— Эмили Кресс? — спросил Билл.

Глаза Хейли широко распахнулись:

— Эмили. Да, ее так звали. Эмили. Блондинка, невысокая. Она подвезла меня в тот день к тому дому, где были ребята.

— Почему она зависала со школьниками? — спросил Хокинс.

— Они подружились. Клинтон напористый, очень уверенный. Он мог заговорить с любой девушкой. Он ничего не боялся. Эмили развлекалась с этими парнями. Они пили вместе. Это позволяло Клинтону чувствовать себя крутым, мужчиной, у которого есть девушка постарше.

— Ты сказала, что она тебя подвезла, — уточнил Хокинс. — Или вы обе сели в машину?

Хейли покачала головой, в ее глазах как будто что-то вспыхнуло — она вспомнила.

— Только я. Только я села в машину.

— Ты же сказала, что Саммер была с тобой, — напомнил ей Билл. — Просто скажи нам, Хейли, где Саммер?

Хейли продолжала качать головой, вправо и влево, вправо и влево. Ее глаза видели что-то, что могла увидеть только она.

— Она не села в машину. Она решила не ехать туда. — Она пристально посмотрела на Билла. — Она сказала, что пойдет домой. Что у нее есть какие-то дела, которые нужно закончить.

Взгляды всех находившихся в палате устремились на Билла. Как будто на него направили тысячу прожекторов.

— Какие дела ей нужно было закончить? — тихим голосом спросил он.

— Я не знаю, — сказала Хейли. — Она не сказала. Или я не помню.

Билл чувствовал, как горит его лицо под пристальными взглядами Хокинса и Кэнди. Он повернулся к Хокинсу:

— Возможно, тот пожилой мужчина, свидетель, был прав. Может быть, он тогда видел ее, когда она шла домой.

— Вы в тот день поменялись куртками? — спросил Хокинс.

Хейли наморщила лоб, вспоминая.

— Да, возможно. — Ее лицо оставалось сосредоточенным. — Да. На ней была оранжевая, та, которая ей не нравилась. И мы поменялись, потому что моя ей нравилась больше. Серая. Она всегда любила эту куртку.

Хокинс кивнул, затем спросил Хейли ласковым голосом:

— Ты еще видела Саммер в тот день, Хейли? Она пришла в тот дом позже? Возможно, ты видела ее где-то в другом месте?

— Можно мне немного воды, мама?

Кэнди взяла пластиковый стакан с водой и вставила соломинку в уголок рта Хейли. Девушка сделала несколько глотков, напрягая мышцы шеи. Она кивнула Кэнди, та вынула соломинку и другой рукой вытерла каплю воды около губ Хейли. Кэнди оглядела собравшихся, ее взгляд нервно метался по палате.

— Не думаю, что видела ее. Нет, — сказала Хейли. Она вытерла губы. — Я правда думаю, что не видела ее.

Холодок пробежал по спине Билла, как будто заработал кондиционер, хотя какой кондиционер в конце февраля? Он вздрогнул.

Хокинс все тем же тихим и спокойным голосом спросил:

— Так что случилось с тобой в тот день? Кто причинил тебе боль?

Хейли сглотнула так же, как когда пила воду. Билл ждал, как и остальные. Хотя Саммер, по-видимому, не было с девочками во время нападения, он хотел знать, что было дальше. Ему нужно было, чтобы раскрылась хоть одна тайна.

Хейли рассказала им, что они с Эмили пришли в недостроенный дом, со стенами и окнами, но без перегородок, без сантехники. Они были защищены от ветра, но не от холода, а у мальчиков была бутылка виски, позаимствованная у кого-то из родителей. Хейли вспомнила, что она сделала несколько снимков, когда бутылка была открыта. От спиртного стало теплее, но Хейли почувствовала себя неважно.

— Я не знаю, почему что-то пошло не так, правда, — сказала Хейли. — Все веселились, мне так казалось, по крайней мере. Но затем Клинтон заговорил про это дурацкое соревнование, которое они придумали.

Она оглядела палату, а потом чуть прикрыла глаза.

— Вы ведь все знаете об этом?

Хокинс кивнул и сказал, отвечая за всех:

— Да.

Хейли рассказала им о пункте, на котором Клинтон и Тодд зациклились в тот день: секс с женщиной, которая не была ученицей старшей школы. Это было в их списке. И они продолжали заставлять всех пить все больше и больше.

— Что-то пошло не так. Я не могу сказать почему. Это как… Ну, это как какое-то затмение находит. Но они пытались что-то делать с Эмили, а она не хотела, чтобы они это делали. Она сказала им «нет» и что собирается уйти. Она сказала «нет». Я слышала это. Может быть… Может быть, она даже обозвала их как-то. Да, она оскорбила их, сказала, что они еще маленькие мальчики. Я почти уверена, что она обозвала Клинтона недоделанным. Тогда они и начали драться.

— Кто дрался? — спросил Хокинс.

— Клинтон. Тодд. Эмили. Знаете, они пытались заставить ее. Клинтон — он будто с цепи сорвался, будто в него кто-то вселился или что-то типа того. Он был так зол! Я попыталась поговорить с ним, как-то успокоить его, но он был невменяемым. Он напугал меня. Стал замахиваться.

— А ты? — спросила Кэнди. — Они принуждали тебя к…

— Клинтон продолжал замахиваться. Я хотела защитить Эмили, я это помню. Кажется, Тодд… Возможно, он попытался его остановить. Я припоминаю, что Клинтон повернулся к Тодду. Я хотела помочь, но… Очнулась я здесь. Помню, что в какой-то момент мне было очень холодно. Да, очень холодно. Я не знаю, как я попала в парк. Я не помню, как я здесь очутилась.

— Почему браслет Саммер оказался в доме Адама? — спросил Хокинс, стараясь говорить спокойно. — Что-то было между ними? Как он попал туда?

— Я не знаю, — сказала Хейли слабым голосом. — Дом Адама? Я…

— Как он попал туда? — снова спросил Хокинс.

— Я не знаю. Саммер не осталась с нами в тот день. Она пошла домой…

— Так, может быть, она направилась к Адаму? — спросил Билл чуть ли не шепотом. — Почему она туда пошла?

Хейли покачала головой:

— Я не знаю. Я просто подумала, что она пошла домой.

В палате стало тихо. Кэнди подошла к кровати и прилегла рядом с дочерью, притянула ее к себе. Хейли прижалась головой к ее груди и показалась при этом еще более юной. Кэнди поцеловала ее в макушку, и Билл почувствовал себя здесь лишним, свидетелем чего-то очень личного.

Очевидно, Хокинс ощущал то же самое. Он прокашлялся.

— Что ж…

Хейли встрепенулась:

— Вы действительно не знаете, где Саммер?

— Пока нет, — сказал Хокинс.

Она повернулась к маме:

— Жаль, что я позволила ей уйти в тот день. Если бы я пошла с ней, куда бы она ни направлялась… Она часто говорила о смерти мамы. Она говорила об этом и незадолго до того дня. Мама, почему я не пошла с ней?

— Тсс. Ты не знала. Ты не сделала ничего плохого.

Билл двинулся вслед за Хокинсом к двери, но остановился, прежде чем выйти.

— Твоя мама права, Хейли. Ты не сделала ничего плохого. На самом деле ты пыталась спасти Эмили. Это действительно смелый поступок. Действительно.

Хейли начала плакать, уткнувшись лицом в грудь Кэнди.

Билл вышел из палаты.

— Вы всему этому верите? — спросил Билл Хокинса. Он понял, что говорит слишком громко, поэтому понизил голос и добавил: — Я имею в виду именно вы.

— Я не исключаю, что это правда, — сказал Хокинс. — У нас есть обрывочные воспоминания одной девушки. А у вас есть история Хаммонда о том, что, попав в ваш дом, он обнаружил там Адама Флитвуда, а затем нашел браслет в его доме. Я бы хотел больше информации, но это очень хорошее начало.

Боль возникла в груди Билла, усилилась и стала колющей. Он окинул взглядом коридор — белые стены, яркие огни. Он слышал звонки телефонов и звуковые сигналы приборов.

Билл сделал шаг назад и опустился на стул. Бисеринки пота выступили у него на лбу.

Хокинс спросил:

— Вы в порядке, Билл? Выглядите нездоровым.

— Так себя и чувствую. — Билл вытер лоб.

— Я позову медсестру.

— Нет, не нужно. — Хокинс стоял перед Биллом, глядя на него сверху вниз, уперев руки в бедра. — Я ошибался все это время.

— Мы все хотим быть правыми.

— Нет. Это другое, совсем другое. Вы коп. Вы шли туда, куда вас вели улики. Вы сделали все возможное.