Она задыхалась от быстрого бега, волосы беспорядочно были рассыпаны по плечам. Брюки порвались в нескольких местах, рукав рубашки оторвался. Но именно сейчас это меньше всего волновало Стефанию. В изнеможении она прислонилась к серой бетонной стене, сползла по ней, присела на корточки.

Я всегда думала, как могут героини боевиков бегать с распущенными волосами и так отлично выглядеть на экране. И что? — как ни в чем не бывало, спросил Максим целясь. То, что я уже больше получаса с распущенными волосами — и ничего, они мне даже не мешают. Да и узкие брюки не жмут и рубашка не давит. Это тот момент, когда вы можете об этом подумать? Есть темы получше? Нет. Вот я подумала, а ведь страх все поглотил. Страх потерять жизнь. Осталось только желание остаться в живых. Мы выживем, еще немного. Иначе Николай Алексеевич три шкуры снимет, — в подтверждении своих слов он ободряющее улыбнулся.

Стефания в ответ тоже улыбнулась:

Идемте, я отдышалась.

Выдохнув и еще раз вздохнув, она резко встала. Максим посмотрел на нее понимающим взглядом.

Еще немного, — утешил слабо он. Тогда ведите, страж. За мной, — ответил Макс на полном серьезе и пошел вперед, периодически оглядываясь на нее.

Сильна характером и сила воли есть. Не плачет, не капризничает, а смело принимает то, что есть, и хочет выжить любой ценой.

Они осторожно обогнули один угол, второй, прошли по переходу — и вот снова дверь. Заперта.

Выстрел, второй. Максим дернул за ручку — ничего, заперто.

Мимо? Нет, здесь несколько замыкающих устройств. Новая система защиты. Это новый терминал, его только в этом году построили. И установили новые системы. Ты ищешь, где они? — нетерпеливо спросила Стефания. Да.

Он продолжать надавливать и постукивать по всей двери. Наконец замер.

Четыре. Что четыре? Четыре замка. Еще и несимметрично расположены, — он усмехнулся. — Хорошая система. Только как всегда прокол. В чем же? В толщине двери.

Выстрел, второй выстрел, третий и четвертый. Удар ногой — и дверь упала. Грохот, пыль… И вот они наконец возле открытой двери.

Бросить оружие, руки вверх, — прозвучал строгий голос с той стороны. Может мы не туда вышли? — постаралась пошутить Стефания.

Пыль улеглась. Перед ними стоял с десяток полицейских в полном обмундировании, с направленным на них оружием.

Я гражданин России, Макс Владимирович Грек, пассажир рейса Санкт-Петербург — Одесса. Со мной гражданка Украины, Стефания Сергеевна Онищенко, рейс тот же. В первом терминале трое неопознанных трупов, я вынужден был убить нападавших, защищая свою жизнь и жизнь пассажирки. Вы их найдете на лестничной клетке минус пятый этаж, перед входом в Д6.Бросить оружие, руки вверх, — нетерпеливо повторил все тот же голос.

Макс демонстративно отбросил оружие, чтобы его видели люди в униформе. Они стояли, по-прежнему направив на них стволы, тоже не двигаясь. Один из них что-то говорил. Но все были в шлемах. Не было понятно, кто и что, кому?

Данные подтверждены. Вы в безопасности. Просим идти за нами.

Те, кто стояли впереди, отступили на два шага, давая возможность им пройти.

Сержант Когтенко. Прошу за мной, я провожу вас наверх.

Они молча следовали за сержантом. Долго. У Стефания болели ноги, сковывало мышцы.

Что же там произошло?

Сержант, что там случилось? — не сдержалась Стефания.

Сержант повернулся к ней, посмотрел долгим оценивающим взглядом и сказал всего два слова.

Идет зачистка. Достаточно, сержант, — перебил его Макс, — Стефания Сергеевна и так напугана более, чем это можно себе представить.

Они вышли в освещенный терминал, в котором было пусто и так непривычно.

Где все? — испуганно спросила Стефания. Этот терминал не рабочий, — ответил Максим, стараясь ответить раньше сержанта.

Не хватало еще после пережитого развить у Стефании Сергеевны страх полета. Они продолжали идти по пустынному залу.

— Вам сюда.

Перед ними открыли двойные двери, и они увидели скопления людей, среди которых были врачи и другие спецслужащие в форме.

Я думаю, мы спасены, — облегченно проговорила Стефания.

На что Максим, соглашаясь, улыбнулся и попросил у стоящего недалеко врача в белом халате мобильный телефон. Затем он с кем-то разговаривал, что-то объяснял, слушал, молчал. Наконец отдал трубку, поблагодарив.

В это время Стефанию усадили в кресло и осмотрели, предложили обезболивающее, она отказалась. Спросили о самочувствии.

Все нормально.

Что там?

Усталость накатилась на Стефанию. Она не желала говорить, а только хотела получить информацию о том, что случилось. Глаза слипалась. Нет, они все-таки ей что-то дали или она так сильно устала. Мысли исчезли, дыхание выровнялось. Девушка провалилась в глубокий сон.

Вокруг никого. Она в своей комнате в загородном доме Николая. За окном светло, ветерок еле шевелит занавески, пропуская влажный воздух. Мебель на месте, книги, чрезмерно аккуратной стопкой на столе возле одиноко стоящего белого деревянного кресла, высокая спинка которого обита бархатом и украшена крупными, с горошину, стразами в цвет.

Я в легкой ночной рубашке.

Мне все это приснилось? Что это?

Аэропорт. Взрывы. Макс. Врач в белом халате.

Я засыпаю…

День рождение сестры.

Сегодня какой день? Сколько я спала?

От такого количества одновременно всплывших вопросов и воспоминаний резко заболела голова. Стефания протянула руку к голове и обнаружила бинт. Почему голова перебинтована? Откинув белоснежное тонкое одеяло, она мягко ступила на пол.

Тут же отреагировал Н1:

Доброе утро, Стефания Сергеевна. На улице…Сейчас утро? — перебила его Стефания удивленно. Время в Санкт-Петербурге 07:00. Температура воздуха +18, до обеда…Где все? — снова перебила его Стефания, пытаясь перебороть возрастающее чувство неопределенности. Вопрос не понятен. Прошу уточнить. Где Николай Алексеевич? За дверью этой комнаты. Что?

Дверь резко распахнулась — быстрым шагом Николай подошел к ней и заключил в стальные объятия.

О, полегче, полегче, — тут же болезненно скривившись, отреагировала Стефания. Извини, болит? — спросил он ласково, медленно осматривая ее от макушки до пят. Нет, но ты можешь мне что-то сломать. Зачем повязка? Для красоты. Шучу. Это специальный гибкий магнит для снятия напряжения черепно-мозгового давления. Давай сниму. Как ты? — снова вопрос.

Николай, одной рукой осторожно сняв повязку, оттянув ее голову немного назад. Положил магнит на столик у кровати и продолжал смотреть на нее как на нечто безумно ему дорогое и ценное.

Мне все это не приснилось? Ну… То, что было… Там… — начала девушка, не выдержав такого пристального и в то же время заботливого взгляда Николая.

Таким я его еще не видела.

Как будто… Николай словно боится чего-то.

Боится?

Николай?

Нет, малышка, к сожалению, нет, — покачал он головой, держа ее за правую руку и нежно поглаживая пальцем тонкое запястье. О боже! Мы живы. Это хорошо. Очень даже хорошо. Учитывая наше… приключение. Где Макс? Макс в Москве, хочет подтянуть кое-что. В себе, своей подготовке. Курсы так называемые. Да ты что! Ты б его видел, настоящий спасатель! Он смог сделать невозможное. Я — то старалась не мешать ему. Только благодаря ему я с тобой, здесь и сейчас.

Александров на высокую похвалу своего человека не отреагировал, но оглянулся на все еще открытые двери, медленно усадил ее на кровать, а потом и вовсе уложил.

Я не хочу спать. Мы и не будем. Я просто хочу полежать с тобой, — с этими словами он прилег рядом. Хорошо, — согласилась девушка, понемногу расслабляясь, — это было ужасно, я очень испугалась и только, наблюдая за профессиональными действиями Макса, я держалась. Много людей… Эти люди… Они погибли?

Николай полуобнял девушку, притянув ее к себе на грудь, устраиваясь поудобней. Мягкие локоны рассыпались каскадом по его руке. Наконец он с трудом выговорил: