— Мы не так уж и похожи… — смущённо пробормотала Гвен, не зная, что ответить.

— Нет же, очень похожи! — не согласилась Иветт. — Просто ты по-другому держишься и не делаешь причёсок. Когда мы лучше познакомимся, я приглашу тебя к нам домой — мама с папой будут поражены! Ты ведь не откажешься прийти?

У Гвен снова закружилась голова, теперь уже от робкой, неуверенной радости. Разве могла она когда-нибудь представить, что высокородная, титулованная особа предложит ей дружбу?!

— Но если вы… ты станешь общаться со мной, другие не станут насмехаться? — неуверенно уточнила Гвен. Ей бы очень не хотелось, чтобы у милой новой знакомой были из-за неё неприятности.

Иветт возмущённо фыркнула, словно это предположение было для неё оскорбительным.

— Ещё чего! Пусть только попробуют. Я — дочь главы Тайной службы! Папу все уважают. Ты видела, даже Алан не стал со мной спорить, а он тот ещё задира. Ты пожалуешься на них?

Гвен передёрнулась. От одной только мысли, что она станет рассказывать кому-то о пережитом испытании, становилось плохо. А ведь если поднимется шум, о её унижении может узнать и господин де Триен… Это ужасно, немыслимо!

— Нет! — решительно помотала она головой.

Её ответ явно удивил Иви.

— Почему? Нет, меня тоже учили в детстве, что ябедничать — это недостойно. Но папа всегда говорил, что если самой не справиться, то нет ничего зазорного в том, чтобы позвать на помощь. Они ведь будут и дальше тебя донимать. Мы с Айлин знакомы с детства, и она всегда была невыносима. Если ей кто-то не понравится, будет строить козни, пока её не накажут.

— Я не хочу жаловаться, — твёрдо повторила Гвен. — Я справлюсь.

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Новая знакомая не забыла о ней, и уединение Гвен резко закончилось. Теперь она то обедала, то ужинала, то прогуливалась во время перерыва в компании Иветт. Даже больше: та представила её кругу своих друзей, и, к недоверчивому изумлению Гвен, её приняли более чем сносно. Наверное, имя Сен-Моро действительно пользовалось уважением.

Конечно, поначалу к Гвен отнеслись настороженно. Без неприязни, к которой она уже привыкла среди своих одногруппников, но с необъяснимым недоумением и даже неловкостью. Как к некой диковинке, которую никто не ожидает увидеть рядом с собой. Казалось, новые знакомые не знали, чего от неё ждать; юных аристократов словно изумляло, что она вообще говорит с ними на одном языке, так же ходит, думает…

Её с нескрываемым любопытством расспрашивали о прошлом, о деревенском быте и всевозможных мелочах, которые для неё совсем недавно были обыденностью, но юным господам казались чем-то небывалым, курьёзным или неприятным. Поначалу Гвен, помня наставления маркизы Кьерсен, старалась уходить от ответов, переводить тему. Однако, не встретив здесь насмешек, а только безобидный интерес, вскоре забыла о непонятных ей правилах.

То ли благодаря её приятельству с представительницей знатного рода, то ли испугавшись собственных последних действий, враждебно настроенные одногруппницы тоже больше её не донимали. Гвен подозревала, что это лишь временное затишье, и когда все уверятся, что недавнее нападение не повлечёт за собой последствий, покою придёт конец. Однако она была рада и недолгой передышке.

Накануне выходного Иви вытащила её в город. Гвен ещё не видела столицы, если не считать дома советника и самой Академии. К тому же у неё до сих пор были лишь самые необходимые вещи, и она надеялась, что сможет прикупить какую-нибудь милую безделушку. Хотелось украсить себя перед встречей с бароном.

С серебряной монетой в кармане Гвен наивно ощущала себя богачкой. Правда, иллюзия рассеялась ещё до того, как они оказались в торговых рядах.

— И зачем я с вами отправилась? — на середине пути вздохнула Лорейн — одна из подруг Иви, которая решила составить им компанию в прогулке. — Всё-таки ужасно, когда родители дружны с кем-то из твоих преподавателей! Профессор Жаккар нажаловалась матушке, что я не подготовила реферат по магическому праву. Теперь я на целый месяц осталась без карманных денег! Разве это справедливо, за какой-то один несчастный реферат?

— Но… всем ведь ежемесячно выдают деньги в Академии, — непонимающе заметила Гвен. Она уже привыкла в этом обществе говорить, что думает, не опасаясь показаться смешной.

Лорейн грустно скривилась.

— Ну что можно купить на серебрушку? Кажется, я на одни только медовые орешки за месяц трачу больше… Не знаю точно, никогда не считала.

Гвен никогда не пробовала медовых орешков, но одна только мысль, что на лакомство можно потратить так много, вызывала изумление.

— Хватит жаловаться, уже вся Академия знает о твоей неприятности, — беззлобно упрекнула Иветт. — Надо было просто написать этот реферат, раз уж профессор вхожа к вам в дом.

— Тебе хорошо говорить, — демонстративно надулась Лорейн. — Тебя-то никогда в жизни ни за что не наказывали. Хорошо быть единственным ребёнком в семье!

— Не надо спорить, — подал голос четвёртый участник их вылазки, Патрик.

Насколько Гвен успела понять, они с Лорейн негласно считались парой и большую часть свободного времени проводили вместе.

— Вы ведь позволите мне взять все сегодняшние траты на себя? Мне только в радость…

— О-о, мы позволим, но только давай обойдёмся без длинных речей, — со смехом перебила Иви и добавила, повернувшись к Гвеннет: — Я рядом с ним чувствую себя жутко косноязычной. Наш Патрик прирождённый оратор и дипломат. Жаль только, что это никак не помогло при зачислении…

— Может, хватит зубоскалить по этому поводу? — недовольно упрекнул парень. — Я всем доволен.

— Конечно, конечно, — с нарочитой серьёзностью подхватила Иви; Лорейн заулыбалась.

Гвен вдруг вспомнила, что видела их сегодняшнего спутника в день зачисления. Это ему друзья в шутку прочили факультет бытовой магии, на который, как Гвен поняла, аристократы не особенно стремятся попасть. Неужели его действительно зачислили именно туда?

Осмелев от царящей в их маленьком обществе дружелюбно-беззаботной атмосферы, Гвен спросила об этом слух. Вместо ответа Патрик предостерегающе насупился.

— Хотя бы ты не вздумай смеяться! Между прочим, исторически…

— Хватит, хватит! — уже хором воскликнули Иви и Лорейн, явно не желая услышать импровизированную лекцию по истории. — Не надо уроков, неужели тебе самому не хватает этого занудства на занятиях?

— Все мы здесь уважаем бытовую магию и нисколько не умаляем её ценности, — с лукавой улыбкой продолжила Иви. — И я бы поздравила тебя с удачным зачислением… если бы ты до этого целый год не твердил о том, как мечтаешь стать стихийником!

— Что забавного в не исполнившемся желании? — вступила Гвен, искренне посочувствовав Патрику.

Иви только отмахнулась, показывая, что не стоит воспринимать эту болтовню всерьёз.

— На самом деле, ничего драматичного не случилось, — пояснила она. — Все понимают, что через год отец нашего Патрика походатайствует о его переводе на другой факультет, и все будут довольны.

— Почему же сразу нельзя было этого сделать? — не поняла Гвен.

— Воспитание! Вот Лорейн за провинности лишают денег, а с Патриком обошлись похлеще… Ты, к слову, так и не рассказал нам, чем настолько разозлил отца, — повернулась Иви к другу.

— И не пытайся выпытать, — вместо Патрика ответила Лорейн. — Он даже мне не признался!

Иветт собиралась ещё что-то добавить, но экипаж как раз остановился, и обе юные аристократки сразу забыли о недавнем разговоре.

— Вот мы и на месте! — с предвкушением в голосе воскликнула Лорейн и без малейшего стеснения уточнила: — Патрик, так значит, я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно. Вы все можете, дамы. Выбирайте всё, что захочется.

Иви с Лорейн встретили эти слова радостными восклицаниями. Гвен смущённо улыбнулась. Она знала, что не сможет так запросто тратить чужие деньги, но прямо заявить об этом тоже казалось невежливым.