При проверке караула на первом этаже, парень приказал часовым не высовываться ночью из-за щита, поставить рядом с выходом керосиновые лампы и загородить их со своей стороны, чтобы свет не шёл внутрь супермаркета. Один из них во время инструктажа внезапно дёрнулся и схватился за автомат.

— Там прошёл кто-то! — все трое поспешили за возведённое укрытие и присели, держа оружие наготове.

— Кто это был? — требовательно проскрежетал командир, но уверенного ответа часовой дать не смог.

— Не знаю. Боковым зрением движение увидел. Налегке один человек прошмыгнул. Вроде, даже без оружия.

Мысленно заключив, что разведчик или наблюдатель вступать в драку не станет, а следят за занятым супермаркетом в любом случае, по крайней мере, в ближайшее время начнут, а, следовательно, никакой серьёзной опасности гость не представляет.

— Глаз со входа не спускать!

Караульные молча приняли приказ, и командир покинул их нехитрую позицию.

Сумерки, в который раз для этих людей, ознаменовали спад активности в лагере. В свете костра по второму этажу прогуливался вооружённый мужчина, назначенный Николаем, отмеряя время медленными шагами. Ещё двое вооружённых выживших сторожили вход и пленного на первом этаже.

В очаг подбросили побольше дерева, добытого из окружающих лагерь развалин, ветреный вечер предвещал холодную ночь. Старшие мужчины и женщины собрались полукругом с одной стороны костра и просто общались, обсуждали пришедшую сегодня молодёжь, вопросы еды и воды, подходящих к концу. Юрий напомнил о найденном добре в развалинах супермаркета «Стопроцент». Возможно, оно ещё было на месте.

Никто не вспоминал былой жизни, не было ни рассказов, ни причитаний.

Самая серьёзная дискуссия зашёл о том, скольких негодяев сегодня убил их командир. Ведь стрельбы было много, да ещё и несколько взрывов! Даша, единственный представитель молодого поколения на вечернем сборе, демонстративно кашлянула, намекнув, что не следует спорить о таких вещах. Она, уставшая за день, как всегда стояла с кружкой горячей воды. Никто не подал виду, что заметил намёк, но тему почти сразу сменили. Заговорили о воде и электричестве, имеющихся у бандитов.

— Было бы здорово и себе такие удобства обустроить, — подметил и так очевидное, самый старый мужчина — Мне то всё равно, не сегодня — так завтра в могилу… А вот ребятам ещё помучаться придётся.

Все согласно закивали и поддержали мысль, а Борисовна уверенно заявила:

— Нужно — значит будет. Силы вот наберёмся, надаём им по щам и заживём! — естественно, под силой она имела ввиду свою безымянную, как ей хотелось думать, марионетку, но никак не кучку беспомощных и не подготовленных доходяг.

Потихоньку разговоры утихали, люди, загипнотизированные тлеющими и потрескивающими углями, сидели, выпучив глаза, снедаемые собственными мыслями. Громко зевнув, нарушая транс подопечных, Борисовна попрощалась и скрылась в темноте. Один за другим разошлись и остальные. Осталась только Дарья. Сев на один из стульев, закинула на другой потяжелевшие за день ноги, тяжело, совсем не по девичьи вздохнула и опёрла голову подбородком на грудь. Глядя на догорающую древесину исподлобья и чувствуя, как с каждой минутой тяжелеют веки, девушка так и уснула, держа в ладонях холодную пустую кружку.

Тем временем, безымянный уже лежал в палатке согревая подмышкой довольную Лену. Он только лёг на привычное место, а девочка юркнула к нему со своим спальником и умостилась под боком. Не придавая этому никакого внимания, здоровяк переваривал информацию, добытую за минувший день, лишь изредка моргая в темноту, когда едва заметный сквозняк щекотал влагу глаз.

…Иностранец в камуфляже… Ужас что исходил от него… Такого ещё не было… Упал замертво… Сердце не выдержало… Не могли же его в армию со слабым сердцем взять… А откуда я про армию знать могу… Не только про их армию… Воспоминания возвращаются… Нужно будет сходить в церковь к военным, о которых говорили новенькие… Хотя… Он не мог испугаться просто так… В храме могут быть его товарищи… Дилемма…

Лена всё это время лежала головой на его груди. Чуть потянулась, и потёрлась носом о мощную шею. Парень, чувствуя, как учащается её сердцебиение, прижал девочку к себе, она довольно что-то мурлыкнула и обняла его бёдра своей ногой. Почувствовав, что он не против, опустила ногу чуть ниже, втиснула между усиленных колен комбинезона и провела до упора вверх. Ощутив напряжённую плоть, как бы невзначай начала водить ногой пытаясь возбудить парня, но то ли усталость, то ли непонимание взяли своё.

— Давай спать.

Такого она не ожидала, но подбодрив себя мыслью о тяжёлом дне, согласилась и уткнулась губами ему в грудь.

— Хочу знать, как тебя зовут — мечтательный шёпот разошёлся по темноте мистическим эхом. Это сон начинал одолевать могучее тело. Хотя нет, сон не причём, холодок пробежал по каждой клеточке под толстой материей комбинезона. Приятный ветерок из тёплого вечера прошлого. Перед глазами мелькнуло что-то тёмное, со звёздами и шелестящими листвой ветвями деревьев, неуловимые мысли о какой-то детской мечте пронеслись как первый прохладный ветер конца лета над густой сочной травой, колыша только кончики её стебельков… Мысли о каком-то обещании. Обещании? О чём-то добром и наивном. Но зацепиться за них не вышло…

Судя по оживлению в лагере, уже было утро. Парень открыл глаза. Лена всё так же обнимала его, но теперь лёжа на животе и отвернув голову. Под спальником оказалось достаточно жарко, и девочка стянула его с себя во сне. Футболка на её спине задралась, белая нежная кожа худенькой талии хорошо видна в полутьме.

Просыпаясь, какие-то неопределённые несколько секунд, он смотрел на обнажённый участок тела и испытал желание прикоснуться к нему. Влечение и любопытство взяли верх, громоздкая бледная рука скользнула из-под спального мешка и легла на поясницу девочки, для этого гиганту пришлось лечь на бок. Лена, не разобравшись сквозь сон, что произошло, попыталась сбросить руку, и тоже легла на бок, упёрлась бёдрами в жёсткую материю комбинезона. У безымянного перехватило дыхание, как будто снизу что-то надавило на лёгкие. Рука сама скользнула с тали вниз, вдоль ноги. Воздух стал тяжелее и заметно ощутимее скользил по горлу, неся с собой тёплый ароматом женского тела. И хоть это всего лишь запах пота или давно не мытых волос — но он заставляет хотеть, желать эту девушку… Но как? Что это? Рука прошла по внешней части бедра до колена и обхватив его — ещё медленнее заскользила обратно по внутренней стороне.

Парень, сам не понимая, что происходит и зачем он это делает, закрыл глаза. Мягкая на прикосновение худенькая ножка едва заметно пульсирует и трепещет под лёгкими спортивными штанами, которые походят больше на мужские подштанники, чем на женскую пижаму. Пальцы упёрлись в мягкое, но в тоже время упругое тело, замерли на секунду. Это ощущение спокойствия и безмятежности в соседстве с невероятной энергией, чувствуются прямо здесь и сейчас, хотя, на самом деле, кажутся невероятно далёкими, как будто прошло много лет. В памяти, перед глазами, возникло окно, с серо-голубым видом, чёрные ветви деревьев без листвы и снег, кое-где лежащий на толстых сучьях. В руке чья-то маленькая ладонь… Объятия… Первый поцелуй… Близость… За окном темнеет, комната наливается густеющей тенью… Комната… Мебель… Небо и облака снаружи приобретают оранжевый, затем розовый, пурпурный цвета, наконец становятся тёмно-синими… В окнах многоэтажного дома напротив загораются огни… Играет музыка… Он лежит с кем-то в обнимку на тесной кровати. Они оба часто дышат. Её длинные волосы щекочут лицо и тело. Юные… Совсем юные… Нужно идти… Не уходи… Парень открыл глаза.

Пальцы скользнули на низ живота, потом к пупку, поочерёдно, на мгновение, нырнув туда, словно сыграв на флейте.

Лена повернулась к нему лицом, глаза её были бодры. Она не спала уже некоторое время и просто молча принимала происходящим. В её взгляде нет ничего кроме наивного желания следующего шага. Большая кисть потянулась по рёбрам к груди, уже раскрывшись, чтобы взять её словно чашу, но остановилась.