Действительно. Лена умолкла, но, судя по всему, она просто хотела, чтобы этот красавец уделил ей внимание.

— А ты свой комбинезон снимал? — едва ощутимый подвох в вопросе, совершенно не смутил безымянного.

— Нет, — он повернул к ней голову — Почему тебя это интересует? — уточнил, хоть и понимал, что скорее всего истинным источником вопроса была Борисовна.

— Просто нет ни пуговиц, ни молний на нём, любопытно как его одели на тебя, — она попыталась оправдаться, но на щеках появился румянец.

…А ведь и правда…

Парень сел и принялся осматривать каждый сантиметр своего тела. Ничего ни найдя, попытался засунуть пальцы под воротник. Это получилось. Не смотря на толщину, материал оказался эластичным. Без долгих размышлений он потянул воротник вверх, словно пытаясь снять футболку. Раздался частый мокрый треск, ткань стала расходиться по линии волокон на две части по горлу. Потянув в разные стороны, удалось расслоить чёрную материю до середины груди. Между только что разведёнными частями комбинезона и телом тянулась как паутина бесцветная слизь. Вступив в контакт с воздухом, она быстро испарилась или впиталась телом и тканями костюма.

Глаза Лены широко раскрылись, да уж, не каждый день такую дрянь увидишь. Здоровяк начал высвобождать правую руку, поддев пальцами левой, рукав изнутри. Спустя несколько мгновений, пол торса и одна рука были обнажены. У оказавшегося под фантастической одеждой тела почти не было подкожного жира. Собственная мускулатура играла ничуть не хуже, чем волокна комбинезона. Ни дать, ни взять — тело принадлежало доморощенному спортсмену-нарциссисту.

Когда была освобождена и вторая рука, верхняя часть костюма повисла за спиной, ниже пояса, доставая рукавами до пола. Внутренняя часть была точно так же исчерчена продольными бороздками, как и внешняя. Безымянный нашёл, что на ощупь она похожа на жёсткую пористую губку, хотя никаких пор не видно. Расстегнул бляху пояса, и он грохнулся вниз вместе с набедренной повязкой. Далее зацепил костюм большими пальцами на уровне выпирающих по бокам от пресса тазовых костей и стал стягивать к бёдрам.

Наблюдавшая за всем этим Лена, затаила дыхание в предвкушении того, что вот-вот увидит.

Костюм послушно сошёл до колен, и, к огорчению девочки, на парне были обтягивающие короткие шорты из тонкой чёрной ткани. А когда костюм был стянут ниже колен, штанины сами по себе разошлись на две части оставаясь соединёнными только на уровне щиколоток, там, где переходили в обувь. Безымянный снял его полностью. Обильная слизь, капнувшая на пол или не успевающая впитаться в тело, быстро испарялась, источая редкий пар. Парень осматривал себя, пытаясь зацепиться хоть за что-то необычное.

Увы, самый обычный человек, разве что волос на теле почти нет, так — пушок кое-где.

— Ты первый раз его снял? — парень в ответ кивнул — А в туалет как ходил?

— В смысле?

Диалог прервался шорохом, в палатку вошла медик, она не сразу обратила внимание на наготу.

— Я хотела поблаг… О Боже! — от изумления у неё открылся рот — Ты спать ложишься? — с надеждой уточнила Даша, но парень покачал головой — А разделся зачем? — стремительно краснея, переспросила брюнетка.

— Интересно стало как костюм снимать, вот и разделся, — мягко говоря, странный ответ ввёл Дарью в ступор.

— Ещё скажи, что не снимал до этого? — снова уточнила она, не отрывая глаз от обнаженного тела, направив взгляд то ли ниже груди, то ли ниже живота.

Ответом послужило покачивание головой.

— Когда я пришёл в себя, голова была перебинтована, ты можешь меня осмотреть? — такая просьба, голосом достойным обитателя любого из пантеонов прозвучала издевательски.

— Эм-м… Угу, — девушка кивнула и, наконец, перевела взгляд на точёное лицо собеседника.

— Давай попробуем. У тебя длинные волосы, что с ними было когда ты снимал бинты? — приблизившись, спросила с профессиональным интересом медик.

— Я их не трогал, как были — так и есть.

— Значит, в голову ты ранен не был, — заключила Даша, после нескольких секунд проверки на ощупь кожи под волосами и осмотра открытых участков и лица и, на мгновение, улыбнулась, как бы окончательно утверждая этим диагноз, потом скрестила руки на груди и пожала плечами — В общем, я зашла спасибо сказать, вы очень много полезного принесли, — развернулась к выходу и добавила — Я на самом деле не врач, так, училась только перед всем этим. Студентка я. Вот как самая продвинутая в этих делах и занимаюсь лечением и уходом за ранеными и пострадавшими. Так что особо тебе помочь вряд ли смогу, — девушка вышла наружу, но не прошло и секунды как влетела Борисовна как будто ждавшая своей очереди у входа.

— Так брульянтовый… Ох ё-маё! Ты на что разделся? На грех меня толкаешь или что? — женщина засмеялась, но почти сразу угомонилась — Одень хоть что-нибудь, а то смущаешь всё таки.

Парень даже не шевельнулся и, не моргая, смотрел на наглую тётку.

— Да ладно не пялься ты так, пошутила я. Какой на завтра план? А то мужики воодушевились успехами, интересуются, да и о переезде ты говорил.

— Завтра переезжаем. Соберите всё самое важное и подготовьте инструменты, чтобы ворота сорвать. Начинаем как только небо посветлеет, — команда прозвучала чётко, как готовая заранее, а Борисовна лишь кивнула, не смотря на странность слов про ворота.

— Ну ладно… Сладких снов тебе! — с последними словами она ущипнула парня за кожу на плече, хихикнула и вышла.

— Ох уж эта Борисовна блин! Кстати, ты кое-что обещал утром, не забыл?

— Нет. Завтра научу. Возможно, тебе это скоро пригодится, — бесстрастно ответил бас.

После этого короткого диалога бугай стал натягивать комбинезон. К его удивлению, там, где волокна расходились ранее, сейчас они как будто срастались и из-под них немедленно устремлялся на кожу тот летучий то ли гель, то ли слизь, но чувствоваться жижа прекращала почти сразу — с исчезновением разницы температуры её и тела.

…Что же это такое…

Он снова улёгся на расстеленный плащ и закрыл глаза, готовый отдаться сну. Как и в предыдущую ночь его постепенно поглощали размышления о собственной личности, вырывая из реальности и унося куда-то вдаль от приглушённого бубнежа обитателей лагеря.

Лена погасила керосинку, и темнота сделала своё дело, окончательно разорвав тонкую вуаль между действительностью и маревом…

Пустота… Пугающе глубокая, тёмная и глухая.

Сверкнула молния. Совсем близко, да так, что бездна на мгновение наполнилась белым светом. Но грома не было. Лишь приглушённый далёкий то ли свист, то ли гул коснулись слуха немощным эхом. Постепенно пространство потускнело и обрело серый цвет. Стали различимы грозовые тучи, несущиеся куда-то в необозримую даль и постоянно меняющие форму.

Тёмные угрожающие клубни были со всех сторон. Где-то маленькие серые с прорехами барашки, а где-то — угольно-чёрные кудри свирепых богов тайфунов и цунами. Сплошные тучи, куда не глянь.

В одночасье, внутри безумного хоровода стихии, разверзлась беззубая пасть, разрежая чудовищные вихри и превращая их в спокойную пустоту.

Ещё одна близкая вспышка молнии наложила ослепительно яркое бельмо на глаза. А когда зрение вернулось — обнаружилась висящая сама по себе, прямо в пустоте, советская армейская фляга. Алюминиевая, с облезшей местами зелёной краской, поцарапанная и помятая. Её открученная крышка болталась на коротенькой цепочке, то и дело ударяясь о неприглядный сосуд.

…Что за бред…

Грозовые тучи повсеместно начали чернеть, не оставляя ни единого белого пятнышка. Шторм, до этого бывший латентным — гудел с новой силой, вновь набирая обороты. Редкие молнии больше не ослепляют, каждый изгиб их зигзагов позволяет ласкать себя пытливому взору, а лоскуты раскалённой добела плазмы отрываются от их рассеивающегося света и уносятся с ветром в густо вспухающие клубни бури. Вспышки бушующего электричества, подвластного лишь Одину, Зевсу, Перуну, да ещё и, может быть, физике, сверкают всё чаще.