Иви состроила грустную гримаску.

— Не в этом году точно. Отец уже получил именное приглашение, как всегда на двух персон. Конечно, он пойдёт с мамой. Может быть, если у меня будут хорошие успехи, через год-другой он согласится похлопотать о дополнительном приглашении, но сейчас и говорить не о чем… А ты уже заказала себе наряд? Надеюсь, ты не станешь скромничать и захочешь, чтобы тебе пошили что-то умопомрачительное! На таком празднестве все дамы будут блистать!

Гвен ещё не думала о платье, хотя опекун на следующий же день после того, как сообщил о предстоящем приёме, прислал ей туго набитый кошелёк, чтобы она могла подготовиться к торжеству. Узнав об этом, Иветт тут же предложила помощь и с энтузиазмом взялась за дело. Понимая, что подруга гораздо лучше неё разбирается в моде, Гвен лишь согласно кивала в ответ на её рассуждения о тканях, фасонах и украшениях.

Увлёкшись подготовкой Гвен к празднику, Иветт на время даже забыла о своём намерении проследить за лабораторией исчезнувшего профессора.

Несмотря на то, что свободного времени теперь не хватало даже на сон, Гвен могла назвать последние дни счастливыми. По крайней мере, так было до одного вечера.

Гвен тогда только вернулась к себе после дополнительных занятий, и почти сразу в её гостиную без стука влетела взволнованная Иветт.

— Как хорошо, что я тебя застала! Пойдём со мной! — сбивчиво затараторила она. — Ко мне приехала моя мать… Я не знаю, в чём дело, она почему-то хочет тебя видеть… То есть, поговорить с нами обеими… И она плачет!

Гвен ещё никогда не видела подругу такой растерянной, даже испуганной. На неё Иви смотрела с немым вопросом и ожиданием, словно надеялась, что Гвеннет сможет что-то объяснить.

Пожалуй, она действительно знала больше, по крайней мере, могла догадываться, о чём пойдёт речь, но сейчас, когда их ждала мать Иветт, было поздно затевать разговор о своих подозрениях и домыслах.

Леди Сен-Моро нервно расхаживала по комнате. Увидев вошедших девушек, она резко обернулась, напряжённо застыла, заметавшись взглядом по их лицам. Через несколько мгновений на её лице отразилось отчаяние и странная, почти детская беспомощность.

— Всё так… — бесцветно, надломленно произнесла она, забыв о приветствиях. — Одно лицо… Я знала, всегда знала, что однажды что-то произойдёт и придётся рассказать!.. — голос сорвался на протяжный глухой стон.

Перепуганная Иветт подбежала к матери, но та коротко покачала головой, отвергая любое проявление заботы.

— Всё в порядке, — с заметным трудом заставляя голос звучать ровно, выдавила она. — Простите за эту сцену. Сейчас… Сейчас я всё объясню.

Госпожа Сен-Моро надолго замолчала. Иветт так и осталась потерянно стоять в нескольких шагах от матери, пока та не попросила:

— Сядь. И вы тоже, пожалуйста, располагайтесь… Гвеннет, так?

Гвен кивнула, послушно опустившись на ближайшее кресло. Иви расположилась напротив, чтобы видеть и её, и мать.

Сама леди осталась стоять, даже отступила чуть в сторону, неосознанно стремясь укрыть лицо в тени. Несколько раз она набирала воздуха, собираясь заговорить, но, так ничего и не произнеся, снова замирала. Не знала, с чего начать? Или просто не решалась?

— Наверное, мне нужно рассказать всё с самого начала, чтобы вы поняли… — наконец справившись с собой, начала мать Иветт. — Мы с твоим отцом… — она осеклась, взглянув на дочь, и едва заметно скривилась, как от зубной боли. — Мы с Эдмундом вступили в брак, ещё будучи студентами. Нам было по двадцать лет, и мы действительно любили друг друга, наш союз был добровольным и желанным для обоих. Мы мечтали о большой семье, Эдмунд очень хотел детей, наследников…

Иветт шевельнулась, не сумев скрыть недоумения. Гвен показалось, что в глазах подруги промелькнула и тень смущения — как бы ни сблизились они за недолгое время знакомства, Иви вряд ли считала, что нужно посвящать посторонних в семейную историю, и не понимала желания матери углубляться в воспоминания при Гвен.

— Но как раз с этим нас ждали трудности, — с неприкрытой горечью продолжила госпожа Сен-Моро. — Первые несколько лет мы не беспокоились, думали, что всё ещё впереди и всему своё время… Но время шло, и ничего не менялось. Только Эдмунд стал постоянно задумываться и часто бывал в плохом расположении духа… Я знала, как сильно он хочет ребёнка, и… Я боялась, что он оставит меня, если я так и не смогу родить…

Леди ненадолго замолчала, переводя дух, и потом заговорила быстро и неразборчиво, глотая слова, словно боялась, что не успеет произнести всего, передумает или утратит решимость.

— Мы были женаты уже десять лет, когда я поняла, что нужно что-то делать, иначе я потеряю всё, потеряю Эдмунда. Я… я сказала ему, что жду ребёнка. Он был так счастлив! Как никогда до этого! Я сказала, что хочу до родов уехать в провинцию к брату, что мне нужен свежий воздух, прогулки на природе… Он волновался, но был готов выполнить любой мой каприз, и я уехала…

— На самом деле ребёнка не было? — невольно вырвалось у Гвен. Догадка о том, как всё обстояло на самом деле, вспыхнула резко, с беспощадной ясностью, так что не нашлось сил промолчать.

Госпожа Сен-Моро вздрогнула, как от удара, и обречённо кивнула.

— Да.

— Как?! — Иви вскочила, потрясённо переводя взгляд с матери на подругу и явно до сих пор не понимая, не желая понимать, что означает это признание. — Но ведь я… Как?

— Мой брат уже тогда занимал должность наместника в Приморской провинции, — глухо продолжила виконтесса. — Я знала, что он сможет помочь. И он мне не отказал. Мы ничего никому не сказали, даже его супруге. Я привязывала к животу подушку, чтобы никто не усомнился в моём положении, мылась и одевалась без помощи служанок, чтобы никто, никто не разгадал моей тайны, не смог потом меня выдать!.. Обо всём знали только мы с братом и акушерка, которая в нужный срок принесла мне младенца. Девочку. Я не знала, чья она была, сколько брат заплатил её матери — брат сказал, что меня это не касается, и я не пыталась узнать… Я не знала, что вас было двое! И я всегда, с первого мгновения тебя любила, Иви! Не могла бы любить сильнее, если бы мы были родными по крови. Для меня ты всегда была настоящей дочерью! Ты ведь мне веришь? Иви…

Иветт оглушённо молчала.

— Когда Эдмунд рассказал, что ты подружилась с девушкой, точь-в-точь на тебя похожей, да ещё и родившейся с тобой в один день, я чуть с ума не сошла! — не дождавшись ответа, снова заговорила госпожа Сен-Моро.

— Папа… — встрепенулась Иветт, снова обретя дар речи. — Папа всё знает?..

Виконтесса подавленно кивнула.

— Да. Сначала, при встрече, он подумал, что вторая девочка… ты, Гвеннет — кузина Иви, внебрачная дочь моего брата, поэтому вы так похожи. Хотел написать ему… Я не знала, что мне делать! Сказала, что напишу сама… Но о чём я могла теперь просить?! Я всё-таки написала брату, рассказала всё. Надеялась, вдруг он что-нибудь придумает, найдёт, что сказать!.. Но когда от него пришло ответное письмо, я поняла, что я в тупике, выхода нет…

Леди Сен-Моро зачем-то выудила из складок платья смятый лист бумаги, будто полагала, что её слова нуждаются в доказательствах. А может, ей просто нужно было на чём-то сосредоточиться, чтобы перевести дух, снова собраться с силами.

Тяжёлое молчание затянулось, и скоро Иветт не выдержала бездействия. Подойдя к матери, она решительно забрала послание у неё из рук.

— Разреши мне прочесть.

Леди отрицательно качнула головой, не то отказывая, не то не советуя этого делать, но Иветт оставила этот жест без внимания. Видя, что подруга упрямо принялась за чтение, Гвен тоже подошла ближе, заглянула ей через плечо. Никто её не одёрнул.

«Дорогая сестра… Очень жаль… Кто бы мог подумать, что всё так обернётся… Ведь казалось, всё проделано аккуратно, концов не найти… Пожалуй, есть доля и моей вины…» — Гвен быстро пробежала глазами первые строки со словами сочувствия и сожаления о том, что тайна оказалась под угрозой.