Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Вы…»

Вы,
     кто крали иконы у сванов,
приходя из низин с рюкзаками —
пусть убьют вас иконы,
                                     грянув
гневно выстрелившими зрачками!
Только в том есть с природой единство,
в чьей душе —
                       чистота и пространство…
Отвергаю
                низинное свинство!
Принимаю
                  вершинное сванство!
1978

Грузинские вина

«Мукузани» горчащая тяжесть
об истории Грузии скажет.
Ненавязчиво вас пожалевши,
сладость мягкую даст «Оджалеши».
Золотистость осеннего ветра
вам подарит прохладная «Тетра».
В понимании мира «Чхавери»
потайные откроет вам двери.
С ободком лиловатым по краю
«Ахашени» приблизит вас к раю.
В «Цинандали» кислинка хрустальна,
как слезы человеческой тайна.
В «Гурджаани» зеленая легкость,
словно далей грузинских далекость.
Земляничная свежесть рассвета —
молодой «Изабеллы» примета.
Изумрудно «Манави» искрится,
словно перстень грузинской царицы.
Бурдюком отдает еле-еле
и пастушьим костром – «Ркацители».
«Телиани» в себе воплотило
благородную кровь Автандила.
Лгать нельзя с этой самой поры,
если вы свой язык обернули
красным бархатом «Киндзмараули»
или алой парчой «Хванчкары»!
И свои размышленья про «чачу»
я уж лучше куда-нибудь спрячу.
Январь 1978

«В эхо ваше…»

В эхо ваше,
                  грузинские квеври,
как багдадский подросток,
                                          я верю.
Проверяю свой голос
                                  по эху,
как и следует в жизни
                                   поэту.
Это эхо пусть будет не узким,
а с народами всеми
                               единым…
Если б я не родился русским,
я хотел бы родиться грузином.
Январь 1978

Лучший гол Кипиани

О грузинской гордости спросите
президента клуба «Кардифф-сити», —
может быть, он скажет пару слов.
После матча в Кардиффе с «Динамо»
был коктейль.
                      Над краешком дивана
кисточкой качала шапка свана,
гордая, поверх других голов.
Президент к Давиду Кипиани
подошел и начал излиянье:
«Мистер Кипиани, вы звезда…
Думают прекрасно ваши ноги.
Велики ли в Грузии налоги?
Вы не пьете? Это что, всегда?»
Президент был футболистом бывшим
и поляком бывшим, не забывшим
уездной шляхетский гонорок.
Говоря о спорте, о талантах,
сделал он манжетою в брильянтах
в свой карман обдуманный нырок.
«Вас игра, как вижу, утомила?
Но ведь вы борец за дело мира —
вы ногами боретесь за мир.
А с валютой как у вас – не тяжко?
Вот пятифунтовая бумажка.
Это от меня – как сувенир…»
Кипиани —
                   вроде против правил —
взял бумажку,
                       медленно расправил,
посмотрел с улыбкою на свет
и сказал без чувства злости, мести:
«Водяные знаки все на месте,
а вот знака дружбы что-то нет.
В Грузии мы с дружеским значеньем
дарим всё гостям,
                            за исключеньем
матерей, отцов, детей и жен.
А вот деньги дарим лишь на свадьбы…
Я —
      как это вежливей сказать бы? —
сувениром вашим поражен.
Взятка?
            Но – я должен вам признаться —
есть у нас товарищ Шеварднадзе, —
он ведет со взятками борьбу.
Если бы он к вам приехал в Кардифф,
взяточников местных проинфарктив, —
вылететь бы вам пришлось в трубу!
Чтобы оплатить вам часть восторгов,
на бумажке ставлю свой автограф.
Возвращаю. Пейте лучше джин.
Что-то, я гляжу, вам неуютно?
У грузин есть твердая валюта —
гордость неразменная грузин».
Так я видел под рукоплесканья
лучший гол, забитый Кипиани
головою в шапке у стола.
Гол был самый чистый, без изъяна.
Помогла, как видно, шапка свана,
кисточка, как видно, помогла…
Январь 1978

Грузинская застольная

Я не люблю всех тех, кто пьет
и дни и ночи напролет,
но если дружба соберет
нас всех из ям или с высот,
друг другу скажем без длиннот:
«Аба, давльот! Аба, давльот!»[2]
Мы знали все – и кровь и пот,
турецкий гнет, и прочий гнет,
и сжатый голодом живот,
и слезы горькие взаглот,
и в нас огнем плюющий дот,
и перелет, и недолет,
и лед вершин, и грязь болот…
Достоин чаши только тот,
кто свой народ не предает.
Аба, давльот! Аба, давльот!
Учителя фальшивых нот
нам наливали яд, как мед,
решив: «Кто выпьет – не поймет».
Но вышло все наоборот.
Нам обожгло навеки рот,
но понял, кто не раб, не скот,
что яд – совсем не мед из сот.
Пусть Бог нас ядом обнесет…
Аба, давльот! Аба, давльот!
Пусть будет изгнан трус и жмот,
кто в чашу дружбы наплюет.
Плыви, как в море бурном плот,
наш стол – наш маленький оплот.
Пусть самый страшный поворот
тебя в щепу не разнесет.
Рука нальет, судьба дольет…
Аба, давльот! Аба, давльот!
Январь 1978
вернуться

2

Давай выпьем! (груз.)

2
{"b":"681863","o":1}