— Никс, — выдохнул Бенни, переходя на шаг, — возможно, мы поступаем неправильно. Может, стоит вернуться и поговорить с этими ребятами.

Она скривилась:

— Неужели? Это твой план?

— Я…

— Или ты считаешь, что Том поступил бы именно так?

Это уже было обидно.

— Подожди… — начал он, но Никс покачала головой.

— Нет, — огрызнулась она, — ты разве забыл, как вел себя недавно? Ты требовал, чтобы я и остальные не путались у тебя под ногами, потому что можешь сам все уладить. Ты собирался напасть на этих львов и…

— А какое отношение это имеет к Тому? — резко спросил он.

Она уставилась на него своими зелеными глазищами, окруженными россыпью веснушек и буйных рыжих кудрей.

— Послушай, — начала она. — Я знаю, что ты думаешь, что если у тебя меч Тома, то ты должен быть великим воином, но вот какая штука, Бенни, — ты не Том. И меч не наделяет тебя необычными способностями.

Бенни почувствовал, что краснеет.

— Я не говорил, что…

Она махнула рукой в сторону поля.

— Ты думаешь, что Том легко бы справился с тем, что там произошло?

— Я уверен. Он всегда отлично справлялся с такими задачами.

— Вовсе нет, — отрезала Никс. — Он никогда не уходил так далеко от дома. Он не знает этих людей. И мы вляпались во что-то очень серьезное и нехорошее, в то, что нас не касается. И Тома это тоже бы не касалось. И он не стал бы соваться к этим людям и оставил бы их в покое с их проблемами.

Закипая от негодования, Бенни выдержал паузу, а затем произнес:

— Том никогда бы не бросил ту маленькую девочку.

Глаза Никс казались жесткими и ледяными, словно зеленое стекло.

— Том привел нас сюда, чтобы отыскать самолет, а не для того, чтобы решать чьи-то проблемы.

— И… что? Ты хочешь сказать, что мы должны вот так просто бросить Еву?

— Она с родителями, — ответила Никс, — и вот еще одна новость — родители Евы совсем недавно пытались нас прикончить. Рискну предположить, что им совсем не нужна наша помощь.

— Просто они искали ее и потому были напуганы до смерти, Никс.

— Это ничего не меняет.

— И еще они подумали, что мы жнецы.

Никс склонила голову набок:

— Все дело в той лысой девчонке, не так ли?

— Что?

— Ты хочешь вернуться и поболтать с той лысой девчонкой с рогаткой.

— О, ради…

За спиной у них вдруг раздались пронзительные крики. Мужской голос, который стал невероятно высоким от переполнявшей его ужасной боли. Крик резко оборвался, что предполагало самое худшее.

Воздух разрывали крики и рев моторов.

— Чонг?.. — выдохнул Бенни. — Мы должны…

— Нет, это был не Чонг, — сказала Никс, решительно покачав головой. — Чонг раньше нас убежал в лес. Никогда не видела, чтобы он так быстро бегал. С ним все будет хорошо.

До них снова донеслись пронзительные крики, мужские и женские голоса, и время от времени слышались выстрелы из дробовика.

— Похоже, там идет настоящая битва, — заметил Бенни.

— Все еще хочешь вернуться? — поинтересовалась Никс.

Бенни промолчал.

— Послушай, — начала Никс. — Чонг знает, в какую сторону пошла Лайла. Он отправился туда, а если эти машины погнались за ним, то Лайла наверняка их услышит. И разберется.

Бенни по-прежнему молчал, и Никс коснулась его руки.

— Бенни, давай найдем остальных и выясним, что они собираются делать, хорошо?

Он вздохнул и кивнул в ответ, не сказав слова, вертевшиеся у него на языке.

Прежде чем Никс отвернулась, их взгляды встретились. Бенни отчаянно хотелось о многом ей рассказать, и он не сомневался, что Никс испытывала то же самое. Просто… он опасался услышать это. Свои мысли и ее.

Он отвернулся первым, и земля ушла у него из-под ног, словно земная ось сдвинулась и все теперь пошло совсем иначе, как-то неправильно.

«Я хочу домой», — подумал он.

И где-то глубоко в его душе Том прошептал: «Берегись, братишка, ты можешь навсегда потерять Никс. Сейчас все висит на волоске».

Они двинулись вперед, пересекая высохшее русло ручья, забитое сухой травой.

— Мне нравится рогатка, — заявил Бенни, отчасти потому, что это была правда, отчасти потому, что упрямо решил поквитаться с Никс. — Бесшумная, но эффективная. Нам тоже стоит завести такую. Чонг когда-то неплохо стрелял из рогатки, возможно, мы все могли бы научиться.

— Рогатка — это полная чушь, — пробормотала Никс. — Детская игрушка.

— Та девчонка крута, — сказал Бенни.

— Ты считаешь симпатичной ту корову?

— Я сказал, она крута, Никс. Не начинай, ладно? Она была крута и опасна с этой рогаткой и шутихами. Спасла нас от львов.

— Ой, прошу тебя, — презрительно усмехнулась Никс. — И что это за имя такое — Бунтарка?

Внезапно в чаще у них за спиной послышалось движение. Обернувшись, они увидели человека всего в десятке шагов от себя.

Незнакомец был высоким, темные глаза были посажены так глубоко, что бледное лицо напоминало череп. Его голова была выбрита наголо, а скальп украшали татуировки в виде ветвей, усеянных шипами. Он был одет в черные брюки и свободную черную рубашку, к ногам и рукам были привязаны алые ленточки. А спереди рубашку украшали искусно нарисованные мелом крылья ангела.

Жнец.

В это мгновение Бенни услышал в голове голос Тома: «Бенни… беги».

Чонг не двигался.

Жнец снова и снова взмахивал косой, разрезая воздух. С каждым взмахом он повторял мрачным голосом:

— Будете прятаться, сделаете только хуже. Тьма хочет забрать вас. Отдайтесь в ее власть и обретете красоту. Одно лишь прикосновение, и вы свободны. Свободны!

Чонг затаил дыхание.

Жнец прислушался к тишине и покачал головой:

— Сопротивление сделает боль невыносимой.

Со стороны было понятно, что жнец не понимал, где находится, он оборачивался, крича в разные стороны леса. «Это уловка, и не самая удачная, — подумал Чонг. — Ни один нормальный человек не попался бы на эту удочку».

И в этот момент второй человек вышел из леса на другом конце поляны.

Это был Картер. Его одежда была изорвана в клочья и забрызгана кровью, волосы спутались, а глаза горели безумным огнем.

«Он выглядит так, словно прошел через ад, — подумал Чонг. — И куда подевались Сара и Ева? И та девчонка, Бунтарка?»

Увидев Картера, жнец одобрительно кивнул:

— Отличный выбор, брат. Этот жнец воздаст тебе почести и подарит тьму, чтобы прекратить твои страдания и…

— Оставь свою болтовню, брат Эндрю. — Картер наставил на жнеца свой дробовик. — Меня все это не интересует. Я дам тебе шанс, потому что когда-то мы были друзьями. Брось косу и убирайся. Оставь меня и моих людей в покое.

— В покое? — Жнец, брат Эндрю, покачал головой, и Чонгу показалось, что на его лице отразилось искреннее сожаление. — На земле не осталось покоя, Картер. Тебе и твоим людям следовало бы это знать. Сколько твоих близких погибло от нападения серых бродяг? Твоя первая жена? Твой сын? Твоя сестра? Сколько еще должно погибнуть, чтобы ты понял, что земля больше не принадлежит человечеству?

— Не желаю это слушать.

— Нас призвали домой, брат, — настаивал Эндрю. — Святой Джон и матушка Роза указали нам путь.

— Они убийцы и запудрили мозги всем вам, кто верит в какого-то придуманного безумного бога и в проповеди сумасшедших. Они дурят вас этой чушью про тьму.

— Нет, — ответил Эндрю, — они открыли наши глаза и сердца правде.

— Какой правде? Вы только и делаете, что убиваете.

— Нет! — воскликнул Эндрю, и на его лице отразились обида и удивление. — Мы не убиваем. В этом мире не осталось места для убийств. Почему ты никак не можешь осознать, что серая чума не была вирусом или катастрофой? Это воля нашего бога. Как смерть первенцев в Египте в твоей Библии, Картер. Он простер свою длань, чтобы стереть ошибку под названием «жизнь».

— Ошибку? Нет ничего важнее жизни.