— Моя порода: коли что узнать захочет — ничем не остановишь, — умиленно говорила она. Немало этому выводу поспособствовали мои заверения, что такое любопытство в её возрасте — это не просто нормально, но и очень хорошо. Но настал момент прощания, и вот мы снова в пути. Больше препятствий на нашем пути не возникало, и через десять дней мы прибыли в Краспаген.
Краспаген — это город, находящийся едва ли не в дне пешего пути от столицы. Сама столица не имела названия, так как многие короли постоянно переименовывали её под свои имена. В конце концов, всем это надоело, и Королевский Совет под давлением простого народа и с одобрения действующего на тот момент короля повелел называть столицу просто Столицей. Что успешно продолжается вот уже три с половиной столетия…
Волшебный университет не стали делать в Столице, поскольку беспокоились о нервном состоянии короля. Архитекторы благоразумно предусмотрели, что слишком шумный магический храм науки не будет благотворно влиять на того, кто отвечает за целое государство; благо что поводов для головной боли у него и так всегда хватает. Так что Университет был построен подальше от Столицы, вернее будет сказать, Столица уже строилась недалеко от Университета, так как магическая башня Краспагена — одно из старейших зданий Авиала, насчитывающее как минимум полторы тысячи лет. Прошло время — и она обросла домиками, лавками, улочками — и совсем скоро стала полноценным городом, носящим имя своего первого ректора — Даньо Краспага.
Стража сначала категорически отказывалась пускать меня в город — я не имел никаких бумаг, которые бы подтвердили мою личность. От денег они тоже гордо отказались. Как видно, платили им здесь очень хорошо, так что они могли с максимальным достоинством и старанием исполнять свои обязанности. Но обходной путь можно найти всегда, надо только его поискать. После того, как Вогнар дважды получил от стражников отказ, в дело вступил я, вернее, мои способности.
Мягко воздействуя на мозг командира гипнозом, я посоветовал ему услугу медицинского характера. Осветив инстинктом его тело и увидев больную печень, я скромно представился простым лекарем и предложил продемонстрировать своё медицинское искусство, дабы почтенный капитан сам определил, достоин ли простой лекарь посетить славный город Краспаген. Надо сказать, гипноз был ненужной перестраховкой: у капитана было немало своего начальства, и слышать в свой адрес слово “почтенный” от посторонних для него было слаще любого меда. Во-вторых — элементарная психология — я смиренно предоставил ему выбор: позволить ему пропустить меня, или нет, что было не менее приятно. Все мы падки до власти в той или иной степени — впрочем, здесь правильнее было бы сказать так: нам нравится совершать хорошие поступки, ощущая при этом свою значимость. Это очень повышает самооценку. И, наконец, его печень и в самом деле в последнее время болела чаще и сильнее обычного.
Так что, подумав для вида минут пять, он пригласил меня в свой кабинет для демонстрации. Попросив ведро воды, я всего за двадцать минут излечил его печень, которая, к слову, уже начинала вступать в стадию цирроза, и обрадованный капитан с радостью сам выправил мне нужные бумаги.
И вот мы в самом городе. Мы проследовали в один из постоялых дворов, где Вогнар зачем-то заказал целый пир. Я с огромным удовольствием наелся домашней стряпни. Почти никто, однако, моего энтузиазма не поддержал, трапеза шла в полном молчании. Закончив с едой, я рискнул прервать тишину:
— Вогнар, где логика? Ты заказал обед, которым не погнушался бы королевский эскорт в пути перекусить. И при этом сидишь с лицом, как у трагика, которого с театрального помоста гнилыми помидорами гнать надо.
Вогнар, не сдержав-таки улыбки, глубоко вздохнул. Ему очень не хотелось говорить мне то, что должен был сказать, но, тем не менее, сделать это было надо. Как видно, всё было обговорено между ними уже очень давно, пока я был без сознания.
— Нам придётся на время разделиться…
— Разделиться? Зачем? — я был немало удивлён как самой необходимостью делиться, так и фактом того, что они умудрились скрыть это от меня. Впрочем, не стоит забывать, что в облике ящера мои способности не столь активны в добыче информации. Если, конечно, моей шкуре не угрожает опасность здесь и сейчас.
— Как я уже говорил тебе, место, куда мы направляемся в конечном итоге, находится очень далеко в море. Оно защищено магически, на него нельзя телепортироваться, сам остров окружен гигантским барьером из рифов, морем туда тоже не приплыть. Вокруг него всё время бушует непогода — даже по воздуху добраться туда будет непросто. Поэтому мы четверо, я, Ари, Миа и Мир, идем на север, просить помощи одного из наших знакомых драконов. Дракону будет вполне по силам перенести нас на этот остров.
— Чего-чего? — да это рекорд, им удалось ошеломить меня дважды за один день, — знакомых драконов? Ой, да бросьте, вы шутите! Или не шутите…
— Это очень увлекательная история, — со снисходительной улыбкой сказал Вогнар, — но её ты услышишь как-нибудь в другой раз.
— Понятно. Ну а вы, — повернулся я к орку и вампиру.
— От первого же встреченного храмовника я получил мысленный приказ как можно скорее явиться в столичную церковь. Я не могу не подчиниться.
— А я уже пять лет не был на родине, — тихо сказал Дхасс, — а острова Тигрового Глаза совсем рядом.
— Понимаю. Ну а ты, Сайраш? Прозрачные топи недалеко отсюда, и тебе, наверное, хочется навестить свою мать и своих сестёр?
— Посмотрим, — прохладно ответил таисиан, — меня не очень-то ждут дома.
Я хотел попросить Вогнара написать письмо и для Сайраша, но осёкся: ящер непременно посчитает это очень унизительным и смертельно обидится…
Команда, объяснив мне, как и когда я буду должен их найти, осталась в таверне. Я вышел самый первый, Сайраш, должный сопроводить меня к Башне, ещё оставался внутри, на него, казалось, накатил зверский аппетит. Однако, когда я вышел из таверны, слева стояла Миариали и смотрела на меня. Я подошёл к ней.
— Вот ведь… неловко получается, да? — грустно сказала она, — казалось бы, только дела идут на лад — и вот мы снова тебя бросаем. Мы бы взяли тебя с собой, но…
— Но, после того, что случилось с Алаэрто, драконы вряд ли захотят видеть меня на своей территории, верно? Понимаю.
Внезапно приблизившись, она обняла меня и принялась поглаживать по голове.
— Если бы ты знал, как это тяжело. Я прекрасно осознаю, куда и зачем я — все мы — тебя ведём, и при этом у нас даже не получается показать тебе, что мы благодарны, что мы хотим быть с тобой искренни за все то, что ты делаешь… и готов делать для нас…
— Но не всегда всё идёт, как задумывалось, — сказал я с улыбкой, отвечая на её объятие, — сколько раз мы уже в этом убеждались. И даже шпаргалка с ответами на все вопросы далеко не всегда может помочь…
Она прервала своё объятие так же быстро, как и начала. Но наши лица почти соприкасались… какие же у нее пронзительные зелёные глаза… как восхитительно-неуловимо раздуваются её ноздри при дыхании…
Она же продолжала молчать. Только смотрела на меня. Смотрел на неё и я. Я так и не определился со своим отношением к тёмной эльфийке. Неужели она сейчас даёт мне понять, что я ей… нравлюсь?
— Зачем ты носишь эту личину? — тихо спросила она, — как человек, ты намного красивее.
— Практичнее, — холодно ответил я, и в самом деле привыкший к своему чешуйчатому облику. Она подняла руку и погладила меня по голове.
— Гладкий, — совсем тихо сказала она, — но ты ведь почти не ощутил моего касания?
— А ты… попробуй ещё раз, — тихо сказал я, сбрасывая личину таисиана. Наши глаза стали совсем близко… ближе, ближе, ещё ближе…
— Кхе-кхе, — раздалось язвительное покашливание сзади. Мы испуганно отскочили друг от друга и оба залились краской — на нас смотрели близнецы.
— Нет, вы только посмотрите на это, — рассмеялся Мираэль, — кто бы мог подумать…
Закончить, однако, фразу полуэльф не успел, так как мгновенно получил подзатыльник от сестры. В отличие от брата, Ариэль явно испытывала смущение от того, что прервала наш с Миа разговор.
