- Ориан! – Ферокс встряхнул его за плечи. – Давай же, пей!

Это подействовало. Молодой дракон словно очнулся, дёрнулся всем телом, и стал пить кровь отца, прижавшись ртом к ране, пока она не затянулась. Пелена с глаз не пропала, но вроде бы потускнела, и дыхание Ориана выровнялось, он больше не хрипел.

Ферокс выпрямился, поднял сына на руки, и всё так же, не говоря ни слова, стремительно ушёл тем же порталом, каким явился на эту пустошь. Я хотела броситься следом, поднялась на ноги, но вдруг вспомнила…

- Келл! – я обернулась. Дочка стояла там, где я её оставила. Она нервно обхватила руками худенькие плечи, её длинные чёрные волосы развевал сухой ветер межмирья. Я почти бегом бросилась к ней, подхватила на руки. – Маленькая моя…

- Мама, – тревожно произнесла девочка, обнимая меня за шею. Её губы и подбородок всё еще были в крови Айорверта. – Ориан… Что с ним?

- С ним всё будет хорошо, – уверенно ответила я.

Куда более уверенно, чем чувствовала на самом деле – перед моим взором всё ещё стояли его затянутые серебристой пеленой глаза.

- Да что ему сделается, ящеру толстокожему?! – к нам подошёл Кристиан.

Он ухмылялся в своей обычной манере, но его карие с рубиновыми искрами глаза, были тревожны. Он боялся за брата, но стремился рассеять страхи младшей сестры, которая и без того уже натерпелась. Но Аккэлия только сильнее нахмурилась. Посмотрела на обезглавленное тело.

- Мы можем уйти отсюда? – спросила она.

- Да. Конечно.

Я посмотрела на портал Ферокса, но он уже закрылся. Я повернулась к сыну:

- Крис, откроешь нам портал в Реншаар?

- Угу, – тот кивнул, задумчиво глядя на косу, которая медленно истаивала в его руке. Оружие получило свою кровь, и теряло материальность.

«А ведь Проклятье Света слушалось его» – подумала я. И тут же забыла об этом – мои мысли вернулись к Ориану. Что же сотворил с ним Айорверт?

Крис открыл портал, и прошёл в него первым. Я с Келл на руках отправилась следом. Но перед тем как войти, остановилась и посмотрела на тело Айорверта, и на его отрубленную голову. Его остекленевшие глаза были открыты. Они смотрели на меня со смесью осуждения, неверия и страха. А в моей голове вдруг раздался голос, произносящий слова, которые я слышала больше двадцати лет назад:

«С тобой твоего ребёнка ждёт лишь смерть. В любом мире… Где бы ты не была… Он не выживет с тобой…».

Пророчество слепой ясновидящей сбылось. Мой ребёнок оказался рядом со мной… и его настигла смерть. Я ощутила болезненный спазм в сердце. Это ощущение уже стало почти привычным.

- Мама?

Я посмотрела в тёмные глаза дочери. Странная штука – жизнь. Отца Айорверта я любила всем сердцем, и он полностью отказался от всего, чтобы иметь возможность быть рядом со мной и защищать меня. Отец Аккэлии причинял мне лишь боль и страдания, его я ненавидела. Но Айорверт стал моим врагом, а Аккэлия – любимым ребёнком.

- Всё в порядке, малышка, – вздохнув, я покрепче прижала к себе Келл, и шагнула в портал.

* * *

Портал Кристиана привел нас в Игровую – единственное место в Реншааре, куда он мог открыть портал в любое время, и не особо напрягаясь. В Игровой, к моей несказанной радости обнаружилась Лерден. Надо ли говорить, что наше явление удивило драконессу. Я попросила Криса рассказать Лер, что произошло, а саму Лерден – позаботиться о Келл.

Я же отправилась к покоям Ориана, надеясь найти там и сына, и мужа. И не ошиблась. Когда я вошла, Ориан, ещё в полубессознательном состоянии, лежал на своей постели, обнажённый по пояс, и чудовищная, как мне показалось, рана краснела на его смуглой коже. Над моим сыном склонился глава Золотых драконов. Рядом с ним стояла золотоволосая драконесса, с таким же невозмутимо-отрешённым лицом, как у самого Килгара.

- Ориан! – я хотела броситься к сыну, но меня тут же перехватил Ферокс, сказав:

- Нет, Милена, – я привычно вздрогнула от звука собственного имени в устах дракона. – Не вмешивайся сейчас.

- Ориан… – я с мольбой посмотрела на мужа. – Он же не…

Я боялась закончить фразу, но мне и не пришлось это делать. Ферокс покачал головой:

- Нет, его жизнь вне опасности, – сказал он, и тяжело добавил. – Теперь.

Я с облегчением выдохнула, и стала терпеливо дожидаться, пока Килгар закончит. Попутно я отгоняла от себя запоздалый, но навязчивый страх – что было бы, не опереди меня Кристиан? Успела бы я защитить Ориана, остановить последний удар Айорверта? Или моё тело снова подвело бы меня?

Килгар подал знак драконессе, и та стала подавать ему широкие ленты бледно-голубой ткани. Золотой дракон ловко накладывал их на рану, сооружая повязку. А на самой ткани одна за другой вспыхивали алым цветом руны.

Когда Килгар закончил и выпрямился, на его лбу блестели мелкие капли пота. Сам он выглядел усталым, но удовлетворённым собственной работой. Повернувшись к нам, он, наконец, заметил меня, и почтительно поклонился:

- Приветствую вас, повелительница…

- Что с моим сыном? – прервал его Ферокс.

- Честно говоря, раньше мне не доводилось видеть подобного, – признал дракон, извлекая из складок своего широкого одеяния платок, и осторожно промакивая вспотевший лоб. – По всему выходит, что его ранили чистым светом, обращённым в некую субстанцию, которая попала в кровь… – он покачал головой, – Этот свет действует как смертельный яд для тёмного создания, разрушает его плоть и сущность. Но у господина Ориана сильный организм, и вы, повелитель, очень вовремя дали ему свою кровь. Это помогло ему удержаться в сознании, и противостоять враждебной силе. Мне удалось нейтрализовать основную угрозу, с последствиями господин Ориан справится сам… – тут Килгар позволил себе лёгкую усмешку. – Конечно, если будет соблюдать мои рекомендации, и не ввяжется в очередную схватку со светлым созданием хотя бы ближайшие пару суток.

- Когда он очнётся? – спросил Ферокс.

Килгар задумчиво потёр висок, окинул взглядом Ориана, и уверенно ответил:

- Самое большее – через час.

Пока я слушала золотого дракона, мне удалось вернуть себе привычное равнодушное спокойствие – спрятаться за свою ледяную маску. И когда муж повернулся ко мне, я смогла спокойно встретить его тяжелый взгляд.

- Пойдем, – сказал он мне. – Поговорим.

Я кивнула, и вышла следом за ним в смежную со спальней комнату. Закрыв дверь, он прислонился к ней спиной, сложил руки на груди, сумрачно посмотрел на меня.

- А теперь я хочу знать, что там произошло, и кто сотворил это с моим сыном?

«С нашим сыном» захотелось поправить мне, но я смолчала. Почему-то на фоне того, что я собиралась рассказать, это замечание казалось мне неуместным.

- Эльф, – ответила я. – Светлый эльф.

Обезличивая Айорверта, я старалась подготовить себя к разговору. Потому что знала, чем больше я расскажу, тем больше у Ферокса будет возникать вопросов.

- Светлый эльф? – дракон прищурился. – Какой-то остроухий едва не убил моего наследника?! Извини, Милена, но я в это не верю. Любого из них Ориан размазал бы по этой проклятой пустоши, не замарав рук.

- Всё не так просто, – вздохнула я, соображая, с чего следует начать. И решила начать с главного. – Этот эльф был моим сыном. Моим и Кайомы Макфея. Тот, которого я оставила в Светлом лесу.

- Что?! – тяжесть взгляда сменилась изумлением. – С чего ты это взяла? Ритуал очищения крови убирает все следы родства. Ты не можешь знать, что этот эльф – твой сын.

- Сама бы я этого и не узнала, – кивнула я. – А вот Дайона знала точно. Это она привела его ко мне. Только использовала это не как награду, а как месть за то, что я отказалась помогать ей…

- Допустим. Но это не объясняет, как он смог победить Ориана, – Ферокс посмотрел мне в глаза, и взгляд его снова стал мрачен. – Вот что, расскажи-ка мне всё с самого начала. Откуда взялся этот эльф, при чем тут Дайона, и как вы все оказались в межмирье?

Я вздохнула, и начала рассказ. С того момента, как Драйк сообщил мне о пленённом эльфе. Я рассказывала обо всём: о мести Дайоны, о своём сыне, о своем решении отпустить его… Рассказывала и знала, что я не смогу придумать для себя оправдание тому, почему не защитила Ориана. Ведь, моя связь с Айорвертом оправданием для этого не была. Знала, что после рассказа, сразу же уйду. Чтобы пережить… пережить смерть того, кого я, в сущности-то, и не знала. Того, кто чуть не сломал всю мою жизнь. Того, кто чуть не лишил меня любимой дочери и сына. Перед которым я оказалась… такой слабой. Беспомощной…