Со вздохом встала. Я к платью надела бриллиантовый гарнитур, а в волосах были закреплены заколки с мелкими подвесками — бриллиантами. Хорошо, что смогла спасти драгоценности, и сейчас могу надеть достойные украшения к такому платью. Голос Жанны отвлек от раздумий, в которые я опять впала:

— Мадемуазель, Его Светлость приехали, ждут Вас в гостиной.

Улыбнулась, беря с собой ридикюль и веер. Дядя Эльен был очень удивлен, когда князь сказал, что отныне будет сам сопровождать меня на праздники. Как оказалось, до моих родичей слухи о моей помолвке с Энн Эрне не дошли. Мне показалось, что дядя искренне этому обрадовался, и даже очень. Мне стало не по себе, с чего это он вдруг?

Спустилась вниз и с удивлением стала рассматривать князя. Он и раньше одевался хорошо, но сегодня — просто нет слов: идеально сидящий камзол и чуть обтягивающие штаны гармонировали с моим платьем, а золотые волосы с естественными локонами были схвачены золотой лентой. Князь был прекрасен.

С особенным удовлетворением осмотрел меня, поцеловал мне руку:

— Сесиль, сегодня Вы королева! — и, подхватив меня под локоть, осторожно повел к своей карете. В последний момент перед тем самым мигом, когда должна была закрыться за нами дверь, увидела, что изо всех щелей выглядывают любопытные лица, в том числе и моих младшеньких. Только покачала головой, от них нигде не спрячешься.

В карете было удобно, несмотря на ее закрытый верх, не жарко. В сгущающихся сумерках было что- то интимное, и мне от этого становилось неловко. Невольно чувствовала себя обманщицей, хотя изначально был договор о фиктивности «жениховства». Вопрос князя заставил меня вздрогнуть:

— Сесиль, Вы так сильно взволнованы из-за герцога Арвиаля? Вы из-за него предложили такую помолвку?

Обманывать не хотелось, а посвящать князя, в так сказать, семейные дрязги не хотелось, поэтому ответила полуправду:

— Мне нужна была защита от посягательства на мою свободу и честь. Если бы Вы не согласились, пришлось бы искать другого, кто согласился бы меня прикрыть. Тем более, что мне нужна только видимость помолвки, а не вытекающие последствия — брак и прочее. Если Вы передумали, то мы можем разорвать помолвку немедленно. — Мужчина улыбнулся:

— Сесиль, Вы колючий ежик. Я не хотел бы разрывать помолвку, — он неожиданно пересел ко мне на сиденье, — и даже более того, мне хотелось бы, чтобы помолвка перестала быть фиктивной, и переросла, как Вы сами только что сказали, в брак, — закончив говорить, он слегка коснулся губами виска и тот час пересел обратно. У меня мгновенно участился пульс, а горло пересохло. И что мне ему ответить?

— Энн, не обижайтесь, но пока это не представляется возможным. Вы же знаете мою ситуацию. Ваши родные будут весьма и весьма против, я не могу принести в Ваш дом приданое, а на моей семье висит долг, который мне еще долго выплачивать.

— Допустим, долг и приданое не проблема. Я достаточно богат, чтобы о таких мелочах думать.

— Почти 130 тысяч золотых мелочи? Вы ошибаетесь, это огромные деньги. Часть из них я уже собрала, около 100 тысяч, а остальные дособираю и отдам. Зачем мне брать Ваши деньги, это ведь все равно долг. Нет, я расплачусь с герцогом. Только после этого смогу спокойно жить.

— Я знал, что Вы очень самостоятельны, но не знал, что настолько упрямы, чтобы не взять дружескую помощь, безвозмездно. — Улыбнулась:

— Спасибо, но если меня не приставят к стенке с требованием долга сиюминутно, то обращаться к Вам не буду. Не хочу, чтобы долг кочевал от одного к другому.

Карета остановилась и разговор прервался. К моему удивлению мы подъехали не к обычному парадному подъезду, а к какому-то боковому входу. На мой вопросительный взгляд Энн ничего не ответил, просто подал мне руку и повел внутрь здания. Но я требовательно спросила:

— Что это за шутки, Энн? Почему мы зашли с этой стороны? — Чуть улыбнувшись, мой спутник, успокаивающе погладил по руке и ответил:

— Сесиль, это боковой вход для служащих. Ничего не бойся, я тебя в обиду не дам. Сама подумай, сколько бы мы сидели в коляске, чтобы попасть во дворец, а потом стояли и ждали, пока нас сопроводили ко входу в бальный зал.

Да, действительно, очень долго, не мене полутора, а то и двух часов. Поэтому я шла с князем уже успокоенная, а его ладонь, крепко державшая мою руку, давала ощущение надежности и защищенности.

Переходами, бесчисленными коридорами, сквозными комнатами мы вышли к бальному залу. Мажордом оглядел нас. Князь послал извиняющий взгляд, отпустил мою руку и, подцепив мажордома под локоток, отвел на несколько шагов, что-то попутно втолковывая. Мажордом согласно качнул головой, завел вне очереди и объявил:

Князь Энн Эрне Монморансье де Лавиаль с невестой графиней Сесиль Анной Марией Морансье де Лариаль. — После этого он отошел, освобождая для нас проход.

Нас окатили любопытные взгляды, посыпались заинтересованные шепотки. Мне было ужасно неприятно такое внимание, и хотелось побыстрее забиться куда-нибудь в уголок, чтобы чужие глаза уже, наконец, перестали по мне елозить. А князь совершенно свободно двигался, будто и не замечая всего этого, аккуратно ведя меня. Встречаемые знакомые князя с удовольствием знакомились со мной и поздравляли нас с помолвкой. До меня только начинало доходить, что помолвка, благодаря такому финту князя, перестала быть фиктивной. Он таки добился своего, запутывая мне и без того сложные отношения. Но задний ход включать уже было поздно.

Когда мы, наконец, остались одни, я спросила князя со вздохом:

— Ну и что это был за спектакль? — В ответ только чуть хитроватая улыбка:

— Я сказал Вам, Сесиль, мне нужна настоящая помолвка?

— Сказали. Для чего? Вы же понимаете, что теперь мы просто так без великосветских сплетен не сможем расстаться.

— А я и не собирался с Вами расставаться. — О Боги! Я глубоко вздохнула, вызвав у него очередную улыбку.

После появления вице-короля с супругой заиграл оркестр, открыли бал. Я закружилась в танце с Энн Эрне, который танцевал великолепно, чего не скажешь обо мне. Заходя на повторный круг, я ощутила на себе тяжелый взгляд, от которого чуть не упала, и подняла глаза. Меня сверлил весьма недовольным взглядом герцог Арвиаль, который опоздал. Поспешила укрыться за князем, и в танце унеслась в другую часть зала.

С опаской огляделась, когда после танца князь общался с подходившими к нему людьми, но Арвиаль не появлялся. Немного расслабилась. Может, решил от меня отстать. По праву помолвленной пары мы с князем могли танцевать неограниченное количество танцев. Через некоторое время, Энн увидел свою родственницу, которая буквально вцепилась в него, и был вынужден танцевать следующий танец с ней. Я же повернулась и подошла к столу с напитками. Чуть не уронила бокал, когда надо мной раздался голос, ядовито поинтересовавшийся:

— Надеюсь, вы уже достаточно покружились с другим мужчиной? — Подняла глаза на герцога Арвиаля.

— Добрый вечер, Ваша Светлость, — я присела в поклоне. — Вы о чем? Я танцевала со своим женихом.

— Мы пока еще женаты.

— Правильно заметили, пока еще. Но фиктивный брак никак не может помешать заключить реальную помолвку. — Легкая зловещая улыбка вползла на лицо «супруга»:

— А Ваш жених знает о Вашем замужестве? — Делано удивилась, хотя у самой сердце ухнуло в ноги:

— Зачем ему об этом знать? Но если Вы настаиваете, расскажу, все! И про похищение, и развод и прочее. — Лицо исказилось, а герцог, схватив меня за локоть, сжал так, что тиски бы позавидовали:

— Меньше всего я жаждал стать супругом глупой девице. — Выдернула руку:

— Ну, так мы в разводе, а бумажку Вам дадут по истечению полугода. А пока стройте свою жизнь по усмотрению и мне не мешайте, — собрала отойти, как Арвиаль вцепился мне в руку. Зашипела. — Уберите руки и держите их при себе. — Услышала не менее сердитое шипение:

— Я пока Ваш муж и… — перебила:

— И что? Боитесь, что я разделю ложе с другим, и брак не аннулируют? Я не настолько безнравственна в отличие от Вас. Это Вы девиц меняете, как перчатки, и про Вас ходят возмутительные безнравственные слухи, — выпалила ему в лицо, вырывая руку. Но не тут-то было! Герцог подхватил меня и потащил в зал. Я возмущалась и не желала, но конечность была зажата основательно.