…Её голос… Владеет гипнозом?…
— Эмм… Что, прости? — уточнил уже совсем спокойно, но всё же как-то недоверчиво задрал бровь.
— О-о-ох… Ничего. Поймёшь потом. Просто не чертыхайся. — девушка отмахнулась, после чего слегка растеряно прикусила длинный ноготь, поднесённой ко рту руки. — Так… С чего же начать… — протянула мысли вслух, заставляя собеседника замереть в предвкушении, но и сама по-издевательски надолго застыла в раздумьях.
Спустя несколько десятков бесконечных секунд, перевела глаза, откуда-то с горизонта на парня, и со смешком заявила:
— Боюсь, что в двух словах объяснить не получится… Да и… Наверное, не могу я рассказать тебе кто ты.
Терпение здоровяка подошло к концу, он отчаялся получить правдивый или вообще хоть какой-то полезный ответ от играющей на нервах девушки.
— Ты глумишься надо мной. — и без того очевидное было подчеркнуто холодным стальным тоном.
Девушка помахала перед собой указательным пальцем и из-под её плаща показался чёрный обтягивающий запястье рукав.
— Нет-нет. Ты сам об этом во сне попросил, понятия не имею зачем. Вообще думала — шутишь! Но сейчас… Уж слишком круто совпало с твоей потерей памяти.
Гигант наморщил свой высокий лоб:
— Ты имеешь ввиду наши встречи во снах? Хочешь сказать, это была не просто игра разума?
Она кивнула, заставляя брови собеседника взлететь в удивлении.
— Ну да, я о них. Ты просил найти тебя и добавил, что знаешь, как можно покончить с нашей миссией и начать жить. — вот так просто она выдала маленький кусочек очень сладкого пирога, который парень так от неё ждал. Поймав недоумевающий взгляд, барышня объяснила, — Мы с тобой всегда хотели жить как люди, не задумываясь для чего созданы и не ожидая со скукой завтрашнего дня, как чего-то неизбежного. Сейчас я тебе напомню.
Снова заулыбавшись, она соскочила с бетонного перекрытия и приблизилась к безымянному:
— Расслабься и впусти меня… — положила хрупкую ладонь ему на висок и слегка потянула к себе.
Не поняв простого жеста, парень попытался наклониться к полным губам, но поцелуй в планы барышни не входил, и она просто подставила свой лоб под опускающийся его. И…
Всё погрузилось во тьму.
Ни дыхания, ни биения сердца, ни мыслей, ничего больше не было.
Повеял приятный свежий ветер.
Тьму прорезала тонкая полоска горизонта. Прошло ещё несколько тягучих мгновений и оттуда хлынула зелень бесконечной прерии, заливая собой абсолютную пустоту. Подобно морю, высокая сочная трава колыхнулась шелестящей волной. Возникшая равнина загремела и затряслась. Идеально ровная зелёная гладь вздыбилась холмами, а где-то вдалеке ковёр растительности и вовсе порвался, выпуская в чёрную высь скалистые обрывы гор.
Невыносимо ярко воспылала звезда, озаряя небесную бездну и погружая всё в ослепительный белый свет. Померкнув на глазах, вспышка подарила взору беспокойно перемешивающиеся грозовые тучи. Каждое следующее мгновение они не походили на то, чем были до него. Внутри серых масс блеснули молнии, впервые оглушив, этот, пока что пустой, мир, а в раскатах грома родился пронзительный свист ветра, доносящийся с небес.
Руша идиллию стихии, трава расступилась. Прямо из-под неё вышел на поверхность асфальт, разрубив степь чёрной полосой до самого горизонта. Невдалеке, на обочине дороги, во мгновение ока само по себе выросло небольшое одноэтажное здание со стеклянными витринами и скромной вывеской. Вокруг постройки несколько раз мелькнула едва заметная человеческая фигура.
Время летело с невероятной скоростью.
Серая масса неба, подсвеченная изнутри, начала мерцать. Вспышки молний, до сих пор слитые воедино и питающие друг друга, поделились на отдельные проблески. Грозовые клубни, рвущиеся белыми зигзагами, замедлились в своей штормовой игре и легко поддались скорости взора.
Небесный свет померк. Единственным источником освещения прерии стала витрина придорожного магазина. Вот снова ненадолго разъяснилось, наступил день. Его быстро сменила ночь. Очередная и последняя молния медленно расчертила свинцовый небосвод до самой земли и встретилась с горизонтом. Казалось бы, ослепительная вспышка затмила искусственное освещение, но это, просто, снова посветлело. В этот раз — на долго.
…Время замедляется… Сейчас день, а теперь ночь, вот снова день… Мысли!.. Я могу думать…
Осознание самого себя пришло к безымянному резче того самого удара молнии, а его мысли прокатились по степи гулче любого грома. Парень воспринял себя находящимся где-то здесь конкретно и одновременно везде и сразу. Он видел и слышал всё здесь, его разум знал всё здесь, его чувства пропускали сквозь себя бесконечный ветер, нескончаемую палитру звуков, каждая травинка этих полей щекотала его стопы, но ни одна не будучи ими примята.
Новая ночь опустила всё в кромешную тьму, оставив только небольшой клочок света вокруг магазина. Над дорогой несколько раз неуверенно мигнули и устойчиво загорелись фонари, материализовавшиеся только сейчас, невидимым глазу способом. Гирляндой они растянулись вдаль степи, всё менее и менее обозримой с каждым её шелестящим вздохом.
Повеяло солоноватым запахом моря. Кажется, ветер донёс шепчущий звук прибоя — волны, укрывающей песок своим мягким одеялом, без капли пены.
Электрический свет погас, щедро позволяя Солнцу расчертить горизонт тонкой красной нитью.
Становясь всё более насыщенными, приятно тёплые лучи сыграли на кончиках замерших трав своим особенным утренним оттенком, бывающим в целом году лишь у нескольких летних рассветов. На кончике какой-то травинки ослепительно блеснула капля росы.
Над горизонтом заколыхался край солнечного диска. Но, поднимаясь выше, светило минуло тонкую кромку чистого неба и скрылось за облачной пеленой, лишь минуту играя искрами на водной глади, в стороне от дороги, противоположной магазинчику. Всего в сотне метров от шоссе, меж трав и невысоких холмов, виднеется узкая кромка песка, а за ней — океан.
Вскоре тучи стали разверзаться как от порезов ножом и, из пораненного неба, на землю излились лучи света, играющие белым заревом на зелёных волнах, одаривая их по-детски крупными блёстками. Облака стали совсем редкими, показывая голубому небу, влажную от росы, пышущую жизнью землю.
Лёгкий порыв ветра коснулся лица безымянного и заставил вдохнуть полной грудью утренний аромат. Кто-то взял его за руку. Он обернулся и обнаружил рядом с собой красивую девочку лет двенадцати.
…Это же она… Эта незнакомка…
Сам он, оказался не на много выше неё. На обоих обычная детская одежда — футболка-поло небесного цвета и чёрные шорты, а на девочке — лёгкий белый сарафан до колена.
Её глаза на детском лице кажутся ещё больше, а вот волосы пока что не такие длинные — только до плеч. В бездонных невинных кристалликах отражаются все краски окружающего мира — играющая солнцем трава, голубое небо, Солнце, которое ещё не взошло достаточно высоко и можно не щурясь любоваться его красным цветом.
Ветер теребит волосы девочки, то и дело бросая короткую прядку на чистое светлое личико. Она провела перед лицом рукой, поправляя чёлку. Хрупкое запястье словно сняло пелену чар. Безымянного вновь сверлили хитрые глаза стройной красотки.
Он выдохнул, ощутив обретение чего-то долгожданного и сложно осуществимого.
…Вот это да…
— Понравилось? — горло незнакомки пересохло и её голос казался слегка охрипшим.
Гигант неуверенно кивнул и девушка продолжила:
— Мы мечтали об этом. Светлый, солнечный мир, в котором пройдёт наше детство, юность и вся жизнь. Мир, в котором мы не будем сидеть и ждать неизбежного, а которому мы будем радоваться за то, что он не закончится. — она вздохнула и отошла к обломку стены.
— Что значит «мир, который не закончится» и что за миссия, о которой ты упомянула? — после раскатов грома в видении, металлический голос звучал уже не так внушительно.
Девушка расстроенно вздохнула:
— Эти вопросы взаимосвязаны. — с неба на её щеку, прямо под глазом, упала капля дождя. — Этот мир живёт циклами от одного катаклизма к другому уже миллионы миллионов лет. Рождаются биологические виды, развиваются цивилизации, расцветают империи, гибнут и провозглашаются народы. Каждый цикл характеризуется долгим развитием и резким неминуемым упадком флоры и фауны биосферы. Каждый раз в разной степени, как развитие, так и упадок. Иногда разрушается сама планета, в последние разы — не редко. — она поддержала утверждение хлопком по бетону. — Ядерная война стала началом очередного конца. Это наше предназначение, переросшее в неувлекательную работу. Мы сопровождаем и регулируем каждый распад, согласно приказов и желаний, эм… Я не буду называть его, чтобы не привлекать к нам внимание. Предугадаю твой вопрос, циклы заканчиваются не сами по себе, это происходит, когда тот, кого я не назвала… мм… давай наречём его хозяином мира, начинает слабеть, отдав своему мирозданию всю энергию. Рано или поздно, но это обязательно происходит. У миров просто не получается быть самостоятельными, хозяину приходится то и дело вмешиваться. Его кончина не внезапна и не мгновенна, это даёт возможность передать бразды правления в руки следующему, которого он выберет и, по желанию, даст советы, как следует действовать. Соответственно, энергию для себя новичок забирает из материи мироздания, и оно рушится — иногда больше, иногда меньше.
