Однако она так на это и не решилась.

Отчасти потому, что хотела жить в семье. Боль от потери Джорджа и Энни не ослабла даже спустя долгое время. Словно охотники за головами в буквальном смысле вырезали кусок ее плоти. Каждый день ее терзала боль потери.

Но существовала еще одна причина, по которой она осталась.

Во время долгих лет одиночества Лайла читала каждую книгу, которую ей удавалось найти, начиная от «Разума и чувств»[3] до «Правды о вечности».[4] Она хорошо разбиралась в романтических отношениях, любви. В эмоциональном и физическом влечении. Она была странной, она сама об этом знала, но все равно оставалась подростком. Юной леди.

И все же она оказалась не готова к тому моменту, когда обнаружила, что Лу Чонг испытывает к ней «чувства». Это выглядело абсурдным. Он был городским мальчишкой. Не охотником, не бойцом. Он и одной ночи бы не продержался на просторах «Руин».

И все же.

Но Лайла не хотела испытывать чувства к Чонгу.

Она предпочла бы остаться с Томом Имурой.

И как-то зимним вечером, когда никого не оказалось поблизости, она подошла к нему и сказала:

— Я люблю тебя.

В романах, которые она читала, всегда все именно так и происходило. Главный герой терял голову от честности и искренности смелого заявления главной героини.

Но Том ответил:

— Ух ты, Лайла. Чертовски оригинальный способ завязать разговор. Я думал, ты ищешь Бенни или Никс.

— Они ушли, — ответила она. — Я ждала, пока они уйдут.

— Так, — ответил Том. Они стояли посреди кухни. Том держал в руке чашку с кофе. Снаружи было минус тридцать и легкий снегопад. — А ты ждала на улице в буран, когда они уйдут?

— Это всего лишь снег.

— Ладно, — сказал он. — Видишь ли, Лайла. Я знаю, что ты любишь, когда люди говорят с тобой прямо, поэтому я так и поступлю. Возможно, это заденет твои чувства, но я считаю, что просто необходимо выложить все карты на стол. Ты понимаешь смысл этого выражения? Карты на стол?

Она кивнула:

— Говорить только правду.

— Отлично. Тогда дело вот в чем. Я в два раза старше тебя.

— А какое это имеет значение?..

— Ш-ш-ш, дай мне договорить. Давай все сделаем правильно, ладно?

Лайла промолчала. Все пошло совсем не так, как она ожидала. В книгах главный герой сжимал героиню в объятиях, и они целовались. Лайла никогда никого не целовала, кроме Энни и Джорджа, и то всего лишь в щеку. Это были не те страстные поцелуи, о которых она читала в книгах, поцелуи, от которых мир уходил из-под ног, и главной героине казалось, что она лишится чувств. Лайла не понимала, что это означает, но хотела выяснить.

Но Том сказал:

— Лайла, мы с тобой друзья. Ты очень хорошенькая девушка, в этом нет сомнений. Ты сильная, умная и милая и заботишься о людях. Это замечательные качества. Если бы я был возраста Бенни, то, несомненно, стал бы одним из парней, которые теряют от тебя голову. Но это невозможно по двум серьезным причинам. Во-первых, я взрослый, а ты еще подросток, поэтому здесь существует ряд моральных и этических нюансов, а я не тот парень, который хотел бы перейти черту вседозволенности. Ни сейчас, ни потом.

Лайла ничего не ответила. Причина показалась ей нелепой, и она не сомневалась, что от нее вполне можно отмахнуться.

— Во-вторых, хотя я сам выбрал для себя эту роль, я обязан защищать тебя. А это значит, что я должен предостерегать тебя от неправильных решений. Если бы ты пришла ко мне и рассказала, что влюбилась в любого другого взрослого мужчину, я дал бы тебе тот же совет: «Не делай этого!»

Лайла и это пропустила мимо ушей. У нее не было защитников, когда она жила одна на просторах Руин, и она считала, что не нуждается в том, чтобы кто-то принимал за нее решения. Она с трудом сдержала пренебрежительную ухмылку.

— А в-третьих, и это самая главная причина, — я не люблю тебя как женщину, Лайла. Не люблю сейчас и не полюблю потом.

— Почему? — резко спросила Лайла, в ее голосе прозвучал гнев, а вся ее поза выражала агрессию.

Том поставил чашку на стол и некоторое время смотрел в окно на падающий снег. Когда он снова обернулся к ней, в его глазах светилась глубокая грусть, которую Лайла никогда и ни у кого не видела.

— Потому что я уже люблю другую женщину, Лайла, — мягко сказал он. В его голосе прозвучала боль.

— Кого? — воскликнула Лайла.

— Маму Никс. Джесси Райли.

Лайла вытаращила глаза.

— Но… мама Никс погибла. Ее убил Чарли Кровавый Глаз.

— Да, — согласился Том. — Чарли так сильно избил ее, что когда я нашел ее, она едва дышала. Она умерла у меня на руках, Лайла. Я чувствовал, как она уходит. Как остановилось ее сердце. Ощутил ее последнее дыхание на своих губах.

По щеке Тома покатилась слеза.

— Я всем сердцем любил Джесси Райли.

— Я… — начала Лайла, но Том покачал головой:

— Нет. — Он вытер слезу и некоторое время смотрел на свою ладонь. — Мне пришлось воспользоваться острой щепкой, чтобы она не вернулась.

— О…

— Знаешь, — ласково сказал Том, — в этом году во время весеннего фестиваля я собирался сделать ей предложение. Бенни и Никс ничего не знают. В Хэвене есть серебряных дел мастер, который изготовил для меня кольцо.

Он шмыгнул носом и глубоко вздохнул:

— Я отдал свое сердце Джесси, Лайла. И… когда она умерла, мне показалось, что часть меня умерла вместе с ней. — Он покачал головой: — Не думаю, что когда-нибудь смогу полюбить снова. Так уже точно не смогу.

— Но в книгах, — запротестовала Лайла, — люди справляются с сердечными ранами.

— Другие люди, возможно, — ответил Том. — Но все эти книги были написаны до Первой ночи.

Больше он ничего об этом не сказал. Лайла осталась выпить кофе, но они сидели за столом, погрузившись в собственные размышления, и не разговаривали. Она ушла, так и не притронувшись к кофе, и больше они никогда не возвращались к этой теме.

Каким-то образом в течение нескольких недель после разговора с Томом что-то изменилось в душе Лайлы. Влечение к Тому остыло, но теперь она любила его сильнее, чем прежде. Но уже в другом смысле. И знала, что всегда будет любить его.

Теперь Том был мертв.

Она шла вдоль ручья, заставляя себя сосредоточиться на своей миссии.

Интересно, думала она, теперь, когда Том тоже покинул этот мир, встретились ли они где-нибудь с миссис Райли. Лайла пока еще окончательно не разобралась, во что верит, но ей очень хотелось, чтобы Том и Джесси Райли были вместе. Том это заслужил.

Если загробный мир действительно существовал, то, возможно, Джордж и Энни тоже сейчас были вместе. Он лежал бы под деревом, очищая яблоко от кожуры, а она, весело смеясь, носилась бы за бабочками по залитому солнцем полю. Это был бы мир без живых мертвецов и жестоких людей.

Именно поэтому Лайла не боялась смерти. Слишком много дорогих людей ждало ее по ту сторону.

Лайла пошла дальше по глинистому берегу ручья, но вдруг замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась. Тропа впереди стала невидимой. Она не скрылась в тени и не исчезла в тот момент, когда рыхлая земля уступила место твердым камням. Нет, Лайла больше ничего вокруг не видела, потому что горячие слезы, скопившиеся в ее глазах, хлынули и обжигающим потоком потекли по ее щекам.

Бенни и Чонг стояли на краю расщелины. Прошло уже больше часа с тех пор, как Лайла отправилась на поиски семьи Евы, и полчаса после странной ссоры между Бенни и Никс. Теперь Никс спала, прислонившись к дереву, сжимая в объятиях Еву. Бенни не стал рассказывать Чонгу об их ссоре. Он все еще пытался сам понять, что произошло, но пока что ни на шаг не продвинулся вперед.

Бенни вздохнул.

— Что-то не так? — спросил Чонг, с отсутствующим видом очищая инжир и глядя в расщелину.

«А что могло быть не так? — хмуро подумал Бенни. — Или мне кажется, что я слышу голоса, или меня на самом деле преследует призрак. И я был так подавлен, оказавшись на дне расщелины, что чуть было не перестал бороться за свою жизнь. Можно сказать про это “здесь что-то не так”»?