Я взяла шарф из розового шелка и накрыла им плечи. В последний раз взглянув в зеркало, я вздернула подбородок и вышла из гардеробной.

Беседа мгновенно смолкла, установилось общее молчание. Я повернулась вокруг себя, так, что золотая оборка запорхала у моих колен, и улыбнулась. Марта сказала громко и отчетливо:

— Вот это — дело, Мод.

Я чувствовала себя так, словно снова сдала экзамены за пятый класс.

Мадам де Хайвер выплыла вперед.

— Немножко подправим здесь, — она подтянула атлас поплотнее у моих бедер, — и удлиним бретельки, чуть-чуть...

— Ты права, Молли, — одобрительно кивнула Марта. — Что бы ни говорили эти модные журналы, мужчины любят знать, большие ли груди их поджидают. Это важно.

— Подол, тоже можно сделать покороче, — вмешалась Мод. — Как ты считаешь, Марта?

— Ты права, Мод, у нее для этого подходящие ноги.

— И разрез на юбке можно сделать повыше. Что ты скажешь?

Марта прищурила глаза сквозь дымок сигареты.

— Да, Мод, ей можно, — решительно кивнула она. Мы купили туфли в «Харродсе». Они были из золотой парчи, с узкими носами и элегантно изогнутыми высокими каблуками — самыми высокими, какие я когда-либо видела. Застежки были двумя золотыми тесемками, идущими вокруг лодыжки и завязывающимися в бант с внешней стороны. Меня заставили купить две пары: «В одних вы будете учиться ходить, поэтому потребуются запасные». Когда я попыталась протестовать, говоря, что это дорого, Марта отмела мои возражения прочь.

— Он может позволить себе это. Кроме того, все делается для его же блага. Иначе вы рискуете подвернуть лодыжку.

Они потащили меня в трикотажный магазин.

— Шесть пар шелковых чулок, мисс, тончайших, телесного цвета, на счет лорда Ворминстера.

— Но, миссис Витерс, они такие дорогие...

— Пусть он платит за свои удовольствия, — фыркнула она. — Вам нужны запасные, моя леди — когда он положит на них свои лапищи, они порвутся в одно мгновение.

Я не смела взглянуть в лицо продавщице.

Когда мы вышли из магазина, Марта отпустила меня.

— У нас с Мод здесь есть свои делишки, а вы можете заглянуть к своей тете. Потом мы встретимся на станции у билетного контроля — плимутский поезд, три сорок пять.

Я покорно взяла кэб и поехала к Беате.

— Сегодня ты не такая бледная, Эми, — заметила Беата. — До меня дошел слух, что его светлость вернулся домой. Должна признать, что когда Альф вошел в дверь целым и невредимым и окликнул меня, мое сердце так и подскочило — это в моем-то возрасте! — она подтолкнула меня локтем. — Хорошо иметь возможность погреться в постели, а, Эми? — Я только улыбнулась ей, потому что пока еще не почувствовала этого. Но я этого добьюсь.

Мод и Марта встретились со мной на станции. Они выглядели очень бодро и сделали кучу покупок — носильщик, держащий пакеты, был нагружен до ушей.

— Молли пришлет платье завтра, а в четверг мы устроим репетицию. Еще два дня у нас останется, чтобы разобраться со всякими мелочами.

— Репетицию? Но я же иду не на сцену.

— Мы не хотим промахов на этом важном вечере, — хихикнули они.

Когда мистер Уоллис открыл мне дверь, то заметил:

— Сегодня вы выглядите бодрее, моя леди. Поездка пошла вам на пользу.

Я нагнулась к его уху и прошептала:

— Мод Винтерслоу не позволила бабушке Витерс взять с собой глиняную трубку, поэтому та курила сигареты! — он рассмеялся, а я присоединилась к нему.

Я снова засмеялась, когда Марта на репетиции сказала, что мне нужно выучиться курить. Она помахала передо мной трубкой:

— Это придает женщине изысканность.

Я вдруг представила, как я в Белинге, в прекраснейшем розовом платье, достаю из атласной розовой сумочки глиняную трубку и выколачиваю оттуда пепел об элегантный золотой каблучок вечерней туфли, а затем набиваю табаком.

— Ну, может быть, я одолжу у вас трубку, миссис Витерс...

— Только не трубку! — ужаснулась она. — Один из этих длинных мундштуков.

Мод подмигнула мне.

— Она шутит над тобой, Марта, но ты верно говоришь — длинный мундштук будет выглядеть элегантно.

— Нет, — уперлась я. — Я уверена, что это не понравится его светлости.

— Жаль. Значит, вместо курения вы займетесь флиртом.

— Флиртом?!

— Конечно. Вы должны заставить его светлость ревновать. Мы с Мод дадим вам несколько советов, но вам нет необходимости очень стараться — это у вас природное.

— Я никогда не флиртую! — с отвращением воскликнула я.

Мод подмигнула Марте.

— Ишь, что говорит! А ты видела ее вчера со старым Зеки Тэйлором? — они захихикали.

— Я только поздравила его с днем рождения — ему уже восемьдесят восемь!

— Я знаю — и думаю, ему было лучшим подарком то, как вы взяли его за руку, взмахнули ресницами, взглянули на него большими золотисто-карими глазами и мягким, воркующим голосом высказали свои наилучшие пожелания. Когда вы ушли, он сказал мне: «Марта, будь я годков на шестьдесят моложе, я не позволил бы молодому его светлости увиваться вокруг нее. Более того, будь я хоть на двадцать годков моложе, я устроил бы ему гулянку на его деньги!» — она многозначительно помолчала. — Вот видите, как на него подействовало ласковое обращение. Нет, это у вас природное, моя леди — хотя Грэйс Чандлер не хочет признавать, что вы не флиртуете. Она говорит, что вы кокетничаете, потому что вы держите себя, как женщины на картинках модных журналов. Но нас с Мод чуточку беспокоит, что вы не ведете себя так с другими мужчинами, когда рядом его светлость. Вы уделяете все внимание только ему, но на вечере в субботу вы должны вести себя так с другими мужчинами, а его не замечать совсем.

— Но именно его я...

— Я знаю, но не нужно ему это показывать. Нужно сделать так, чтобы он искал Вашей милости. Я скажу вам, если бы вы были девушкой из «Гаити», он каждый вечер поджидал бы вас у дверей театра, водил бы на ужин в «Романо», осыпал подарками, ловил бы каждое ваше движение и считал бы себя счастливым, на мгновение положив руку вам на юбку. Конечно, если он может получить что угодно и когда угодно, то не хочет этого. Мужчины! — она сплюнула точно в середину огня камина.

— Марта!

— Ты не умеешь так плеваться, Мод, и никогда не умела.

Я встала.

— Я лучше пойду, дети ждут...

Марта подняла костлявый палец и погрозила мне.

— И запомните — не срывайтесь со старта до выстрела. В субботу вечером вам нужно усердно притворяться, пока вы не поедете домой. Вот тогда вы начните прижиматься к нему в машине. Поставьте ноги поближе к педалям, чтобы он каждый раз задевал за них, ставя на педаль свою ногу. Если вы поработали старательно, он будет пылать ревностью и радоваться, что это он везет вас домой, а не кто-то другой. Затем вы зайдите к нему в библиотеку, предложите подать ему сигару и уроните всю коробку на пол.

— Для чего я должна это сделать? Марта переглянулась с Мод.

— Можно подумать, что она нашла трех своих птенчиков под кустом крыжовника, а, Мод? Ей нужно промыть уши. — Она с подчеркнутой снисходительностью обратилась ко мне: — Для того чтобы нагнуться перед ним — ноги выпрямишь, попку кверху — и показать, что ты носишь под юбкой.

— Вернее, что не носишь под юбкой, а, Марта? — они снова захихикали.

— Мне совсем пора идти, мисс Винтерслоу, — я почти побежала к двери.

— Мы придем в субботу, чтобы одеть вас, — отозвалась сзади меня Мод.

В субботу Клара пришла в детскую и сообщила, что они обе прибыли.

— Они сказали, что пойдут прямо к вам в спальню, моя леди.

Я спустилась вниз. Старушки сидели у камина и грели на огне туфли. Две очень милые старые леди — я поняла, что очень рада их видеть, ведь они были так добры ко мне.

— Оставайтесь у огня, я пойду и приму ванну.

— Когда вы делали это в последний раз? — вскинула голову Марта.

— Вчера.

— Этого достаточно, мы не хотим, чтобы вы смывали с себя все запахи.

— Ох, я не пользовалась никакими духами. Вы хотели сказать...