела руками, без слов демонстрируя, что ей это обстоятельство тоже кажется удивительным, но так уж вышло.

Снова на несколько минут воцарилось молчание, потом Гвен сказала:

— Я, пожалуй, пойду. Тебе ведь не нужна помощь?

Вместо ответа Айлин только криво усмехнулась — видимо, это означало, что не нужна.

Гвен успела пройти с десяток шагов, когда та вдруг её окликнула:

— Эй!.. Спасибо.

Целитель после недолгого осмотра уверил, что в целом с ней всё в порядке, но отметил лёгкую степень энергетического истощения. Поэтому Гвеннет получила освобождение от остальных сегодняшних занятий и совет как следует отдохнуть.

Она искренне намеревалась послушаться, но на выходе из Академии её перехватила личная помощница ректора. Раньше Гвен встречала ту только в ректорской приёмной. Всегда серьёзная и сосредоточенная молодая дама выглядела неизменно занятой, и многим казалось, что она давно стала единым целым со своим рабочим кабинетом и не покидает его без крайней необходимости.

Гвен немало удивилась, когда секретарь окликнула её:

— Гвеннет! Вот вы где! Я повсюду ищу… Его сиятельство немедленно требует вас к себе.

Сначала Гвен подумала, что ректор каким-то образом уже узнал о случившемся, однако быстро отбросила эту догадку. Серьёзно никто не пострадал, её вины в происшествии не было — а значит, не было и никакого повода настаивать на срочности, даже если бы опекун решил провести поучительную беседу. К тому же казалось совершенно невероятным, что он из-за вполне обыденного для Академии инцидента стал бы посылать за студенткой свою бесценную помощницу — обычно такие поручения передавались кому-нибудь пониже рангом.

К тому времени как Гвен дошла до ректорского кабинета, она успела всерьёз забеспокоиться. Сопровождавшая её секретарь относилась к ней без неприязни, однако на вопросы отвечала расплывчато, из чего Гвеннет заключила, что та или сама не знает, в чём же дело, или получила распоряжение молчать.

Де Лаконте ожидал её, нетерпеливо расхаживая по кабинету. При виде воспитанницы он вздохнул с некоторым облегчением, как если бы опасался, что её не обнаружат на территории Академии.

Жестом отпустив показавшуюся следом помощницу, он сам запер дверь и устремил на подопечную пристальный изучающий взгляд. Гвен в ответ вопросительно приподняла брови. Предчувствие чего-то нехорошего охватывало её всё сильней, и именно поэтому она не решилась первой нарушить тишину.

— Вижу, последних новостей ты ещё не слышала, — наконец заключил ректор. — Удивительная удача, при том, как быстро у нас разносятся сенсационные известия.

— Сенсационные известия? — слабо переспросила Гвен.

В воображении разом промелькнули самые пугающие догадки. Леди Кьерсен всё-таки выдала их с Рудольфом тайну? Каким-нибудь образом открылась её магическая связь с наследником? Её забирают из Академии и поселят где-нибудь взаперти?..

— Садись, — предложил опекун, прерывая этот путаный поток мыслей.

Гвеннет без возражений примостилась на краешке кресла для гостей, нервно стиснув ладони.

Граф не торопился с объяснениями. Похоже, размышлял, с чего начать, и от этого становилось только тревожней.

— Прежде всего, тебе стоит знать, что ничего непоправимого не случилось, — через несколько томительных минут произнёс он.

— А… что же случилось? — не выдержав неизвестности, поторопила Гвен.

— Несколько часов назад на набережной произошёл несчастный случай, — де Лаконте решил быть лаконичным и не вдаваться в подробности. — Все считают, что императорский советник де Триен погиб…

Слова обрушились убивающим ледяным потоком. Наверное, она вскрикнула — хотя сама Гвен этого не заметила, не успела осознать. Впрочем, не заметила она и того, как вдруг оказалась на ногах, и только окрик ректора заставил её остаться на месте.

— Можешь ли ты послушать, что тебе говорят?! Все в этом убеждены — но это неправда. Понимаешь, Гвеннет? И ты должна не делать глупостей. Веди себя как обычно и не слушай досужих разговоров. Ты понимаешь?

Гвеннет потрясла головой, словно это могло упорядочить мысли и переживания.