Ее основателем был хорасанец Ибрахим ибн аль-Аглаб, назначенный Харуном ар-Рашидом управлять провинцией. Он придерживался мудрой политики «царства без трона»: на словах выражал преданность багдадскому халифату, но на деле ни в чем от него не зависел и правил страной самостоятельно, выплачивая в центр только заранее оговоренную сумму. Это был сильный и энергичный лидер, заложивший основы нового государства и создавший мощную гвардию из чернокожих рабов-зинджей. (Гвардия всегда состояла из чужаков: в Багдаде, населенном арабами, это были берберы, а в Тунисе, населенном берберами, – зинджи).

Придя к власти, Ибрахим I пережил одним за другим четыре восстания берберов и собственных наемников, которые подняли мятеж и вынудили его бежать из столицы. Укрывшись в построенном им замке аль-Аббасия, он больше года просидел в осаде, пока не сумел справиться с бунтовщиками с помощью дипломатии и подкупов.

Преемники Ибрахима I оказались не столь талантливы и мало что сделали для страны. Его сын и наследник Абдаллах I увеличил налоги и безжалостно грабил своих поданных; третий эмир Зийадат-Аллах I был тиран, самодур и распутник, неумеренно предававшийся пьянству, но зато создавший пиратский флот, который наводил ужас на все Средиземноморье. Четвертый, Абу Икал ал-Аглаб, отличался добродушием и благочестием, но не способностями к управлению.

Пятый эмир, Мухаммед I, оказался законченным алкоголиком, но произвел на свет добродетельного сына Ахмада, украсившего столицу множеством красивых зданий. Власть унаследовал его брат Зийадат-Аллах II, о котором трудно что-то сказать, потому что он царствовал меньше года. Его племянника Мухаммеда II интересовали только пьянство и охота, но при нем Аглабиды смогли захватить Мальту, а при его брате Ибрахиме II – Сицилию и часть Италии.

Ибрахим II был наиболее сложной и яркой личностью среди Аглабидов. Он начал свое царствие блестяще, наведя порядок в стране страну после голода и чумы, очистив торговые пути от разбойников, проведя финансовую реформу и создав новые системы орошения для сельского хозяйства. При нем было построено много мечетей и водохранилищ, а по всему побережью Северной Африки протянута цепочка сигнальных башен, благодаря которым сообщение за одну ночь можно было доставить из Марокко в Египет. Ибрахим II поднял строительство на новый уровень, основав вторую столицу эмирата Раккабу, которую даже Фатимиды считали непревзойденной по красоте и роскоши. В этой огромной резиденции, утопавшей в садах и орошаемой фонтанами, он после каждой пятничной молитвы лично судил всех приходивших к нему с жалобами подданных и выносил справедливые решения, независимо от того, был ли перед ним знатный царедворец или простой бедняк. Сдержанный и умеренный в своих желаниях, независимый от любимчиков и придворных, эмир глубоко почитал свою мать, которую все называли не иначе, как Сайида – Верховная госпожа. Он хорошо воевал: разгромил хариджитов в горах Нафуса и захватил в 878 году Сиракузы, что завершило завоевание арабами Сицилии. Свою черную гвардию он увеличил до 10 тысяч человек и не жалел на ее содержание никаких денег.

Но существовала и другая, более темная и мрачная сторона его личности, которая все больше проявлялась во время его долгого правления. Арабские хронисты считали, что после семи лет царствования он сошел с ума на почве «меланхолии» и превратился в жестокого тирана, лично пытавшего узников в тюрьмах и наслаждавшегося их муками. Один раз он убил триста придворных слуг только потому что, за столом ему не хватило салфеток, а в другой пригласил во дворец тысячу арабских воинов, недовольных его реформами, и перебил их ночью во сне. Своего двоюродного дядю Мухаммеда, губернатора Триполи, он посадил на кол, а нескольких телохранителей, заподозренных в однополой любви, сжег заживо на глазах их товарищей.

Ничуть не лучше он обходился и с близкими родственниками. По его приказу были казнены восемь братьев и родной сын, несколько жен задушены, а все новорожденные дочери – безжалостно убиты. Когда позже выяснилось, что некоторые из них избежали смерти и стали взрослыми, эмир распорядился их разыскать, собрал в своем дворце и отрубил им головы.

В 902 году в Раккабу пришло послание багдадского халифа аль-Мутадида, в котором тот обвинял Ибрахима в злодеяниях и зверствах и повелевал ему оставить пост наместника Ифрикии (каковым он формально числился с точки зрения халифа) и отправиться в Багдад, а власть передать своему сыну. И произошла удивительная вещь: строгое письмо аль-Мутадида словно пробудило в эмире добрую сторону. Ибрахим не только согласился выполнить этот приказ, но начал искренне каяться в своих грех, облачился в рубище, освободил узников из тюрем, отменил суровые налоги и раздал деньги нищим. Он написал халифу, что приедет в Багдад, но только после того, как победит всех христиан и захватит Константинополь, – после чего объявил себя моджахедом, борцом за веру, и с кучкой добровольцев отправился покорять Европу. По дороге его отряд разросся в огромную армию, которая разбила в Сицилии византийские войска и взяла считавшуюся неприступной крепость Таормину. Ибрахим успешно переправился в Италию, но здесь его странному походу пришел конец: он не смог продвинуться дальше Калабрии и умер от дизентерии при осаде городка Козенца.

Сын Ибрахима Абдаллах II, богослов и ученый, обещал стать хорошим правителем, но через год был убит собственным сыном Зийадат-Аллахом III. Правление нового эмира вполне соответствовало такому началу. Боясь конкуренции со стороны сородичей, он убил тридцать своих родственников, включая собственного брата.

Но это не помогло ему сохранить трон и уберечь страну от распада. В конечном счете, эмират был завоеван не снаружи, и изнутри – с помощью шиитской пропаганды. Берберы перешли на сторону шиитов Фатимидов, подняли мятеж и изгнали последнего эмира из страны. Зийадату-Аллаху удалось сбежать в Египет, но все его попытки добиться помощи у багдадского халифа ни к чему не привели. Династия Аглабидов перестала существовать.

Во время своего правления Аглабиды проявили себя щедрыми меценатами, собрав в Кайруане цвет тогдашней культуры. Факих Абд ас-Салам Сахнун создал здесь знаменитую магрибскую школу права, максимально строго и консервативно толковавшую законы шариата. Возник новый магрибский стиль архитектуры, в столице была построена роскошная мечеть, вырыты каналы и водохранилища, возведены новые крепостные стены, разбиты огромные сады.

Хроники рисуют почти сказочную картину придворной жизни, полную уточенных развлечений и приятного досуга. Аглабидские аристократы проводили время в блестящей праздности, целыми днями прогуливаясь в укромных уголках садов или катаясь в лодках по искусственным прудам. Большая часть их занятий сводилась к тому, чтобы устраивать конные скачки, читать стихи и предаваться изысканным беседам в обществе красивых мальчиков и молодых рабынь. Дни напролет они беспечно наслаждались жизнью, перемежая игры с шутками, а поцелуи – с музыкой. Беззаботный рай наслаждений и утех, смешанный с кровавым варварством, жестокостью и пьянством, – таким остался в истории Аглабидский эмират.

Рустамидский Алжир появился чуть раньше аглабидской Ифрикии и существовал чуть дольше – с 777 по 909 годы. Об основателе династии Абдаррахмане ибн Рустаме сохранилось мало сведений: по вере он был хариджит, но в мягком ибадитском варианте, а по происхождению, вероятно, перс. В числе других хариджитов Абдаррахман участвовал в одном из антиаббасидских мятежей в Магрибе, а когда восстание провалилось, с кучкой своих соратников захватил Кайруан. Здесь он не удержался и бежал еще дальше на запад, в Алжир, чтобы основать на перекрестке караванных путей новый город – Тахерт. Столица Рустамидов быстро расцвела, превратившись не только в торговый, но и экономический и культурный центр страны. Сюда стекались ученые, богословы, беглые солдаты, христиане – все, кто был недоволен Аббасидами и искал строгого благочестия или просто лучшей жизни.