— Ну, вот, началось, — сказал Борис. — Ты еще расскажи, как ты с шашками наголо против танков ходил.

— Да ты послушай, — прервал его Роджер. — Это довольно забавно. И Рустаму будет интересно.

— Так вот, — продолжил он. — Мы никак не могли прищучить одну особо наглую банду. Совершив очередной набег на какую-нибудь деревню, они тут же, нахапав награбленное, ретировались в соседнюю Анголу. Сами понимаете, какая граница могла быть в джунглях, но, тем не менее, у нас был приказ — не преследовать их на территории соседнего государства. Официальное правительство несколько раз обращалась к ангольским властям с просьбой навести порядок на своей земле, но все безрезультатно.

Роджер прервался, чтобы сделать большой глоток пива.

— Когда в Анголе произошла очередная вспышка лихорадки Эбола, естественно эти мерзавцы перезаражались и притащили с заразу с собой на территорию Заира. Началась эпидемия. Вообще, это место не курортное: проказа, малярия, оспа и вот еще смертельная лихорадка. Плохо было то, что за последние десять лет вирус мутировал, и та вакцина, которую использовали раньше, перестала быть эффективной. Смертность среди людей достигла десяти человек из двенадцати зараженных. Наши врачи в спешке пытались создать новую вакцину, и это им удалось. Но ее нужно было проверить. А на ком проверить? Естественно, на братьях наших меньших. Вот и заставили нас вместе с местными жителями вылавливать по всей округе обезьян. Испытания на обезьянах прошли успешно. Врачи были готовы применить ее на людях.

Тут Роджер замолчал.

— И что дальше? — Рустам был заинтригован.

— А дальше случилось то, что ночью обезьяны пропали. Утром все клетки оказались пусты. Но пропали не только обезьяны, кое-кто в казармах не досчитался личного оружия, в частности, пропало несколько автоматических винтовок. Все это походило на диверсию. Но часовые на постах ничего подозрительного не заметили. Перетрясли аборигенов — глухо. Вызвали военную полицию, но и она не сумела разобраться. Кое-кого разжаловали, кто-то посидел на губе, но установить, куда же все-таки делись животные и оружие, так и не удалось. Исчезновение с кухни бочонка с четырьмя галлонами пива обнаружилось несколькими днями позже.

— Ну и чито это было? — не выдержал Изаксон. — Африканские барабашки?

— Мародеры? — высказал предположение Рустам.

Роджер немного помолчал, выдерживая паузу.

— Нечто среднее, — сказал он, хитро улыбаясь.

— Как это — нечто среднее? — выразил общее недоумение Рустам.

— Нечто среднее между мародером и африканским барабашкой — это ростовщик Йося с Брайтон-бич, — заржал Изаксон.

— Опять, ты, Фридрих, со своими штучками, — недовольно поморщился Борис.

Изаксон осекся и тут же напустил на себя серьезный вид.

— Так в чем же было дело? — спросила Ника.

— Минутку терпения, юная леди, — сказал Роджер. — Так вот: так как вакцина была готова, врачи стали делать прививки местному населению, и постепенно эпидемия пошла на убыль. А через какое-то время этот сброд, именующий себя партизанами, стал сдаваться: поодиночке и небольшими группами. Командование было довольно, но все же не могло понять, в чем же причина столь резкой перемены. То мы год безуспешно гонялись за ними по всем лесам, а тут безовсякой на то причины они стали сдаваться сами. Все они были чем-то напуганы, но ясно было, что они боялись не нас. Вскоре нам стало известно, что стояло за этим удачным стечением обстоятельств: один из повстанцев проговорился. Надо сказать, что среди населения Заира преобладают баконго — одна из народностей, населяющая страну. Почти все они язычники и верят во всяких разнообразных божков. В общем, эти мерзавцы как один утверждали, что подвергались нападению злых духов. Все эти заявления можно было отнести на счет их религиозной дремучести, если бы не одно “но”. Нападения осуществлялись на высоком технологическом уровне. Если бы их закидали камнями или копьями, это было бы объяснимо. Можно было предположить, что на них напали дикие племена, которые еще сохранились в этих лесах, но их обстреливали из автоматического оружия. Как утверждали эти проходимцы, обстрел велся прямо с неба. И эти нападения всегда происходили ночью. В радиусе многих километров никакой военной части, кроме нашей, не было, и командование решило, что мерзавцам просто почудилось. Вроде бы история на этом должна была закончиться, но через какое-то время после этого возле наших казарм стали происходить странные вещи. Сначала из солдатского бара стало пропадать пиво и другие, более крепкие напитки, замки в этих хижинах были чисто символические или их не было вовсе. Затем часовым на постах повсюду стали мерещиться какие-то тени. А однажды ночью кто-то обстрелял самый отдаленный от нас и ближайший к лесу пост. Нас подняли по тревоге, и мы выдвинулись на позиции. К тому времени, когда мы прибыли на место, обстрел прекратился. Мы вошли в лес и знаете, что мы там нашли?

— Что? — не выдержал Изаксон.

— Ничего, — сказал Роджер. — Ровным счетом ничего. Никаких следов. Часовые сказали, что обстрел велся одиночными выстрелами с нескольких сторон и, похоже, их обстреливали с деревьев. Обычно такую тактику используют снайперы и точность их выстрелов очень высока, но в этом случае никто не был даже ранен. За одну неделю было четыре такие попытки нападения на посты, и все они были бескровными. И в каждом случае мы не находили никаких следов присутствия противника, кроме стрелянных гильз. Аборигены говорили, что это проснулись потревоженные духи войны.

— Жуть какая, — сказала Ника, передернув плечами. — Аж мурашки по спине.

— Действительно, Роджер, — сказал Борис. — Может, уже хватит пугать девушку.

— Нет-нет, — возразила Ника, — мне очень интересно.

Борис вспомнил, что он смотрел старый фантастический фильм с весьма похожим сюжетом, главную роль в котором сыграл губернатор одного из североамериканских штатов. “Predator” — кажется, так он назывался.

— Так и чито было дальше?

Похоже, национальная и профессиональная любознательность Изаксона брала верх над его скептицизмом.

— В один день с отдаленного поста поступил сигнал, что они слышат в лесу чьи-то крики и звуки выстрелов. Тот час мой взвод был поднят по тревоге. С большими осторожностями мы углубились в лес и, что вы думаете, мы там обнаружили?

Все молчали. Роджер посмотрел на Бориса.

— Ну, что скажешь, фратер?

— Понятия не имею, — пожал плечами Борис. — Давай, рассказывай. Не томи.

— Да, что же там было? — поддержала его Ника.

— Ни за что не догадаетесь, — сказал Роджер. — В лесу мы обнаружили стаю или стадо, не знаю, как лучше сказать, скорее всего, шайку пьяных, как у вас говорят, в дым, обезьян, шимпанзе.

— Так это были обезьяны? — спросил Рустам. — Это они стреляли?

— Да, это были те самые обезьяны, которые пропали из наших клеток.

— Чушь! — фыркнул Изаксон. — Откуда дикие обезьяны научились стрелять из винтовок?

— В том то и дело! — воскликнул Роджер. — Одна из них была не совсем дикой. Это выяснилось позже. Когда в Матади пришли повстанцы, это приграничный город в Заире, они разграбили какой-то бродячий цирк, который в это время там находился. Часть животных забили, часть разбежалось. Среди дрессированных питомцев был десятилетний шимпанзе. Хозяин и дрессировщик в одном лице не придумал ничего лучше, чем научить обезьяну стрелять из автомата для игры в пейнтбол. Этот небольшой цирк — единственное, что у него было. Он был одинок, но ему не хотелось пить в одиночку, поэтому он сажал рядом с собой за стол обезьяну и наливал ей в стакан, того же, что и себе. Так он пристрастил ее к алкоголю и сделал шимпанзе своим собутыльником.

— Да, в одиночку пить не комильфо, — согласился Борис.

— Бедное животное, — сказала Ника.

— Не такое уж бедное, — сказал Роджер. — Этому шимпанзе в неволе жилось куда лучше, чем в лесу, куда он потом попал. У нас же ему жилось неплохо, единственное, чего этой обезьяне не хватало, так это немного горячительного. Поэтому она и сбежала, открыв нехитрые засовы. Сбежала и выпустила остальных обезьян, прихватила с собой бочонок пива и стащила в казарме несколько винтовок. Она же научила остальных обезьян стрелять и пристрастила их к выпивке. Обезьяны быстро смекнули, что с помощью винтовок можно пугать людей, отвлекая их внимание от их набегов за очередной дозой алкоголя. В последний раз обезьянам удалось стащить целый ящик бананового ликера и они, конечно, перепились, и стали палить из винтовок в белый свет как в копеечку.