— Лео... — он остановился. Я заговорила, чувствуя, как горит мое лицо. — Лео, а тревога окажется препятствием... для твоих действий как мужа, если возможности зачатия не будет?

Я поняла ответ еще до того, как Лео заговорил — он был написан на его лице.

— Ты говоришь, что хочешь восстановить супружеские отношения, даже если я буду... предохраняться?

— Конечно.

— Ну, если ты уверена в этом, я... — он попытался пошевелить рукой и разочарованно взглянул на лубок. — Боюсь, что это проклятое приспособление не позволит...

— Нет проблем, Лео, — прервала его я. — Мы сумеем. В конце концов, у нас есть три здоровых руки.

Он заулыбался.

Но он снова занервничал, когда пришел в мою спальню в пижаме. Но странно, чем больше он волновался, тем увереннее чувствовала себя я. Он выглядел как большой неуклюжий медведь, и я решилась помочь ему.

— У тебя с собой, твоя перчаточка? Тогда я отвернусь, пока ты надеваешь ее.

Это заняло у Лео некоторое время, потому что он действовал одной рукой, но наконец, он повернулся ко мне.

— Нет, Эми, я не смогу — этот проклятый лубок, зашибет тебя.

— Тогда ты ляг на спину, а я лягу сверху.

— Но разве у нас получится...

— Лео, нам нужно всего лишь поместить одну вещь в другую, — решительно сказала я. — Неважно, как мы это сделаем. Нет никаких законов на этот счет — по крайней мере, я о них не слышала.

Я почувствовала, что тело Лео вздрагивает, и догадалась, что он смеется. Я не совсем понимала, что тут смешного, но, к счастью, это оживило и его член. Я изогнулась так, что мое лоно оказалось рядом с ним, и дала Лео наставление:

— А теперь опусти руку вниз и вставь его, — так он и сделал, а я сказала: — Ладно, раз в таком положении ты не можешь свободно двигаться вверх и вниз, это буду делать я. Ты просто лежи смирно.

Сначала это было нелегкое занятие, но затем я втянулась в ритм, и дело пошло, как в танце. Лео закрыл глаза, но выглядел так, будто получал от этого удовольствие. Чтобы убедиться в этом, я спросила:

— С тобой все в порядке, Лео?

Он открыл глаза и пристально взглянул на меня.

— Это... несравненное наслаждение, Эми. Услышав это, я с удивлением ощутила в своем теле нарастающие волны удовольствия, и спустя мгновение сладкая судорога свела низ моего живота. В миг завершения его бедра вздрогнули и приподнялись, почувствовав это, я покрепче прижалась к нему своим лоном, и Лео застонал от удовольствия. Я оставалась на нем, глядя ему в лицо и слушая его тихие стоны.

Нам было несколько неудобно из-за этой перчаточки. Я лежала на спине рядом с Лео, пока он пытался одной рукой снять и убрать ее. Насколько было бы легче, если бы он позволил... я отбросила эту мысль и осталась лежать, дожидаясь, пока он повернется ко мне, чтобы приласкать меня.

Я с нетерпением ждала этой ласки, решив, что теперь настал момент сказать Лео, что я полюбила его — но мы провозились, устраивая его лубок поудобнее, а затем он заснул. Я была немного раздосадована, лежа в раздумьях и ощущая тяжесть его головы на своей руке. Все-таки только я тратила силы, чтобы проделать это самое — но затем я вспомнила, что Лео только что из госпиталя. Кроме того, я нашла новый и очень приятный способ заниматься этим самым с Лео. С этими размышлениями я и заснула.

Наверное, позже Лео осторожно выбрался из моей постели, так, что я даже не почувствовала этого. Утром, когда я проснулась, только вмятина на подушке указывала, что он побывал здесь.

Когда я спустилась вниз, Клара сказала мне, что он спал сегодня допоздна:

— Мистер Тимс заглянул в дверь, но он даже не шевельнулся, поэтому мы оставили его отдыхать, ведь он только что из госпиталя.

Меня это немного встревожило — может быть, мне следовало подождать со своим предложением, пока Лео, не окрепнет. Но ближе к полудню, когда Лео пришел в кабинет имения, он выглядел бодрым, и я решила, что все-таки поступила правильно. Он перемолвился словом с мистером Селби, а затем спросил:

— Увидимся за обедом, Эми?

— Да, конечно.

Он ушел на прогулку вместе с Неллой, а мы с мистером Селби вернулись к рассуждениям о том, сколько акров засеять овсом в следующем году.

За обедом Лео рассказал мне, что ходил смотреть золотистую розу — мою розу — и что у нее скоро раскроются первые бутоны. Я вспомнила вечер, когда он подарил ее мне, вспомнила разочарование на его лице, потому что тогда я не любила его. Затем я представила его радость, когда он узнает, что я полюбила его, и почувствовала душевный подъем. Я скажу ему об этом сегодня вечером.

Однако леди Бартон опередила меня. Конечно, она сказала Лео, не об этом, но она рассказала ему о письме. Мне казалось, что было неуместно упоминать о нем — в конце концов, Лео, не собирался посылать его, но остановить леди Бартон было не легче, чем остановить наводнение.

Она вплыла в большую гостиную, окруженная запахом фиалок.

— Леонидас, ты вернулся! Нет, не вставай, пожалуйста. Мы должны баловать наших раненых героев. Как гордилась бы тобой твоя мать! — взяв его руку, леди Бартон пожала ее обеими руками. Лео безнадежно огляделся в поисках избавления.

— Не хотите ли присесть, леди Бартон? — вмешалась я.

Леди Бартон отпустила Лео.

— Спасибо, дорогая — а как поживаешь ты? Я знаю, как ты рада, что он дома. Но тебе не следует портить его, дорогая, — она игриво погрозила мне пальцем. — Эти мужчины пользуются послаблениями, а мы не можем заставить себя быть с ними строже, так ведь? — она обернулась к Лео. — Твоя женушка великолепно управляется с имением в твое отсутствие. Твой Селби, постоянно восхваляет ее Джорджу Эвансу, — леди Бартон заставила меня покраснеть, но, к счастью, быстро сменила тему. — А как себя чувствуют моя маленькая крестница и дорогая Флора? Я приехала сюда не затем, чтобы, надоедать этому дорогуше, — она потянулась к руке Лео, но, увидев лубок, похлопала вместо нее по ручке кресла. — На следующей неделе день рождения Лауры, у нас будет вечеринка, и Цинтия просто настояла, чтобы я поехала за Флорой. Там будет фокусник с белым кроликом. Хотя Флора моложе других девочек, но она такая шустрая для своего возраста, что девочки Цинтии просто обожают ее. Кстати, Леонидас, этим утром я слышала от Джорджа...

Леди Бартон болтала так, что мне едва удавалось вставить слово, а Лео даже и не пытался. Затем она уставилась на свои украшенные драгоценными камнями часы:

— Ох, дорогая, сколько уже времени! Я обещала экономке вернуться к чаю. Леонидас, было бы неплохо, если бы ты пожил у нас. Мы теперь видим только выздоравливающих, а их нужно немного баловать. Таких, как ты, дорогой Леонидас, но я знаю, как на это посмотрит наша дорогая Эми, — я потянулась к звонку, а она воскликнула: — Ах, Леонидас, если бы ты только видел ее, когда она узнала, что ты лежишь там раненый! Она была такой настойчивой! «Я должна поехать к нему, леди Бартон, — говорила она. — Я должна поехать к нему!» Селби уговаривал ее, чтобы она подождала новых известий, но она никак не соглашалась. Поэтому я повезла ее в город к Фергюсону — ты, конечно, помнишь его? Когда он давал ей пропуск Красного Креста, то предупредил ее. «Франция — военная зона», — сказал он, но она настояла на поездке, хотя я видела, что она, конечно, испугалась — но после того, как она получила твое письмо, ничто не могло остановить ее. — Краем глаза я увидела, что Лео напрягся всем телом, а она продолжала, улыбаясь: — Хотя записка доктора была обнадеживающей, Эми все повторяла: «Я должна поехать к нему, я должна найти его — или он умрет». Как романтично! — Мистер Тимс распахнул перед ней дверь. — Не забудь прислать Флору — к трем часам. И не рассказывай ей о белом кролике, ладно? Пусть это останется тайной. До свиданья, дорогая! — она вышла, шелестя юбкой, а мистер Тимс в молчании закрыл за ней дверь.

Лео сразу же повернулся ко мне:

— Ты сказала мне, что тебя прислал Красный Крест!

— Нет, я сказала тебе, как я приехала, а не почему.

— Мое письмо — вот почему ты приехала. Мак-Айвер послал это письмо.