Было видно, что повелителю Преисподней очень хочется возразить, но стоящих аргументов у него явно не находилось.
- Ладно, – наконец произнес Люцифер. – Но соглашение о союзе ты заключал со мной, а не с Аббадоном. Я не оскорблял тебя, Ферокс, это ты признаешь?
- Допустим.
- Хорошо. Что касается Аббадона… – Люцифер окинул взглядом бессознательного демона. – Забирай его. Ты в бешенстве, и имеешь на это полное право. Я признаю – демон Бездны оскорбил тебя, его действия непозволительны. Придумай ему наказание. Уверен, фантазии у тебя хватит. Трех месяцев достаточно, чтобы унять твою ярость?
Ферокс мрачно посмотрел на Аббадона – тот уже вяло начинал шевелиться. Что говорило об огромной силе демона. После той атаки Люцифера, отзвуки которой дракон успел уловить, ему полагалось бы проваляться в беспамятстве двое суток, не меньше. А этот уже начинал отклемываться.
- Девять месяцев, – решительно сказал Ферокс. – Пока моя жена не избавит своё тело от его выродка.
- Слишком много, – Люцифер качнул головой. – Аббадон не только демон Бездны, но и демон Разрушения. Эта стихия не может долго оставаться без контроля.
Ферокс нахмурился, и Люцифер сказал:
- Компромисс – шесть месяцев. Полгода. Делай с ним что хочешь. Только одно условие – не убивай. Количество Верховных демонов должно быть неизменным – это закон равновесия, ты не хуже меня знаешь.
- Знаю, – обронил Ферокс. – Хорошо, пусть будет полгода. Жизнь я ему сохраню. За рассудок – не ручаюсь.
Люцифер рассмеялся:
- Боюсь, его рассудку ты навредить не сможешь. Аббадон уже слишком безумен для этого.
Дракон раздраженно передёрнул плечами, поднял руку, пальцами начертив в воздухе знак. Окно портала открылось прямо под вяло шевелящемся телом демона, и тот буквально рухнул в него, словно провалился в дыру в полу.
Люцифер хмыкнул:
- Я надеюсь, инцидент исчерпан?
- На сегодня – да, – негромко ответил Ферокс. – Но учти, Люцифер, это последний раз, когда я терплю подобное. Если ещё кто-то из твоих демонов выкинет что-то подобное – я разорву договор, заберу свою жену, и выставлю барьер по границам своего мира…
- И начнешь войну из-за девчонки-полукровки? – прищурившись, спросил демон.
- Нет. Я начну войну, если кто-то решит, что может безнаказанно задевать меня... –дракон посмотрел в глаза демона. – Я правлю намного меньше тебя, Люцифер. Но это не значит, что я слабее… В конце концов, это же ты искал союза со мной. Ты ради этого даже отдал мне женщину, которую очень хотел оставить только для себя, из-за её сходства с Адалиссой, верно?
Бесстрастное лицо Люцифера не дрогнуло, но мимолётное выражение глаз позволило Фероксу понять, что его слова зацепили демона.
- Если у тебя больше нет претензий – уходи, – холодно произнёс он.
Ферокс ушёл. Он знал, что выиграл этот спор, и был уверен, что эти… недоразумения, больше не повторяться. Знать бы, что теперь делать с тем, что уже случилось…
Дракон вернулся в свой мир. Больше всему ему хотелось увидеть Милену с детьми. Но он подавил это желание, и направился в подвалы своего дворца. Ему еще предстояло разобраться с Аббадоном, и он не считал возможным это откладывать.
Ферокс миновал подземелья и стал спускаться ещё ниже – по ступеням, вырубленным в теле скалы, на которой высился дворец повелителей. Там, в глубине скалы, находилась еще одна камера. Созданная первыми драконами в то же время, когда они создали Арку Наказаний, эта камера отличалась особыми свойствами. Глухой воздушный пузырь с неровным полом и сводчатым потолком в сплошном массиве скалы, камера «откликалась» только на мысли повелителя мира. Только повелитель мог открыть её, посадить туда узника… Но повелитель должен быть достаточно силён, иначе камера просто не откликнется на его мысли, и останется глухой, скрытой в камне пустотой. Ферокс был достаточно силён, чтобы управлять этим своевольным кусочком пространства. Правда, он никогда не предполагал, что найдётся кто-то, кто удостоится того, чтобы попасть в эту камеру. И вот, у него в плену Верховный демон.
Ферокс остановился перед сплошной стеной чёрного камня, и она, повинуясь его воле, стала плавиться, словно опалённый огнём воск, открывая узкий коридор. Дракон прошёл по нему, и, шагов через тридцать, оказался пред ещё одной стеной – за ней и скрывалось пространство камеры. Он сосредоточился, потянувшись сознанием сквозь камень, определяя, что происходит внутри. Его узник бродил по камере, в абсолютной темноте, меряя шагами отведённое ему пространство. Стены камеры вдоволь напитались силой Бездны – пока Ферокс заканчивал разговор с Люцифером, и спускался сюда, Аббадон не бездельничал, и старательно пытался вырваться из заточения. Это было бесполезно – чем сильнее был узник камеры, тем крепче она держала его.
Стена перед драконом начала плавиться, как и предыдущая, открывая вход. Сводчатые стены открытой камеры начинали фосфоресцировать мертвенным голубоватым светом, и Ферокс смог разглядеть Аббадона. Выглядел демон Бездны неважно – кожа плотно обтягивала кости лица, глаза глубоко запали, волосы спутались, крылья бессильно свисали вдоль спины, и вообще демон являл собой картину изрядной потрёпанности. Всё же, Люцифер неслабо приложил его, да к тому же, Аббадон потратил немало сил пытаясь выбраться из камеры.
Демон злобно уставился на дракона, но губы его кривились в хищной усмешке.
- Пришёл закатить мне сцену ревности? – нахально поинтересовался он глухим скрипучим, будто сорванным голосом.
Ферокс молча мерял его взглядом, борясь с желанием превратить лицо демона в кровавую кашу. Серьёзного урона это Аббадону не нанесет, а сам Ферокс при этом действительно скатиться до уровня ревнивого муженька.
- Ответь мне на один вопрос, – спокойно сказал дракон. – Зачем ты это сделал?
- Сделал что? – Аббадон не мог не знать, что нарывается, но его природа, по-видимому, брала свое, и Ферокс подумал, что Люцифер прав – этот Верховный демон совершенно безумен. – Обрюхатил твою дорогую жёнушку?
Ферокс молчал.
- Мне захотелось, – ухмыльнувшись заявил Аббадон. – Захотелось посмотреть на её лицо, когда она поймет, что будет носить частичку меня в себе, – голос демона наполнился издевательскими интонациями. – Я ведь испытываю к твоей жене особые, нежные чувства.
Ферокс послал камере мысленный приказ, и пол под ногами демона утратил каменную твердость, став вязким, как зыбучие пески. Аббадон тут же увяз почти по колено. Он раздраженно дернулся, попытался взмахнуть крыльями, чтобы высвободиться, но в следующую секунду, пол снова стал камнем, намертво замуровав в себе ноги демона.
- Нежные чувства, значит, – задумчиво произнес Ферокс, и скептически хмыкнул. – Что ж, за такую роскошь и пострадать не страшно, верно?
- Пострадать? – Аббадон зло ощерился. – Ты возомнил себе слишком много, дракон. Я утратил способность к страданию, еще до того, как твой дед сопливой ящерицей начал ползать по камням твоего мира!
Ферокс хмыкнул, и, повинуясь его мысленному приказу, стена камеры стала восстанавливаться, закрывая вход. Ещё до того, как стена полностью закрыла проход, дракон ощутил, как нагревается каменный свод в камере. Он отдал камере приказ, и теперь её загадочный магический механизм будет работать сам. Стены, свод и пол камеры будут нагреваться, нагреваться до тех пор, пока камень не начнет плавиться, и не потечет, проливаясь на узника обжигающими струями, выжигая кожу, обугливая плоть до костей. Стены будут течь, пока жидкий раскаленный камень не заполнит собой всё пространство камеры. Потом камень начнёт застывать, обрекая узника камеры на мучительную, давящую неподвижность, сжимая его тело. Когда камень остынет, камера восстановит свой первоначальный вид… чтобы, затем, начать плавиться заново. И так раз за разом на Аббадона будет литься жидкий камень, погребая его в каменную могилу, что бы потом освободить на несколько часов и снова похоронить заживо. Кто-то слабее Верховного демона, просто не пережил бы подобного.
