Тоска по будущему Тоска по будущему — высшая тоска, гораздо выше, чем тоска по прошлому. Стыдней, чем бросить прошлые века, когда постыдно будущее брошено. Больнее, чем под веками песчинка, по будущему острая тосчинка. Тоска по будущему — высшая тоска, гораздо выше, чем тоска по настоящему. В очередях сыздетства настоявшемуся, мне ностальгия эта не близка. Не забывай о будущем, товарищ, когда ты идеалы отоваришь! Пускай умрут страдания напрасные, но пусть живут страдания прекрасные! Исчезновенью отдавать не хочется страдания любви и муки творчества! Я, выросший среди очередей, тоскую больше, чем по стародавнему, по очереди той, где за страданьями стоят мильоны будущих людей… 1978 Заискиванье Откуда в нас позорное заискиванье, когда суемся с чьей-нибудь запискою в окно администратора театра, похожего на римского тирана! Мы паспорта с десяткой, нежно вложенной, униженной рукой, от страха влажной, в гостиницах так трепетно протягиваем, как будто мы безродные бродяги… Заискиваем перед вышибалою, как будто вышибала выше Байрона. Заискиваем с видом самовянущим перед официанткой-самоварищем, перед аэрофлотовской кассиршей, на нас глаза презрительно скосившей. Великий спринтер в магазине мебельном становится, заискивая, медленным. Заискивает физик — гений века — перед водопроводчиком из ЖЭКа. Заискивает бог-скрипач, потея, перед надменной мойщицей мотеля. А кто из нас не делался заикою, перед телефонистками заискивая, прося, как умирающий от голоду на паперти у барынь: «Мне бы Вологду…» Как расплодилось низшее начальство! В нем воплотилось высшее нахальство! Заискиваньем дело не поправится. Подменено заискиваньем равенство. Бульдогов порождая из дворняжек, мы сами воспитали хамов наших. Мне снится сон, что в Волге крокодила заискиванье наше породило. 1978 «У русского и у еврея…»
У русского и у еврея одна эпоха на двоих, когда, как хлеб, ломая время, Россия вырастила их. Основа чести и морали в том, что, единые в строю, еврей и русский умирали за землю общую свою. Рязанским утренним жалейкам, звучавшим с призрачных полей, подыгрывал Шолом-Алейхем некрепкой скрипочкой своей. Не ссорясь и не хорохорясь, так далеко от нас уйдя, теперь Качалов и Михоэлс в одном театре навсегда. 1978 Песня моя Из телефильма «И это все о нем» Музыка Е. Крылатова Как в песне о самом себе расскажешь? Что ты плохой, неловко показать. Что ты хороший, песней не докажешь, но это можно жизнью доказать. Я так хотел бы вывернуть всю совесть, по струнам и звеня, и рокоча, как о себе рассказывает поезд, по рельсам задрожавшим грохоча. Припев: Скажи за меня все, что я не умею, песня моя. Скажи за меня все, что я не посмею, песня моя. К тебе сквозь слова приближаюсь на ощупь, песня моя. Ты будешь моей, если станешь ты общей, песня моя. Порой я вижу, песни измельчали и склеены они едва-едва. Бессмысленные песни, как молчанье, притворно приодетые в слова. Боюсь, что струны скисли и обвисли. Я петь хочу, и мне не утерпеть. Но если в нашей песне нету мысли, зачем ее тогда, скажите, петь? Мы устаем в работе или спорах, но все-таки и в наш нелегкий век есть в человеке силы, о которых и не подозревает человек. А если трудно, зубы крепче стисни. Непросто песню главную сложить. Но если в человеке нету жизни, зачем ему тогда на свете жить? 1978 |
