Абу-ль-Касим уже не называл себя махди, а скромно считал себя просто халифом и имамом, ждущим появления настоящего спасителя. Фатимиды превратились как бы в переходный этап на пути к истинному пришествию последнего пророка. Они признали шариат и превратились в еще одно мусульманское государство, державшееся уже не столько на моральном авторитете, сколько на светской власти и военной силе.

Восстание берберов, вспыхнувшее при Абу-ль-Касиме, было настолько сильным, что едва не уничтожило Фатимидов. Во главе его встал хромоногий старик, сын торговца по имени Абу Йазид, ярый хариджит, ездивший из города в город на сером осле и призывавший к свержению шиитов. Его так и называли «Человек на осле» – Сахиб аль-химар. Собравшиеся вокруг него отряды берберов стремительно завоевали всю Ифрикию и осадили единственный оставшийся у Абу-ль-Касима город – столицу аль-Махдию. Власть Фатмидов повисла на волоске. Но яростные штурмы аль-Махдии ни к чему не привели, несмотря на то, что Абу Йазид лично вдохновлял хариджитов на бой и сражался в первых рядах. В последний момент, когда у осажденных махдийцев уже не осталось никакой еды, в город прорвалась колонна с провиантом во главе с берберским вождем, поддерживавшим шиитов.

Неудачная осада расхолодила хариджитов, остывавших так же быстро, как и воспламенявшихся: ополчение стало разбегаться. Абу Йазид снял осаду, чтобы вскоре начать новую войну уже с аль-Мансуром, сыном скончавшегося аль-Каима (946). Однако под Кайруаном хариджиты были разгромлены окончательно; Абу Йазид, скрывшись в горах, пытался организовать сопротивление, но был схвачен и умер от ран. С него содрали кожу и набили соломой, превратив в чучело, с которым на потеху публике играли специально обученные обезьяны. С хариджитским восстанием, опиравшемся на берберов-кочевников, было покончено.

В тот же год аль-Мансур построил недалеко от Кайруана новую столицу – Мансурию. Власть Фатимидов к тому времени распространилась по всему Магрибу, кроме западной части – Алжира и Марокко. За эти территории постоянно шла война с Кордовским халифатом. Борьбу за дальний Магриб пришлось продолжать сыну аль-Мансура, аль-Муиззу (953–975): он совершил два похода на запад и завоевал Тахерт, Сеуту, Фес и Сильджиасу, то есть всю Западную Африку, еще остававшуюся в руках кордовских Омейадов.

Наконец, дело дошло и до Египта. После смерти Кафура власть правителей держалась на армии наемников, которая легко выходила из повиновения и разваливала государство, устраивая дворцовые перевороты. Воспользовавшись этим, Фатимиды в 969 году устроили четвертый поход против Египта, на этот раз завершившийся полным успехом. Полководец фатимидского халифа Джавхар без труда захватил египетскую столицу аль-Фустат и основал в нем новый квартал, который позже превратился в город аль-Кахира, или Каир, – «Побеждающий».

Через четыре года, в 973-м, туда переехал и сам аль-Муизз: вместе с казной, обстановкой халифского дворца, всеми чиновниками и даже могилами предков. Править в Ифрикии он оставил бербера Бологгина, вождя племени санхаджа, который стал основателем местной династии Зиридов.

Отец Бологгина по имени Зири еще до наместничества в Ифрикии обладал мощной армией и чеканил собственную монету. У него была собственная столица Ашир, расположенная высоко в горах. Этот город не имел выхода к морю, зато господствовал над главной дорогой, проходившей по горному хребту. Он был защищен толстыми стенами и считался абсолютно неприступным: для его охраны было достаточно всего десяти человек. Вознесенный над окрестными землями, как сторожевая башня, Ашир процветал и привлекал к себе новых жителей. Сюда съезжались ремесленники и купцы, ученые и богословы.

Бологгин, став наместником Ифрикии, перебрался в ее столицу Мансурию и начал укреплять свое положение в провинции. Его сын аль-Мансур (984–996) приобрел уже достаточно влияния и силы, чтобы бросить вызов Фатимидам. Он заявил: «Я не из тех, кого назначают или смещают росчерком пера: эту землю я унаследовал от своих предков». Чтобы наказать строптивого наместника, Фатимиды разожгли мятеж среди берберов котама, но аль-Мансур сумел его подавить и стал первым независимым правителем Зиридов. Только Западный Магриб ему пришлось оставить: андалусские Омейяды были слишком сильны, и он предпочел с ними помириться.

Ифрикия была процветающей страной, и Зириды купались в роскоши. Они стали покровителями наук и искусств и без счета тратили деньги, устраивая пышные празднества. Выдавая дочь замуж, аль-Муизз дал за нее приданое в миллион динаров. Эмиры строили в Мансурии новые дворцы, разбивали сады, покупали лучших скакунов и экзотических животных. Как всегда, в блестящий центр стали съезжаться поэты, ученые, законоведы.

При следующем эмире Бадисе (996–1016) в государстве Зиридов произошел раскол. Его дядя Хаммад, правивший Аширом, почувствовал себя достаточно сильным и самостоятельным, чтобы отделиться от Ифрикии. Он основал собственную династию Хаммадидов и построил в горах новую столицу – Кала. Резиденция Хаммада внутри города представляла собой целый комплекс садов и бань, стоявших на берегу огромного бассейна. На этом «озере», как его называли, устраивались водные представления. Дворцы выглядели так же, как в Багдаде или Каире, и были выстроены в том же стиле: мозаики на стенах, драгоценные ткани, ковры, циновки с растительным орнаментом. Все было точно так же, как в столицах, только похуже.

Бадис, а потом его сын аль-Муизз попытались осадить Кала, но безуспешно. Аль-Муизз, правивший целых 46 лет (он взошел на трон восьмилетним), окончательно отделился от Каира и принес формальную присягу Аббасидам, хотя на деле сохранил полную независимость.

Тем временем Фатимиды нашли простой способ справиться с независимой Ифрикией. Халиф направил против аль-Муизза арабские племена бану хиляль и бану сулейм, которые часто бунтовали в Египте и доставляли ему много неприятностей. Он избавился от смутьянов, отдав им Ифрикию на разграбление. Началось «хиляльское нашествие», которое современники сравнивали с нашествием саранчи. Арабы-бедуины легко разбили войска аль-Муизза, разграбили Кайруан и разлились по всей стране, уничтожая все на своем пути. Последние Зириды засели в Махдии, потеряв контроль над своими землями. В стране начались хаос и безвластие. Хаммадиды, вначале заключившие союз с бану хиляль, тоже были вытеснены с собственных земель. Эмиру аль-Мансуру пришлось бросить столицу и перебраться в приморский город Беджая (1090), где династия Хаммадидов просуществовала еще несколько десятилетий.

Бану хиляль и другие бедуины стали новым населением Ифрикии. Поскольку они были кочевниками, их не интересовали земледелия и ремесла. Города и сельское хозяйство пришли в упадок, земли не засевались, оливковые рощи вырубались: все превратилось в пастбища для верблюдов и коней. Некогда богатый и роскошный Кайруан стал мелким городком. Государство распалось на мелкие княжества, во главе которых стояли вожди племен.

Между тем укрепившиеся Фатимиды не собирались останавливаться на Северной Африке и Египте. Опираясь на хорошо подготовленную армию, они захватили Сирию, Аравию (с Меккой и Мединой), Сицилию и часть Ирака, проникли в Судан, Нубию и Йемен. Миссионеры из Каира отправлялись с шиитской миссией во все концы света, включая Индию.

Египетский халифат превратился в империю. У него была мощная армия, процветающая экономика, хорошо развитая административная система и великолепная культура. Фатимиды обладали огромным авторитетом в религиозных делах. Ежегодно они посылали в Мекку традиционный покров для Каабы, выкрашенный в белый цвет их династии. Они торговали с Византией, Италией, Испанией и Индией. Все Средиземное море принадлежало им, а Александрия стала крупнейшим морским портом.

Халифы Фатимидов обладали абсолютной властью: они были царями, военачальниками и имами в одном лице. Свою власть они получали прямо от Бога и передавали по наследству, поэтому она никем не оспаривалась. Это позволяло им проявлять религиозную терпимость. В Египте не только не преследовали иноверцев – их брали на службу, их держали во дворе, за них выдавали дочерей. Христиане и иудеи становились чиновниками, врачами, учеными, и никто не принуждал их переходить в ислам. При халифе аль-Азизе вазиром, вторым лицом в государстве, стал христианин Иса (по иронии судьбы, именно при нем по стране прокатились христианские погромы, убийства епископов и грабежи церквей: христиан обвинили в том, что они сожгли флот, который строили на верфях для войны против Византии). Вполне терпимо Фатимиды относились и к своим противникам суннитам: по крайней мере, некоторые из судей, кадиев, открыто исповедовали суннизм, и никто их за это не притеснял и не снимал с должности.