Тулунидская эпоха считается золотым веком Египта. Став правителями богатого Египта, Тулуниды могли позволить себе копать каналы, строить великолепные мечети и покровительствовать искусствам. Старый Фустат был достроен кварталом Катай – новой столицей и ядром будущего Каира. Возведенная в Катае мечеть ибн Тулуна была так огромна, что в ней могла поместиться почти вся его армия. Вместе со строительством процветали торговля и ремесла: именно в это время начало бурно развиваться производство тканей, которое вскоре прославило Египет и стало едва ли не главной статьей его дохода.

Тулуниды создали сильную армию и флот, успешно воевавший на западе и на востоке. Отличительной особенностью египетского войска было то, что кроме тюрок, в него входили черные рабы-нубийцы. Можно сказать, что за Тулунидов воевали кто угодно, кроме местных жителей: греческие наемники, суданцы, берберы, горцы из далекого Гура. Это была все та же повсеместная опора на наемников, которая в первое время казалась оправданной и разумной, но в конце концов заводила власть в тупик.

Правление Тулунидов оказалось блестящим, но недолгим. Силы эмирата были подорваны уже при основателе династии Ахмаде, когда его сын аль-Аббас без ведома отца собрал армию и отправился завоевывать Ифрикию. Он не успел дойти даже до Кайруана: его разгромило встретившееся по пути племя берберов-хариджитов. По другим сведениям, аль-Аббас попытался восстать против отца, потерпел поражение и закончил жизнь в тюрьме.

Так же плохо дела обстояли в Сирии и Палестине. Легко завоеванные области с такой же легкостью отпадали от Тулунидов. Ахмаду приходилось отвоевывать их заново, сражаясь то с Аббасидами, то с византийцами, то с собственным полководцами, самовольно захватывавшими города и объявлявшими себя монархами. В разгаре всех этих неурядиц и сражений Ахмад умер от несварения желудка.

Власть унаследовал его сын Хумаравайх. Правление его началось очень удачно: он наголову разбил Аббасидов, пытавшихся отвоевать Сирию и Палестину, и вернул эмират в прежние границы. Затем он преступил через его рубежи и вторгся в Ирак, угрожая уже самому Багдаду. Этот опасный рейд заставил Аббасидов отказаться от своих претензий и признать права Тулунидов на все захваченные земли. В довершении успеха Хумаравайх выдал свою дочь, «прекрасную Катр аль-Нада», за халифа аль-Мутадида, тем самым породнившись с самими Аббасидами.

Но в итоге Хумаравайх оказался неважным правителем. В мирное время он словно не знал, чем себя занять: думал только об удовольствиях, строил роскошные дворцы и без счета тратил деньги, накопленные отцом. Когда он пришел к власти, в казне было десять миллионов золотых динаров, а когда ушел, не осталось ничего. Эмир не отказывал себе в самых нелепых и расточительных причудах: закутывал деревья в своих садах в золотые и серебряные покрывала, устраивал пруды из ртути, покупал бесчисленное количество лошадей (говорили, что он ни разу в жизни не ездил дважды на одной и той же лошади). Государственными делами никто не занимался, хозяйство разваливалось на глазах, в армии начались волнения. Все кончилось тем, что в 896 году Хумаравайх был убит не то женами, не то евнухами в собственном гареме.

Наемная гвардия присягнула его сыну Джейшу, но почти сразу отстранила его от власти, заменив младшим братом Харуном. Новый эмир оказался достойным сыном своего отца: едва взойдя на трон, он погрузился в удовольствия и разврат, не обращая внимания на гибнущее государство. В эти годы Тулуниды потеряли Сирию: карматы вытеснили из нее тулунидские войска, но не смогли удержать захваченные земли и сами были выбиты Аббасидами.

Теперь уже Багдад угрожал независимости Тулунидов. Одержав победу в Сирии, аббасидский халиф аль-Муктафи вторгся в Египет и в нескольких сухопутных и морских сражениях разбил армию Харуна. После очередного поражения тулунидского эмира убили собственные солдаты. Власть перешла к его дяде Шайбану, за которого уже никто не хотел воевать: почти все войска перешли на сторону халифа. В 905 году последние солдаты сдались аль-Мукатфи, и Тулунидская династия перестала существовать.

После победы Аббасидов Египет был разорен и разграблен так, словно это была вражеская территория, а не провинция халифата. Солдаты почти полностью уничтожили Катай – осталась только его центральная мечеть, – и сожгли несколько городов, заодно разрушив с таким трудом налаженную административную систему. За коротким взлетом Египта наступил упадок, которому предстояло смениться новым – и столь же недолговечным – взлетом при династии Ишхидидов.

К западу от Египта лежали земли, которые арабы называли Ифрикией (то есть Африкой). Столицей этой провинции был город Кайруан, основанный Омейадами как опорная крепость и перевалочный пункт для продвижения на запад. Ифрикия имела давнюю и богатую историю, а ее население отличалось особой пестротой: кроме арабов, здесь жили берберы, африканцы («афарик» – так называли потомков римлян), румийцы, суданцы, евреи. Но все это многонациональное разноцветье относилось скорее к городам, а сельские районы и окружавшие их полупустыни целиком и полностью принадлежали берберам.

Берберы (от латинского «варвары») очень напоминали самих арабов в доисламскую эпоху, когда те кочевали по Аравии, не зная ничего, кроме своих верблюдов и коней. У них были схожие обычаи, бытовой уклад и даже родственный язык. По натуре это были такие же воинственные, сухие и упрямые кочевники, не уступавшие бедуинам в гордости и не терпевшие никакого принуждения и власти. Как и арабы, они имели свою культуру и письменность, дорожили национальной обособленностью и даже выдвинули двух собственных пророков, которые написали берберские «Кораны». Их бродячие кланы не были привязаны к одному месту и могли быстро перемещаться на большие расстояния, при необходимости бесследно растворяясь в необъятных пустынях или среди гор. Война с берберами на западе для арабов была не менее трудной, чем война с тюрками на востоке.

Возможно, поэтому завоевание Африки проходило особенно жестоко. Покоритель Магриба Укба нарочно калечил вождей берберов, отрезая им то пальцы, то уши, чтобы они не смели даже думать о сопротивлении арабам. Главным трофеем были рабы и особенно рабыни, которых тысячами отправляли на невольничьи рынки. Берберы отвечали оккупантам беспрерывными восстаниями и войнами. Большинство халифских наместников, посланных в Ифрикию, погибло во время берберских мятежей. Вожди берберских кланов на словах признавали ислам и халифат, но отпадали от них при первой же возможности, заставляя арабов многократно захватывать одни и те же земли. В конце концов, завоеванная с таким трудом Северная Африка была практически полностью потеряна арабами.

Берберы победили арабов в войне, однако их собственная жизнь радикально изменилась. Приняв новую веру, они стали частью мусульманского мира. Даже то, что в Магрибе ислам был почти полностью хариджитским, мало что меняло: хариджизм являлся только крайней формой суннитства и не мешал единству с другими мусульманами.

В Кайруане, который называли «самым святым городом» Магриба, появилась авторитетная богословская школа суннитов. Из всех исламских мазхабов здесь больше всего распространился строгий маликизм, причем в самой радикальной и непримиримой форме. Никакие другие мазхабы его приверженцами не признавались: имама Малика они ставили едва ли не выше Пророка. В этом сказывался суровый характер берберов. Их религиозный дух отличали строгое благочестие, мрачная воинственность и склонность к аскетизму. Именно в Магрибе мусульмане завели обычай уходить от мира в пограничные крепости – рибаты, чтобы возносить молитвы Богу и одновременно воевать с неверными. Монашество и армия – таков был берберский идеал, который позже очень пригодился магрибским шейхам в их войнах за веру и за власть.

В начале IX века, который считается расцветом Аббасидов, халифат уже утратил контроль над большей частью Магриба. Власть в Ифрикии перешла в руки недолговечной, но блестящей династии Аглабидов.