Наверное, получилось не очень хорошо, потому что де Триен, взглянув на неё, обеспокоенно спросил:

— Что с тобой? Гвен…

— Всё хорошо, — поспешила успокоить она. — Немного кружится голова… Наверное, устала.

— Хочешь уехать?

Гвен не сомневалась, что, ответь она утвердительно, барон быстро позаботился бы об экипаже и отправил её домой — точнее, в особняк опекуна. Однако помнила она и то, что покидать торжество в то время, пока среди гостей присутствует кто-нибудь из императорской семьи, считается крайне невежливым. Поэтому Гвен коротко покачала головой.

— Нет. Всё хорошо, правда…

Они как раз вошли в бальный зал, и Гвен замерла на полуслове.

Несмотря на то, что вокруг было полно народу, её взгляд сразу упал на принца. Гвен мгновенно его узнала — виденные раньше портреты действительно вполне достоверно передавали его черты.

Однако Гвен потрясло совсем не это. В тот миг, когда она посмотрела на наследника, он обернулся, и их взгляды случайно встретились… И сразу та неясная чуждая энергия, которую она ощутила ещё снаружи, обрела источник. Как и сторонние эмоции, которые она отчего-то ощущала, как собственные.

В его глазах мелькнуло странное узнавание, и Гвен поняла, что наследник испытывает то же, что и она, так же улавливает её энергию и настроение.

Она невольно попятилась, стремясь спрятаться за чужими спинами. Умом понимала, что уже поздно и бессмысленно, но инстинкт упорно толкал к одному — бежать, скрыться, сделать вид, будто ничего не произошло… Вот только судя по обрывкам чужих эмоций, от которых она никак не могла избавиться, наследник не разделял её стремления замолчать ненужное открытие, да и вовсе не считал его ненужным и неприятным.

От него исходила неприкрытая радость, интерес и жажда знакомства… И возрастающая с каждым мгновением тревожная озадаченность, которая наверняка являлась ответом на её не самые светлые эмоции.

В памяти всплыли все истории, которые она когда-либо читала о подобном, о связи на расстоянии, о ментальном единении. О таких парах слагали легенды, встретить свою родственную душу считалось для мага исключительной удачей и высшим счастьем. Кажется, она читала, что приблизительно лишь одному магу из тысячи везёт повстречать в жизни своего истинного спутника.

Считалось, что союз истинной пары всегда озарён безграничной и безусловной любовью; но самым главным и не вызывающим сомнений являлось то, что связь истинных многократно усиливала дар каждого из них, делала обоих почти непобедимыми… Эта мысль отозвалась в душе тоскливым страхом. Кто откажется увеличить свой магический потенциал, стать могущественнее? Вряд ли наследник императорского престола окажется настолько великодушен. А значит… от неё уже ничего не зависит? Она обречена на ненужный ей, нежеланный союз?

Подумать только, а ведь когда-то Гвен впитывала истории о истинных парах с жадностью и восторгом. Такой союз казался прекрасной сказкой, недостижимой и невозможной мечтой… Сейчас воспоминания о собственных фантазиях казались злой насмешкой.

Всё происходящее сейчас было совершенно неправильным, какой-то ужасной, жестокой ошибкой. Такого не могло и не должно было случиться с ней! Точно не сейчас и не с этим чужим, безразличным ей человеком!

У неё ведь уже есть тот, кому она готова подарить и душу, и разум, и тело — всю себя. И если у них не получится быть вместе, ни с кем другим она всё равно не будет. Даже если её захотят заставить приказом — она не хочет и не может, и ни за что не подчинится.

Гвен не помнила, что она сказала де Триену — кажется, пробормотала нечто невразумительное о том, что ей необходимо ненадолго отлучиться, и ускользнула из бального зала раньше, чем он успел что-то ответить или удержать её.

Снова очутившись на улице, она быстрым шагом двинулась прочь, даже не задумываясь, куда идёт. Ей необходимо было просто оказаться как можно дальше отсюда, там, где чужая энергия, чужие переживания уже не дотянутся до неё, где она останется наедине с собой. Может, тогда получится спокойно поразмыслить, понять, что делать дальше?

Гвен остановилась только тогда, когда случайно с кем-то столкнулась. Пробормотав извинения, она хотела двинуться дальше, но тут узнала в особе, на которую налетела, леди Агату.

Знакомое лицо вдруг показалось спасением. Никогда раньше Гвен в голову не пришло бы обращаться к маркизе за помощью, но сейчас, находясь в полной растерянности, она и не вспомнила о том, что у леди нет никакой причины ей сочувствовать.

— Госпожа Кьерсен, как хорошо, что я вас встретила! — выпалила Гвен, ещё не зная, почему именно это хорошо и чем ей может помочь маркиза. Но уже через мгновение, озарённая новой мыслью, она продолжила: — Можно мне воспользоваться вашим экипажем? Пожалуйста!..

Леди Агата взглянула на неё с любопытством.

— Что-то случилось? — ровно осведомилась она.

— Да… Нет!.. Я не могу сказать…

— Конечно, можешь. И скажешь, если действительно рассчитываешь, что я стану с тобой возиться.

Если бы Гвен успела хоть немного поразмыслить, оправиться от неожиданного потрясения, она никогда не стала бы откровенничать с маркизой. Но сейчас она чувствовала себя абсолютно потерянной и беспомощной, а голос леди Агаты звучал так уверенно и спокойно…

Торопясь, то и дело сбиваясь и перескакивая с одной мысли на другую, Гвен выложила ей всё. Не только факты, но и свои переживания, страхи и тающие на глазах надежды. Она совсем забыла, с кем разговаривает, не задумалась, что о многом леди Агате лучше бы не знать. Та внимательно слушала и ободряюще кивала, и в этот миг Гвен видела в ней лишь доброго, способного поддержать собеседника.

— Значит, хочешь сейчас сбежать отсюда? — без всякого выражения уточнила маркиза, когда поток её признаний наконец иссяк.

Гвен кивнула, с надеждой глядя на леди.

Госпожа Кьерсен надолго о чём-то задумалась. Между её бровей залегла глубокая складка, и вся она в один миг будто постарела, сделалась усталой.

— Что ж, значит, будет так… — непонятно произнесла она, потом, словно очнувшись, тряхнула головой, взглянула на Гвен со своим обычным выражением превосходства. — Идём. Отвезу тебя в дом твоего опекуна. Сама понимаешь, соблюдение всех условностей требует времени, так что… эта ночь в твоём распоряжении.

Последняя фраза прозвучала несколько странно, однако Гвен сейчас было не до этого. Главное было поскорее оказаться подальше отсюда.

Де Триену казалось, что он очутился в дурном сне. События вдруг закрутились устрашающим, убийственным вихрем.

Сначала поспешно, будто чего-то испугавшись, испарилась Гвен. Он собирался выйти вслед за ней, но был вынужден задержаться, остановленный одним из многочисленных знакомых. Они перебросились всего парой фраз, но за это время Гвен уже исчезла из виду.

А потом и вовсе началось нечто невообразимое… и необратимо ужасное.

Наследник, почтивший торжество своим присутствием, неожиданно обратился к нему с вопросом о Гвен — «юной особе, которая только что была с вами рядом…» Фраза прозвучала безобидно, с интонацией праздного любопытства, как нельзя более уместного в подобной обстановке. Однако барона сразу насторожил этот интерес.

Принц явно не знал, кто такая Гвен, иначе, несомненно, предпочёл бы разузнать о ней у ректора. Получалось, его заинтересовали не особенности её дара.

— Это воспитанница графа де Лаконте, — довольно сухо проинформировал он.

Глупо было бы рассчитывать, будто известие о том, что об интересах девушки есть кому позаботиться, сыграет какую-то роль. В том кругу, где обитала императорская семья, других особ — если не считать прислуги — попросту не было. Однако же это не мешало и императору, и наследнику время от времени заводить интрижки как с замужними дамами, так и с юными девушками.

Впрочем, услышав его ответ, принц несколько помрачнел.

— Та, о которой в последнее время только и говорят? — задумчиво уточнил он. — Безродная магичка с двойственным даром?