Среди куч мусора и обломков с обратной стороны дороги никого не было видно. Солнце уже опустилось за горизонт, и тёмная фигура в тени руин замерла на секунду и тут же, спиной вперёд, направилась к фрагментам стен здания, вдоль которого шли выжившие. Спрятавшись за первой же кучей бетона и камней безымянный аккуратно выглядывал, буквально одним глазом и через мелкие торчащие обломки, чтобы с другой стороны его было не так просто заметить. Хоть эту меру и нельзя было назвать лишней, но комбинезон старался помочь своему хозяину — в сгущающихся сумерках полностью нарушая правильные и хоть сколько-нибудь чёткие линии человеческого силуэта.

За разрушенным кирпичным киоском с другой стороны дороги мелькнула полусфера каски. Через открытый прицел винтовки, почему-то, кажется, что цель совсем близка, а на самом деле — полста метров, а может и больше. Каска приподнялась ещё выше, голова показалась полностью, кто-то всматривался в руины хрущёвки, пытаясь обнаружить прячущегося там беглеца. До ушей парня с ветром донеслись возмущения.

— Хрен его знает где он… темно уже.

— Слышишь, Вася! Никто не говорил, что будет просто! Так что давай сходи и проверь, мы тебя прикроем! — громко и грубо перебил другой голос.

Кто бы там не был, они явно не боялись показывать собственное присутствие, видимо рассчитывали на очередного доходягу-выжившего.

…И так, минимум трое…

Парень лёжа на спине оглянулся, разрушенная пятиэтажка, горой обломков и торчащих бетонных балок и плит, резко возвышалась метрах в десяти за ним, ещё нормальных укрытий поблизости не оказалось.

…Деваться некуда — либо вступать в бой и держать оборону, надеясь на глупость противника, либо тянуть до полной темени и тихонько обойти их и перебить…

С кучи кирпича с другой стороны дороги спрыгнул человек, присел в тени, вгляделся. Не шевелился секунд десять. До парня сквозь щели в груде железобетона донеслись лёгкие прерывистые струйки страха, исходящие от разведчика.

— Чо ты там уселся?! Иди давай! — раздался уже почти крик откуда то из тени позади нерешительного человека. Он пошёл к дороге на полусогнутых.

Крадучись, неуверенно следовал к собственной смерти, не держа наготове оружия и абсолютно не заботясь о том, чтобы хоть подойти ближе к уцелевшему фрагменту бордюра разделительной полосы посреди дороги, в случае чего — мог бы упасть за него и отползти. По крайней мере попытаться. Но нет.

Парень тихо снял с плеча лямку рюкзака, положил его рядом и затаился, наблюдая за противником через щели в собственном укрытии. А человек в каске, тем времен, дошёл почти до середины дороги. Его страх усиливался с каждым сделанным шагом. Не смотря на сумерки, на нём стала различима кожаная куртка.

Осилив переход дороги, несчастный стал на одно колено и, наконец, поднял автомат перед собой. Поводил стволом по обломкам, оглянулся. Там, где он вышел изначально, над разбитой кирпичной кладкой, показались два силуэта, один махнул рукой, мол давай дальше. Человек поднялся и ещё медленнее стал красться прямо к укрытию собственной безымянной смерти. Наступил на что-то. Тишину разорвал хруст, и разведчик бросился на землю, роняя оружие перед собой, а всё пространство захлестнуло диким испугом, казалось, что он наполнил воздух вокруг стеклянной паутиной, которая трескалась и колола при каждом движении.

С другой стороны дороги раздался хриплый смех.

— Вот мудила, — донеслось оттуда до парня. Он прижался к своему укрытию всем телом, чувствуя спиной и бёдрами каждый камешек, в плечо упёрся обломанный кусок деревянной оконной рамы.

Горе-разведчик уже в который раз поднялся и попытался продвигаться, страх исходящий от него постепенно сменялся ненавистью и обидой, это сделало его шаги более твёрдыми, но, забыв про осторожность, он выпрямился в полный рост. Вот последняя пара шагов и только груда обломков отделяет затаившегося и ищущего противников.

Прошло несколько бесконечных секунд.

— Тут никого нет! — опустив оружие и повернув голову к товарищам, беспечно крикнул человек. И в этот же момент парень швырнул вдоль руин хрущёвки рюкзак с лекарствами. Короткий крик испуга и сплошная автоматная очередь разорвали тишину, через дорогу тоже началась пальба. Разведчик упал лицом прямо на укрытие безымянного и стрелял не целясь куда-то в нависающую над ними руину пятиэтажки.

Здоровяк ухмыльнулся. Пользуясь прикрытием вспышек автомата соперника, прицелился дал выстрел на огонь со стороны рынка. И сразу же ещё один. Оба автомата затихли. Бетонные обломки перед окаменевшим лицом звонко затрещали и взвизгнула рикошетом пуля. Через дорогу, чуть правее от разрушенного кирпичного киоска, в тени сидел ещё один стрелок.

— Не стреляйте! Это я! — кричал разведчик, захлёбываясь то ли с перепугу, то ли будучи раненным своими же.

Ещё один выстрел и единственными звуками стали тарахтящий автомат и частое глубокое дыхание, срывающееся на хриплый стон.

— Сука! Сука! Сука! Вставляйся! — нервничая, обречённый пытался пристегнуть магазин к автомату. Над кучей камней, под которой он лежал, возникла неясная тень. Раздался щелчок фиксатора и лязгнул затвор. Человек в кожаной куртке приподнялся сам и поднял автомат, сидя боком к стоящему над ним безымянному. Что-то горячее, упёршееся в щёку, заставило неудачника замереть.

— Н-н-н-не надо! — выдавил из себя с брызгами слюней бандит.

Молодой, по голосу лет двадцать, не больше. Страх от него шёл настолько сильный, что парень почувствовал, как он проходит в лёгкие с каждым вдохом.

— Бросай автомат и вставай, — гром нарушил секундную тишину. Автомат ударился о камни и человек покорно встал, дрожа всем телом.

— Там лежит рюкзак, найди его и одевай, — спокойно продиктовал исполин, указав в темноту рукой.

Как только новоиспечённый пленник отошёл — на него был направлен его же автомат.

— Вот… Нашёл, — сказал человек уже чуть спокойнее.

— Внутрь квартала, — приказал голос, холодный как сталь на зимнем ветру — Пошёл, — парень закинул винтовку за спину, держа автомат одной рукой. Пленник повиновался, лишь раз оглянувшись на обладателя машинного тембра, пытаясь сфокусировать на нём зрение.

К убежищу шли быстрыми шагами между развалинами домов. Бандит, как оказалось — действительно молодой пацан, то и дело скулил и сопел. А отойдя от адреналинового угара — поинтересовался, оставят ли ему жизнь. Не удостоенный ответа, продолжал испускать шипение, теперь уже какое-то фальшивое. Но на жалость надавить тоже не вышло. Спустя несколько разваленных хрущёвок — показалась дорога, за которой был лагерь.

Всё вроде бы тихо. Небо, затянутое облаками, скрыло единственный возможный источник света. Теперь хоть глаз выколи, что — как нельзя кстати.

Парень схватил злосчастного бандита за воротник куртки и рванул вперёд. Тот, то и дело спотыкался, повисая на могучей руке и волоча ноги по асфальту. Порыв ветра пронёс мелкий мусор над дорогой, этого не было видно, но шелест, между нескладными шагами пленника, всё расставил на свои места.

— Стоять! Башку отстрелю! — разразился яростный женский крик от ворот, когда тени пересекли уже половину угольно чёрной полосы дороги, слишком тёмной даже для наступившей ночи.

— Не стрелять! — и снова ключом от входа послужил нечеловеческий глас. Тут же грюкнула задвижка. Одна из воротин спешно скрипнула и обе фигуры скрылись в пятне входной двери, сомкнувшейся со своей половиной сразу за ними.

Тёмное помещение. В нём только чуть-чуть выделяющийся прямоугольник окошка наружу. Начавшаяся вдруг громкая возня и шуршание подошв о бетонный пол, так же внезапно сменились уханьем-аханьем и скоротечной борьбой с предсказуемым итогом.

— Сдаюсь! Сдаюсь! — застонал пленник.

Что-то шлёпнулось аж в следующем помещении и там сразу же загорелся тусклый свет керосинки. На полу сидел молодой человек в съехавшей на бок каске и грязной кожаной куртке, на ногах пыльные затасканные джинсы. Он испуганно оглядывался по сторонам на собравшихся мужчин, из предбанника-тамбура появился уже знакомый ему человек в плаще и женщина с автоматом. Несмотря на массивную разгрузку поверх броника, Борисовна казалась маленькой игрушкой на фоне мрачного исполина, то и дело порывающегося своими очертаниями куда-то вслед за тенями, волнующимися от неверного пламени лампы.