— Так, прошу минутку внимания! — воскликнула она. — В сети появилось обращение Винчу Хирта к Лансу! Давайте посмотрим, мне кажется, всё становится интереснее с каждой минутой.

Взмах рукой, и рядом с Надин появилось полупрозрачное изображение. Винчу Хирт сидел за столом в помещении, которое нельзя было бы опознать при всем желании. Серая стена в кадре — и всё.

— Я знаю, что это видео посмотрят все, кому не лень, — сказал Хирт, глядя в камеру, в глаза каждому зрителю. — Но адресуется оно вам, глубокоуважаемый Ремил Ланс. Как бы вы ни пытались отвертеться, час настал. Это — начало официальных переговоров между «Ковчегом» и Триумвиратом. Прошу вас, сделайте хотя бы вид, что вам не безразлична судьба людей, над которыми вы поставлены.

— Вольно, — скомандовал Лейст.

Солдаты расслабились. Их было пятеро — ровно столько, сколько, с одной стороны, разрешил, а с другой — приказал Аргеной взять под начало. Пятеро сопляков. Интересоваться возрастом на Гинопосе было не принято, здесь роль играли лишь звание, да сданные нормативы. Да и кому какое дело до исчисления лет, когда не было ни восходов, ни закатов, ни зимы, ни лета?

Но Лейст вырос на планете, обращающейся вокруг солнца, и не мог выкорчевать из головы старые привычки. Он должен был видеть молодых солдат, а видел щенят, самому старшему из которых, возможно, исполнилось шестнадцать.

Лейст посмотрел в глаза каждому, ни один не отвел взгляда. Смотрели нагло, с вызовом, но вместе с тем — уважительно. Гинопос знал, что такое субординация.

— Я ваш новый командир, инструктор по боевой подготовке и, если понадобится, папа с мамой в одном лице. Это значит, что, в случае необходимости, я могу либо дать подзатыльник и послать тренироваться дальше, либо сунуть соску в рот и отправить обратно в ясли.

Лейст помолчал, соображая, известно ли гинопосцам слово «ясли». Судя по усмешкам (правильным, хорошим усмешкам, означающим: «Попробуй сломай нас, дядя! Руки отвалятся»), если и не поняли слова, то смысл фразы уловили.

— Обращаться ко мне следует так: «капрал Лейст». Это понятно?

— Так точно, капрал Лейст! — в один голос проорали солдаты.

Лейст хмыкнул. Кажется, с гинопосцами в плане дисциплины проблем не будет. А ведь именно под дисциплину и патриотическое воспитание заточена львиная доля подготовки у так называемых «наземников». Здесь ребят придется просто и незамысловато учить убивать. Или, вернее, направлять их тренировки. Потому что гинопосцам не требовалось особенного приглашения. Когда выдавалась свободная минутка, и руки-ноги по счастливой случайности не отваливались от усталости, они шли заниматься.

— Прекрасно, — кивнул Лейст. — А теперь давайте с вами немного познакомимся. Вернее, я попытаюсь вас узнать. Знаете, где находится ремонтный цех?

— Никак нет, капрал Лейст! — так же дружно прогорланили ребята ответ.

Видно было, что ответ им не по нраву. Они, гинопосцы, должны были знать тут каждый угол, да еще и подсказывать ему, паршивому наземнику. Но их перевели на основной корабль только вчера, а он тут уже… Сколько? Неделю? Ни восходов, ни закатов, ни понятия выслуги лет…

— Великолепно. Ставлю боевую задачу: отыскать ремонтный цех, в нем — «тачку» со снятым движком. Под сиденьем найдете небольшой сверток. Забрать и принести мне. Вопросы?

Ребята переглянулись. Один, самый высокий, выступил вперед:

— Капрал Лейст, разрешите задать уточняющий вопрос. Мы действуем как одна команда, или каждый за себя?

— Самому интересно, — пожал плечами Лейст и щелкнул пальцами: — Выполнять!

Пятеро солдат сорвались с места. Тяжелые ботинки прогрохотали по металлическому рифленому полу, и секунду спустя Лейст остался один в тренировочном зале для новичков. Зал этот мало чем отличался от других. Разве что тренажеров было поменьше. Предполагалось, что молодняк будет больше упражняться в поединках и стрельбе, нежели накачивать мускулатуру, которая, в основном, не имела никакого смысла.

— Браво, — послышался голос Ирцарио. — Теперь у тебя есть пятеро щеночков для особо важных поручений.

Лейст повернулся, задрал голову. Ирцарио стоял на балкончике и, опершись о перила, пил из пластикового стаканчика не то чай, не то кофе, а может, просто воду.

— Я где-то облажался? — спросил Лейст.

Ирцарио равнодушно пожал плечами. Содержимое стаканчика, казалось, занимало его куда больше, чем Лейст, Гинопос, Триумвират и «Ковчег», вместе взятые.

— Пока нет. Хотя, из твоей позиции трудно налажать больше, ты ведь родился на планете…

— А ты — нет?

Вот теперь лицо Ирцарио изменилось, глаза сверкнули.

— Слушай, ты…

— Да-да, я понял, — поморщился Лейст. — Еще одно табу гинопосцев. Запомнил, больше не повторится. Ты что-то хотел?

О том, что Ирцарио, как и некоторые другие счастливчики, первые годы жизни провел на земле, Лейсту рассказал Хирт. Это был недолгий период «дружбы» между гинопосцами и узоргами. Терраформированная блуждающая планета, положившая начало расколу.

Ирцарио заставил себя дышать спокойно. Допил то, что оставалось в стаканчике, смял его в кулаке.

— Твой старый зеленоглазый дружок записал видео. Аргеной приглашает присоединиться к просмотру. Ему интересно, что ты скажешь.

— Хирт? И что там, на видео?

— Понятия не имею, — пожал плечами Ирцарио. — У меня доступа к сетям Триумвирата нет, смотрели пока только Аргеной и его пуделёкСонлер. Теперь зовут тебя. Мне разрешено присутствовать, но отдельно никто не приглашал. Так что, дяденька капрал Лейст, ну пожалуйста, разрешите посмотреть мультик! — заканючил Ирцарио.

— Хорошо, — без тени улыбки отозвался Лейст. — Но это как будто на день рождения. Идем.

Ирцарио вскинул брови:

— А твои детишки? Если они принесут важный сверток и не найдут тебя здесь — не описаются от бессилия?

— Солдат должен быть находчив и смел, — отрезал Лейст и направился к выходу.

Они вдвоем шли по коридору к терминалу вызова «тачки», когда Ирцарио спросил:

— А что в том свертке?

Лейст покосился на Ирцарио.

— Я думал, ты мне скажешь.

— Что же навело тебя на эту идиотскую мысль?

Вместо ответа Лейст переслал Ирцарио фрагмент переписки. Переписки с ним.

Ирцарио: С добрым утром! В ремонтном цеху найдешь «тачку» со снятым движком. Под сиденьем — сверток. Внимательно изучи его содержимое и крепко подумай. Возможно, цель ближе, чем кажется.

Лейст: Принято.

Ирцарио остановился посреди коридора, пристально глядя на Лейста.

— Это что, шутка? — резко спросил он.

Лейст развел руками.

— Я не писал ничего подобного!

— Ну, значит, написал кто-то другой, точно такой же, как ты. Это ведь твой индивидуальный браслет, умник! Кроме тебя, ни одна живая душа не сможет войти в твои зашифрованные чаты.

Ирцарио мрачнел на глазах.

— Сможет, — негромко сказал он. — Тот, у кого генетический код схож с моим, и уровень допуска выше генеральского.

Лейст тщетно искал в лице Ирцарио признаки того, что он шутит. Гинопосец был серьезнее смерти.

— И какой в этом смысл? Что за проверка?

— Без понятия, — покачал головой Ирцарио. — Однако если щенки там погибнут, то я бы на нашем месте поднапрягся.

— Зря я их туда послал?

— Не зря. Ты сделал всё на удивление правильно. Теперь Аргеною станет ясно, что мы ничего не пытаемся скрывать.

— Господин, всё готово.

Дигнус оторвался от созерцания плавающего в сиреневой жидкости обнаженного тела принцессы Иджави. Он стоял здесь, неподвижный, задумчивый, должно быть, не меньше часа. Зеленые глаза его время от времени вспыхивали, когда заслуживающая внимания мысль проносилась сквозь сознание.

Кто-то из мелких служащих, посвященных в грядущую экзекуцию, кивнул, стоя в дверях, и ушел. Дигнус медленно кивнул пустоте в ответ. Вновь повернулся к резервуару с прозрачными стенками, стоящему посреди зала. Но теперь Дигнус не проваливался в размышления. Он смотрел на колышущееся перед ним тело.