Прелесть, — сказала Стефания с улыбкой, — огонь завораживает. Думаешь? — его темные брови удивленно поднялись, в то время как он разглядывал тонкие черты ее лица, оттененные свободно ниспадающими волосами. Уверена, — ответила она, усаживаясь поближе к огню и протягивая руки. А я думаю, прелесть — это ты, — сказал он, усаживаясь рядом.

Слева на невысоком столике стояли бокалы и вино в ведре со льдом. Капельки воды на вспотевшей бутылке томно стекали одна за другой.

Фрукты? Не сегодня. Я хочу, чтобы ты попробовала этот сорт вина, он без примесей и добавок. Что это? Белое вино, урожай 2008 года. Его рекомендуют пить отдельно. Без ничего.

Уверенными движениями откупорив бутылку, он разлил напиток в бокалы и протянул один ей:

За это время. За это время, — повторила она за ним, как завороженная, отпивая глоток. Один-единственный глоток — и такой потрясающий букет! Неплохо, — оценила Стефания, — очень насыщенный вкус и разнообразный. Точнее, не понятный. Как и у тебя. Ты меня сравниваешь с вином? Тебя так же, как и это вино, необходимо пить в одиночестве. Небольшими глотками. В другом случае результат никто не гарантирует. Смерть? — она рассмеялась, попадая в такт его веселого настроения. Что-то в этом роде, но намного хуже.

Чувствуя ритм момента и его уникальность, Стефания, расхрабрившись, мягко предложила:

Тост. Какой? За то, чтобы мы стали друг другу больше доверять и разрешать. Это не тост, — отрезал Николай категорично, повелительно махнув рукой.

Собираясь выразить протест против его деспотичного поведения, Стефания резко подняла голову, благодаря чему ее губы привлекли его внимание.

Но Вы… ты ведь… можешь пойти мне навстречу…Могу, но не буду, — он не сводил голодного взгляда с ее пухлых губ. Почему?

Александров подумал и ответил:

Потому что я доверяю настолько, насколько это сейчас необходимо, и разрешаю в той же мере. Не больше и не меньше. Но ты ведь сам это определяешь. Откуда ты знаешь, сколько можно? Это ведь субъективно. Может, ты и не прав? Прав.

О-о-о…

О чем тут спорить?

Он уверен в себе чересчур. Я бы сказала, самоуверен. Не хочет никого слушать и ничего видеть. Того, чего он не хочет.

Огонь продолжал гореть. И что бы ни происходило вокруг, он будет продолжать гореть, сжигая все, что попадется на его пути.

Стефания отвернулась от Николая. Прилегла на пушистый ковер возле камина, он тут же прилег рядом, не показывая, что чем-то озадачен.

Он такой расчетливый и…

Он положил ее голову к себе на колени, смешал волосы с длинными нитями ковра и начал массажировать голову медленными движениями.

Вскоре сон сморил ее, а во сне она видела его и себя. Снова. Такие сны теперь часто преследовали ее. Но это были сны без смысла. Она видела себя, потом его. Их рядом, но не вместе. Иногда Николая и себя, растворяющуюся в нем, исчезающую за ним, и потом снова его. Или он не исчезал. Стефания пыталась подсмотреть, что будет дальше. Но от нее словно все утекало и снова собиралось, но уже возле него. Она как бы существовала, но тут же растворялась в нем.

Стефания проснулась уже в своей кровати. Его рядом нет. Подушка и одеяла смяты только там, где она лежала. Темно, слишком темно. Шторы плотно задернуты. Не хватает воздуха.

Который час?

Который час? Пять часов десять минут утра. Кто есть в пентхаусе? Николай Алексеевич. Еще кто? Больше никого. Наполни ванну на девяносто процентов. Вода должна быть теплой, градусов тридцать. И дай воздуха — открой шторы на все 100 процентов. Мало… И окно, одно на проветривание, — сонно перечисляла Стефания, направляясь в ванную комнату. Получено. Задания в обработке. Спасибо.

Компьютер не ответил.

Да, разработчикам необходимо внести поправки. Принимать благодарности! Неплохо было бы внести и это в их функционал. Технологии не должны поглощать жизненно необходимый минимум общения в социуме.

В ванной комнате было тепло и влажно, от воды поднимался пар.

— То, что надо, — сказала она вслух, ложась в ванну.

Так она и лежала в теплой воде. Девушка не знала, сколько времени прошло. Все было очень даже чудесно. Тепло и приятно. Чуть повернувшись и приоткрыв глаза, она увидела руки Николая. Она бы эти руки никогда в жизни ни с чем не перепутала. Она скользнула взглядом по рукам, плечам, голой груди, ниже, домашние штаны, которые были низко посажены, что открывали полоску волос и…

Почему ты не спишь? — вопрос в тему. Плохой сон, — буркнула недовольно девушка, закрывая глаза. О чем? О тебе, — по-прежнему не глядя на него, ответила Стефания. Обо мне? — он спокойно усмехнулся, напряжение его отпустило. — И что же плохого произошло? Я растворилась в тебе, — ответила Стефания, открыв глаза.

Он положил палец на резинку штанов, явно намереваясь снять их:

Разве это так плохо? Нет. Но я бы хотела остаться и собой! Ты это ты. И мы никуда от этого не денемся. Но я не вижу себя из-за тебя. И я думаю, будет еще хуже.

Александров не ответил, но провел пальцем по ее шее, плечу… Мурашки побежали по коже Стефании.

Разве оно того не стоит? — произнес он наконец.

Сегодня Стефания целый день провела в Эрмитаже, прогуливаясь от одного полотна к другому и не сдаваясь, изучая то, что было выставлено на общее обозрение. От нее по-прежнему ни на шаг не отходили Иван и Максим.

Люди оборачивались, смотрели на них, показывали пальцами, о чем-то перешептывались. Она не обращала внимания. Ей было все равно. Стефания почти привыкла к своим сопровождающим, только изредка отмечая их присутствие попаданием в ее поле зрения. Своих обещанных двух шагов они строго придерживались, при этом никого не подпуская к ней.

Но они были странной троицей… Двое солидно одетых мужчин, в темных костюмах, напичканных суперсовременными гаджетами, и девушка в легком длинном платье синего цвета, свободном и кружевном. Волосы она не собирала, свободно рассыпав по плечам. На лице минимум косметики.

С сегодняшнего дня у нее даже косметика появилась. Какая только возможна! Зайдя утром в ванную комнату, она ее там обнаружила. Огромное количество тюбиком, флаконов и баночек. Ее сестры были бы рады все это испробовать друг на друге.

Стефания Сергеевна, через тридцать минут мы должны покинуть здание. Почему? Ужин, — лаконичный ответ Макса.

Их что, учат говорить так коротко?

Во сколько? — сымитировала Стефания тон Максима. На 19:00.Но сейчас только около 16:00.Николай Алексеевич просил передать, что вам еще необходимо время для сборов. Хорошо, но мы уйдем отсюда в 17:00 и ни минутой раньше.

Он усмехнулся, ничего не прокомментировав, мол, другого и не ожидал. Стефания же с еще большим воодушевлением ринулась изучать шедевры.

Время пролетело незаметно.

В какой-то момент к ней приблизился Иван со словами:

Стефания Сергеевна, Макс подогнал авто к выходу. Нам сюда. Тогда идите. Я догоню.

Как же неудобно с ними! С двумя. И все вокруг смотрят и слушают. Но что за работа ее охранять!

Не охранять, а чтобы не сбежала.

О, так вот в чем разница!

С таким испорченным настроением девушка уселась в автомобиль, и именно в этот неудачный момент на экране появилась лицо Николая:

— Привет, сладкая.

Она промолчала, отвернувшись к окну.

Что случилось? А ничего. Если бы что-то и случилось, тебе бы уже сообщили, не переживай. Поэтому ты злишься? Да. Дай уточню, ты злишься потому что…

Он смеялся, заливисто и весело.

Так, хватит. Где кнопка отключения? А, вот…

И нажатием одного пальчика она отключила его изображение. Экран погас. И свет как будто. Его не хватает. Секунды две — и загорелся другой экран, возле второго пассажирского сиденья.

И?

От такого вопросительного и нахального взгляда Николая Стефания рассмеялась и ткнула в экран пальчиком:

Все равно я обижена. Я вижу. Но это оставим на потом. На сейчас у тебя в комнате приготовлена одежда на вечер и тебя ждет Ольга, чтобы помочь быстрее собраться. Я буду к 18:00. В 19:00 нам необходимо быть в «Космо». Мое мнение имеет значение? Если я не хочу? — дерзко возразила Стефания. Хочешь. Потому что ты так хочешь? Сегодня ты решил свозить свою игрушку в ресторан? Показать ее еще кому-то? Да, — он довольно улыбнулся чисто мужской улыбкой победителя.