Она задумчиво постучала пальцем по подбородку.

- Если женитьба на любящей женщине - это всё, что нужно Сину, чтобы запустить пророчество и убедиться, что ты именно тот брат, который умрёт, то почему он ещё не женился на принцессе? Разве она его не любит? - В этом же и заключалась проблема Пьюка и Джиллиан, верно? - Можно было бы подумать, что у него есть дополнительная мотивация, поскольку ты уже женат.

- У меня есть жена, но не любящая, - сказал он, озвучивая её мысли. - И мы не даём толчок пророчеству. Это оно толкает нас.

- Ты в этом уверен? Ты никогда не действовал бы против Сина, если бы он не начал против тебя?

- Он никогда не стал бы действовать против меня, если бы не знал, какая судьба нас ждет.

Может быть, а может, и нет.

- Если ты не догадался, я не самый большой сторонник роковых штучек.

- Я не верю, что судьба играет роль во всём, только в конкретных случаях.

- В конкретных случаях... как брак и смерть?

- Нет. Потому что ошибки в отношениях совершаются постоянно. Некоторые смерти преждевременны. - Пьюк нахмурился. - Скажи мне. Что ты считаешь более сильным - любовь или ненависть?

- Любовь, конечно. Но какое это имеет отношение к делу?

- Я верю, что судьба всегда ведёт нас к любви, но люди не всегда идут ей навстречу. Свобода воли. Ненависть. Зло. Причины разные. Но я готов бороться за желанный конец, вот почему верю, что судьба, в конечном счете, приведёт её в Амарантию. Уильям свергнет Сина по моей воле и освободит тебя. Я найду свою любящую королеву, убью брата и объединю кланы, спасая всё, что я когда-то любил.

Хорошая точка зрения. Возможно, Джиллиан следует остаться замужем за Пьюком, чтобы спасти Шоузонов.

- Ты мог бы развестись со мной, чтобы выполнить требования клятвы Уильяму... а потом жениться на мне снова. Я могла бы помочь тебе с твоими целями.

- Ты не отвечаешь единственному требованию, помнишь? - Он нахмурился, оскалил ровные белые зубы и опустил руку на колени, его когти впились достаточно глубоко, даже выступила кровь. Чтобы остановить себя от того, чтобы потянуться к ней? - Ты не любишь меня. Ты можешь даже презирать меня, когда наша связь будет разорвана.

Но вдруг она действительно влюбится в него? Это не так уж и невозможно.

Она покрутила кольцо на пальце, ещё не привыкнув к его весу. Сможет ли Пьюк когда-нибудь полюбить её в ответ? Будет ли презирать в тот момент, когда связь разорвется? Сможет ли она по-настоящему помочь ему объединить кланы после того, как она вызвала столько потрясений?

А что, если пророчество о его жизни сбудется, развернувшись именно так, как предсказывалось? Джиллиан придётся гораздо внимательнее рассмотреть своё пророчество. Убить мечты своего мужчины... нет счастливого конца...

Неужели такой судьбы она хотела для Пьюка?

- Ты хочешь, чтобы я влюбилась в тебя? - наконец спросила она мягким, почти умоляющим тоном.

- Я хочу... нет, - сказал он. В действительности даже прорычал. Он решительно покачал головой. - Я не хочу, чтобы ты любила меня.

Он так искренне говорил эти слова. В его тёмных глазах светились искорки непреклонной решимости. И она не была расстроена. Нет. Даже чуточку. Любовь только усложнила бы их отношения.

Взлетела, упала... поматрошенная и брошенная.

- Хорошо, - сказала она с показным энтузиазмом. - Потому что эта королева не хочет быть оседланной властным, бесчувственным королём.

Никакой реакции с его стороны.

Даже лучше! Она откашлялась и вернулась к первоначальной теме разговора.

- Так почему же Син не убил тебя, когда у него был шанс? Зачем тратить столько сил на то, чтобы заразить тебя Равнодушием и позволить уйти? Если только он тоже не любил тебя и не надеялся найти способ преодолеть пророчество и сохранить тебе жизнь.

- Он пошёл неверным путём.

Правда.

Прислонившись спиной к дереву, Пьюк скрестил руки на груди.

- Вчера ты сама сказала... что находишь меня привлекательным. Даже красивым. Ты не возражаешь против рогов и копыт?

Если он не хочет её любви - "почему он не хочет моей любви?" - то почему её мнение так важно?

Если она спросит, он в гневе может уйти. Поэтому она решила пойти другим путём и кивком головы указала на рога.

- Можно мне?

Широко раскрыв глаза, он встал на колени и склонил голову.

Лёгкая дрожь пробежала по её конечностям, когда она приблизилась к нему, опустилась и провела подушечкой пальца от кончика до основания вдоль одного из шипов. Тёплый и твёрдый, как титан. Слои слоновой кости перекрывались, образуя множество колец. Слоновой кости, или из чего там был сделан выступ.

При первом же прикосновении он напрягся. Потом застонал.

Джиллиан застыла как статуя.

- Я сделала тебе больно?

- Нет. Не останавливайся. Пожалуйста.

"Он умоляет?" Его отчаяние взывало к ней, и она обхватила рукой основание каждого рога и сжала его.

Он втянул в себя воздух, как будто она только что сжала совсем другой отросток.

- Мне никогда не нравились эти рога. Сейчас же я не уверен, что когда-нибудь смогу с ними расстаться.

Кровь начала нагреваться.

- Никто никогда не прикасался к ним?

- Я не уверен. Мне никогда не хотелось сказать "да " или "нет" или вспомнить об этом.

Кровь закипела. Её живот задрожал, и боль вспыхнула в груди, достигая кульминации в сморщенных сосках... которые сейчас находились на уровне глаз Пьюка.

Боль быстро распространилась к вершине её бедер.

"Всё кипит, вот-вот достигнет точки невозврата".

Джиллиан отпустила его и вернулась на своё место. Он медленно поднял голову, его глаза цвета полуночного неба сияли как звёзды, как будто руны пробежали по его радужкам, а также по его рукам. Воздух между ними потрескивал от осознания, жара и агрессии.

"Не могу быть с ним. Не здесь, не сейчас. Нужно отвлечься!"

- Каким ты был до того, как стал одержимым? - умудрилась прохрипеть она.

- А какое это имеет значение? - Он успокоился. - Я больше не тот человек.

- Расскажи для моего удовольствия.

Он пожал плечами, но сказал:

- Я был известен как Непобедимый. Если я начинал войну, то выигрывал. Всегда. - В его словах прозвучал оттенок гордости. - Син планировал битвы, а я в них сражался.

Победа была важна для него даже сейчас. Тот факт, что Син предал его - победил его - должен был усугубить его ненависть к этому человеку.

"Поздравляю, девочка. Ты победил меня".

Неужели он также пришёл в ярость из-за Джиллиан?

- Я родился со способностью превращаться в кого угодно в любое время, никакой магии не было нужно, - продолжил он. - У меня не было гаремов, но я заботился о том, чтобы женщина в моей постели была удовлетворена.

- Теперь хвастаешься? Нет необходимости. Детка, я не понаслышке знаю о твоем мастерстве, помнишь?

Пьюк пошатывался, почти уничтоженный. Джиллиан держала его за рога. Во второй раз за два дня он чуть не кончил в штаны, как маленький мальчик. Теперь она говорила о его "мастерстве" так, словно готова была умереть, не узнав ничего нового.

Предвкушение вскипело в нём, и он подумал: "Я сделаю всё - даже уйду из Амарантии навсегда - только чтобы снова ощутить её нежные руки на моих рогах, услышать её полный удовольствия голос, выкрикивающий моё имя при оргазме".

Дурак! Лучше бы он никогда не испытывал восторга от ее прикосновений. Он никогда не думал, что такое возможно. Им управляла страсть. Им завладела женщина.

Но Пьюк ей не принадлежал. Он так самонадеянно думал, что может пристрастить Джиллиан к своим прикосновениям, заставить её желать его вечно. Когти Уильяма слишком глубоко впились в её сердце. Уильям, который дарил ей любовь и позитивные эмоции, который каким-то образом заставлял её чувствовать поддержку.