Тело, я не чувствую его тела. Только руки и губы. Как необычно и возбуждающе…

Темнота нравилась Стефании, очень. Она успокаивала и освобождала.

Ты себя плохо ведешь, — сказал он довольно громко. Я… — хрипло начала Стефания.

Николай подчеркнуто схватил ее за горло, короткий жесткий поцелуй в губы.

Ответа я не жду. Понятно? — его сильные пальцы смяли ее губы, образовав из них яркий розовый бант. Поцелуй, он засунул ей в рот язык, глубоко, сладкая боль и наслаждение тут же нахлынули на нее. Я… — снова начала Стефания. Ни слова, иначе…

Но рот и шею отпустил. Шлепок по ягодицам.

Ах… — простонала Стефания. Да, сладкая так можно. Кричи. Я хочу слышать твой голос. Я люблю твой голос.

Стефания замерла, прислушиваясь к себе и к нему, пытаясь понять, где он стоит. У нее ноги подкашивались от ожидания.

Вот она. Перед ним. Сте-фа-ния. Какое у нее чувственное имя! Сексуальная, невинная и жаждущая. Желающая его ласки, его самого. О, это так сильно на меня действует!

Руки Николая были напряжены до предела, он прилагал титанические усилия, контролируя себя. Его сжигало сильное желание обнять и прижать к себе Стефанию и заняться сексом, так как он это видел.

Нет, нельзя ее пугать. Понемногу, понемногу, как капля к капле. Так она к нему и привыкнет. И тогда он ей покажет настоящее наслаждение собой и им. Он сможет делать с ней все. Когда и что пожелает. Она будет его. Она и сейчас его, только его!

Его!

Еще раз шлепнул ее по круглой попке — это за то, что перечила.

Детка, ты должна знать свое место.

Твое место рядом со мной.

Стефания разбудила во мне собственника.

Он закрыл глаза, пытаясь сдержать себя, свои эмоции и желание. Еще не время, не время. Но ранее он не испытывал подобного ни к одной женщине. Ни одну из них не хотел сделать своей. За последние дни с ним произошли непонятные перемены. Ему нужно время, чтобы разобраться во всем.

Не сдержав напряжения, Стефания начала оседать. Колени коснулись чего-то мягкого. Подушка.

Она сгорбила спину, он, рукой проведя по ней, заставил выпрямиться. Прижал руку к ее груди, не лаская. Стефания чуть наклонилась вперед, грудь легла ему на ладонь, как спелая груша. Упругая и сочная, он снял бретельку с плеча, потом вторую, она вздохнула полной грудью, грудь чуть приподнялась, рискуя выпасть изтончайшей чашечки.

— Стефания, ты такая вкусная…

Она повернула голову на голос, пытаясь уловить его.

Николай провел пальцами по ее предплечью, опустился ниже, еще, задел ненароком сосок. Отчего она дернулась, как от удара током.

Моя Стефания на пределе. На пределе. Моем пределе.

Ты моя и ты будешь мне подчиняться, — повторил он снова.

Она нахмурила брови, прикусив пухлую нижнюю губу. Николай же чуть сильнее придавил ее лопатки, стоя сзади, а со стороны талии опустил руку на ее средоточие женственности, проводя по нему. Палец проник в нее, двигаясь вверх-вниз. Все мысли, что еще оставались у Стефании, улетучились. Теперь она думала только о руке, которая была в ней, которая дарила неземное блаженство.

Говори, — скомандовал он.

Что говорить?

Мысли путались, появлялись, но тут же исчезали.

Он что-то хочет? Говорить?

А я хочу его, хочу освобождения. Хочу секса. Все просто.

Ужас, Стефания! Стыд.

Не стыд, потребность в нем, как в воздухе, который сейчас меня окружает.

Говори, — скомандовал снова он. Я буду, — послушно сказала Стефания. Что будешь? — допытывался Николай, проводя по ее рукам своими умелыми пальцами. Жар разливался по ее белоснежной коже огненными реками.

Кто бы мог знать, что обычные прикосновения к руке способны сводить с ума. Стефания застонала от удовольствия.

— Буду, — сказала она второпях.

Что будешь? Подчиняться…Кому? Тебе! Да, детка ты моя и ты только мне подчиняешься. Запомни это. Ты моя.

Слова отчетливо впились ей в голову, как будто он шептал клятву, ставя на ней клеймо. Его клеймо. Сейчас она не была против.

Твоя. Повтори. Я твоя. Что ты сказала? Что я твоя…Да, ты моя и не забывай об этом.

Он схватив ее за длинные локоны, потянул голову назад медленно и растягивающе. От этого движения расходились к груди короткие стрелы наслаждения.

Голова была откинута до предела. Его поцелуй. Он обхватил ее губы и, поцеловав, пососал, отпустил их, подул на них. Этот контраст сводил ее с ума.

Грудь Стефании тяжело вздымалась и опадала, она часто дышала и сладко стонала.

— Моя, только моя, — снова прошептал он как вызов.

Николай посмотрел на нее сверху вниз, на это великолепное тело, к которому, кроме него, никто никогда не прикасался. И только он его господин. Откуда у него такие собственнические инстинкты по отношению к женскому телу? Не понятно. Но все, что было в этой девушке, с первой минуты их знакомства притягивало его и объединяло их одновременно.

Твоя. Да, твоя, — повторила она еле слышно, шепотом.

Стефания чувствовала только руку, оттягивающую ее голову назад, больше ничего. А ей хотелось его, его целиком. Того, что он должен ей дать.

Я твоя, — уже громче повторила она. Уже лучше, — сказал он, даря такие желанные и необходимые поцелуи, — и не забывай об этом. Хочу, — прошептала Стефания между поцелуями. Чего хочешь? — спросил Николай.

Его рука резко отпустила ее волосы, только губы почти соприкасаются. Они говорят губы в губы.

Тебя, хочу тебя, — более уверенно сказала Стефания. Да, моя сладкая, ты хочешь меня. Но еще больше ты хочешь кончить.

Стефания от возмущения дернулась и чуть не упала, если бы Николай вовремя не подхватил ее под руки.

Тише, тише. Вот то, что ты хочешь. Сейчас, сейчас. Вот так, — его рука водила у нее там круги, убыстряя темп, не останавливаясь, наращивая накал, горячо. Два пальца у нее внутри, трогают ее самое сокровенное, надавливают, сжимают, поглаживают, — вот сейчас. Давай.

Стефания в тот же момент почувствовала экстаз, чистый и незамутненный, от которого у нее одной судорогой все тело свело. Все и вмиг покатилось по всему телу. Вот оно, долгожданное освобождение.

Сознание начало уходить, отключаться, Стефании захотелось спать.

Нет, не так быстро. Я хочу попробовать тебя вот так.

Подхватив Стефанию на руки, Николай понес ее к кровати, положил поверх простыней и мягких подушек. На глазах по-прежнему повязка, за которую тянет Николай. Не снимает, а только приподнял ее голову.

Сладкая, открой губы.

Стефания как заведенная открыла рот в ожидании того, что будет далее. Николай не заставил себя ждать. У нее во рту его большой палец, поводил ним по кругу, придавил нижнюю губу, а потом верхнюю, потом снова нижнюю.

— Я хочу сюда, — зашептал он, — ты меня пустишь?

От предложенного у Стефании еще ярче зарделись щеки, да и по телу выступили красные пятна.

Да, — ответила она. Ты мне доверяешь? Да, — прошептала она, ничего не видя, с завязанными глазами. Она на самом деле доверяла ему. Держи руки вот так, — он раскрыл ее руки, словно размах крыльев и поднял их к голове Стефании. Ее яркие рыжие кудри разметались по подушке, словно огненная лава.

Николай продолжил. Приподнял ноги Стефании в коленях, согнув немного в коленных суставах. Приподнял таз, подложил одну из подушек снизу.

Вот так мне нравится, — объяснил свои действия Николай, любуясь проделанной работой.

Устроился между ее широко раздвинутых ног, ворвался одним мощным рывком, удерживая ее за руки над головой.

Ах…Вот так… — еще один резкий выпад. — Покажи мне, как тебе хорошо. Кричи, не сдерживайся. Я хочу слышать твой голос, — говорил он, делая резкие выпады вперед и назад.

Левой рукой он держал ее за бедро, направляя на себя, увеличивая трение между их телами.

От этих толчков в животе у Стефании словно образовался клубок, который, разворачиваясь, цеплял все нервные клетки и жаждал освобождения. Стефания немного сдвинула руки в локтях, Николай тут же в ответ перехватил их и подтянул обратно. Обхватив их одной рукой, еще сильнее потянул вверх, заставив ее тело вытянуться и приподняться. Таким образом он почти усадил ее на себя. И продолжил резкие выпады, еще и еще. Замерев, Стефания принимала его, целиком и полностью, отдавая себя.