- Твоей матери понравились мои рога прошлой ночью. Отполировала их очень хорошо.

Уильям вновь дико рассмеялся, прежде чем взять себя в руки.

- Во время поиска информации я узнал, что каким-то образом являюсь ключом к твоему успеху. Ты не можешь свергнуть Сина без меня. Так что, если хочешь, чтобы твой брат убрался с дороги, ты дашь нерушимую клятву на крови разорвать связь с Джиллиан в тот момент, когда я подарю тебе корону Коннахта.

Он... выиграл? Вот и всё. Момент, ради которого Пьюк плёл интриги и боролся. Он открыл рот, чтобы согласиться, но с удивлением сказал:

- Я приму твои условия, если ты примешь моё. Пока мы будем в моей родной реальности, ты не притронешься к Джиллиан.

Он осознал смысл своих слов и вздрогнул. Что он не должен делать? Отрицать.

- Я буду трогать её, когда и где захочу, - отрезал Уильям.

Пьюк снова холодно улыбнулся... обещая боль.

- Значит, мы не договорились.

- Ты не откажешься от мести Сину. Ты не бросишь свой народ на жизнь полную страха и мучений.

- Я могу. И сделаю. Ты забываешь, кто я такой. - Он повернулся на пятках, намереваясь выпрыгнуть в окно. Иногда он презирал Безразличие за то, что тот сделало его таким; в другое время он упивался своей способностью отстраняться.

Сегодня он наслаждался. "Лёд, детка, лёд".

- Ладно, - огрызнулся Уильям. - Я ждал так долго и смогу подождать ещё. Я не буду пытаться её соблазнить. Однако если она попытается соблазнить меня...

Скрипнув зубами и сжав кулаки, Пьюк повернулся лицом ко второму ключу.

"Ничего не чувствую, ничего не хочу".

Вдали завыли сирены. Кто-то услышал шум и вызвал полицию. Если он задержится подольше, ему грозит арест.

Он поднял подбородок.

- Я принимаю твои условия.

- Я приму твою клятву на крови касательно ножниц. - Уильям протянул руку, выдернул лезвие из волос Пьюка и сделал надрез на своём запястье.

Как только их кровь смешается, а клятва сорвётся с губ, Пьюк будет навсегда связан, физически не в состоянии пойти на попятную.

"Нет другого выхода".

Используя ту же бритву, Пьюк повторил за воином. Кровь хлынула в рану, когда он сжал руку другого мужчины.

- В день, когда мы победим Сина - когда ты отдашь мне корону Коннахта и покинешь мой дом, никогда не возвращаясь, никогда не нападая на меня, на мою реальность или на мой народ в отместку за содеянное - в тот день я воспользуюсь ножницами Ананки, чтобы разорвать связь с Джиллиан Коннахт. Клянусь.

Готово. Все сделано. Его курс установлен, его будущее решено.

Любой другой человек испытывал бы триумф. Пьюк кивнул, смущённый ощущением пустоты в груди.

Уильям молча смотрел на него, прежде чем ответить кивком.

- Теперь мы свергнем, Сина и отвоюем твоё царство. Идём.

День Сорок Первый (После Связи)

Джиллиан пролетела по песку и с ворчанием остановилась. Пока поднималась на ноги, зная, что её пнут в лицо, если останется лежать, она пыталась перевести дыхание. Почти невыполнимая задача. Она сплюнула кровь и, возможно, даже зуб. Она провела языком по больным дёснам. Да. Определённо зуб. Благодаря бессмертию к утру у неё вырастет новый. Она в этом не сомневалась, потому что ей уже выбивали четыре других.

- Нападай на меня снова, - сказала Винтер. - И в этот раз будь быстрее, сильнее и на триста процентов лучше.

"Конечно, позволь мне начать прямо сейчас".

- Дайте мне секундочку. - Джиллиан с хрустом повернула шеей и размяла плечи, молясь, чтобы прошло головокружение.

- В бою секундочки нет.

Будто она не знала!

После неудачной попытки покинуть Амарантию и последовать за Пьюком, Джиллиан согласилась тренироваться ведению боя. Почему бы не направить её ненависть к отсутствующему мужу в полезное русло? Да она и не смогла бы жить своей мечтой и выполнять свою цель - помогать женщинам и детям, подвергшимся насилию - оставаясь слабой. Винтер научит её пользоваться любым видом оружия, доступном в этом примитивном песчаном аду, после того, как она научится сражаться врукопашную. Только одна проблема. Полковник Винтер считала боль самым лучшим источником мотивации.

Каждую ночь Джиллиан ложилась в кровать со свежими синяками и переломами. По крайней мере, она перестала плакать перед сном. Однажды она станет достаточно сильной и умелой, чтобы отплатить за такое одолжение. Было приятно иметь цели.

- Ну? - подстрекнула её Винтер.

Стараясь не выдать своих намерений, Джиллиан ринулась вперёд и отвела назад локоть. Прежде чем она успела нанести удар, Винтер налетела на неё и ударила так сильно, что Джиллиан испугалась, не сломан ли позвоночник. Она упала на четвереньки. Не хватило времени, чтобы встать. Винтер оседлала её, схватила за волосы и задрала ей подбородок.

Джиллиан ощутила прикосновение холодного металла к пульсу у основания шеи.

- Как ты можешь защитить себя, если ты не в силах защититься? - требовательно спросила Винтер. - Я люблю Пьюка. Ну, не люблю. Это не про меня. Он мне нравится. Он меня успокаивает. Если ты умрёшь, он умрёт. Поэтому ты не можешь умереть. Твой слабый мозг начинает понимать?

Джиллиан не понравилось слушать, что другая женщина признается в любви ее мужу. Потому что Пьюк не заслуживал такой преданности, только по этой причине.

- Делай что-нибудь. - Винтер надавила на клинок, пролив кровь. - Не просто пассивно принимать моё....

Джиллиан взорвалась и запрокинула голову, чтобы стукнуть женщину по подбородку. Прозвучал стон боли. Без промедления она развернулась и ударила. Её кулак впервые соприкоснулся с носом Винтер. Хрящ сломался, из носа хлынула кровь. Восхитительная волна удовлетворения смыла всю боль и страдания Джиллиан. Она ожидала, что Винтер впадёт в буйство, но, наконец, тренер посмотрела на неё с чем-то похожим на гордость.

- Хорошо. Теперь мы кое к чему пришли.

- Нападай, - сказала Джиллиан, тяжело дыша. Её грудная клетка горела при каждом вдохе, и она отрешённо задалась вопросом, не сломала ли ещё одно ребро.

И, вау, они кое-чего добились. Мысль о сломанном ребре не повергала её в панику. Мысль о большей боли не отвлекла от борьбы и не заставила пуститься в бегство.

- Эм, нет. Не сегодня, - ответила Винтер. - Ты выглядишь нелепо с отсутствующим зубом. Мы соберёмся завтра, когда при виде тебя мне не захочется оплакивать всех женщин. - Она ушла, не нанеся ответного удара, оставив Джиллиан одну на гребне песчаной дюны.

Лагерь находился внизу, где, по крайней мере, пятьдесят глаз с весельем на неё уставились. Клан отщепенцев Пьюка находил забавным её решимость развивать боевые навыки.

- Выкусите, - крикнула она. Кое-что она усвоила: мужчины Амарантии обращались с женщинами плачевно.

"Простите, мальчики, но скоро ваш мир изменится".

Насильники будут наказаны. Гаремы будут упразднены.

Большую часть жизни Джиллиан провела в клетке, в плену страха и страданий. В то время как настоящие стены и запертые двери удерживали женщин в гаремах, и она понимала, что “кобылки” чувствовали такую же беспомощность и мечтали о свободе.

"Надо тренироваться быстрее".

- Винтер, - выкрикнула она. - Тащи свою сладкую задницу сюда.

С этого момента Джиллиан выложиться на полную. Не станет сдерживаться. Когда Пьюк вернётся, он найдёт свою жену другой и совершенно другое королевство.

Двадцать второй год (После Связи)

Дорогой Пьюк!

Камерон проговорился, что ты поручил ему подробно описывать всё, что происходит во время твоего отсутствия. Я решила помочь ему, потому что (очевидно) мне нужен выход для моей ярости. Я начала терять самообладание.

Видишь ли, в одну секунду я спокойна. В следующий момент мне кажется, что я испытываю ярость тысячи мужчин вместе взятых. Я могу раскидать двухсот пятидесяти фунтовых неудачников, как гальку.