— Всё же лучше бы у тебя было что-нибудь режущее, — озабоченно ответил я, с сомнением разглядывая его оружие, — мертвецу пробить голову тебе будет трудно даже с кастетом.

— О, не переживай, — подмигнул Сайраш, — у меня богатый опыт.

Решив не уточнять, что же это за опыт, я развернулся и приготовился творить чары, как вдруг увидел Арсима.

— Чего вам, настоятель? Вы сделали своё дело — идите в церковь, там безопасно.

— Позволь мне остаться и помочь, — в руке у него был деревянный посох, но уже другой, буковый, и судя по тому, как уверенно тот лежал у него в руках — его собственный, — я в молодости изучал не только магию, но и боевое искусство, и с разными противниками мне довелось в бою переведаться. Позволь мне тоже встать на защиту моей деревни. Я буду полезен.

— Ладно, ладно, — спорить времени уже не было, — готовьтесь! Они идут.

Все встали наизготовку с оружием, я же закрыл глаза и сосредоточился. Меч Вогнара, серповидный клинок Мираэля, секира Дхасса, рапира Райлисса, кастеты Сайраша, посох Арсима…

Шест, признавший меня на время своим хозяином, засветился мягким, серебристо-синим сиянием. И от него потянулись шесть еле уловимых нитей к оружию защитников. Ещё пара секунд — и всё оружие засветилось, наполняясь силой святой воды. И как раз вовремя…

На частокол начали с силой наваливаться чёрные тени. Однако остатки святой магии неведомым образом удерживали жалкую деревянную преграду, и мертвецы были вынуждены искать другой вход. Навалились с одной стороны… с другой… наконец, где-то справа послышался громкий треск, и мертвецы в этом месте пронзительно взвыли, словно зовя к бреши остальных…

Как оказалось, тридцать — это были цветочки. По самым скромным подсчетам в первую минуту ввалились ягодки в виде полусотни зомби, а голодный вой подсказывал, что основной урожай ещё впереди. Все бросились в бой.

Сайраш не обманул — каждый удар его жилистой руки заставлял очередную мёртвую голову лопаться, как перезревший арбуз. Райлисс и Мираэль работали чётко и слаженно, нанося два укола в грудь и голову и затем переходя к следующему противнику. Дхасс и Вогнар, не тратя свои огромные силы на тычки, просто сносили мертвецам головы. Арсим не обманул — его шест заставлял головы зомби лопаться точно так же, как и кастеты Сайраша. Все держались очень осторожно, постоянно прикрывая друг друга и не допуская того, чтобы оружие выпало из рук. После того, как примерно две сотни мертвецов полегли — а убитый мертвец мгновенно рассыпался прахом, так что завала телами не было — их поток наконец-то стал редеть. Вот Сайраш нанёс последний удар, и зомби с лопнувшей головой рассыпался пылью. Как вдруг…

Кладбище, поняв, что встретило сегодня достойное сопротивление и обычные её слуги кровавой жатвы не принесут, решило пустить в ход последний козырь.

— Немедленно все уходите! Сюда идет адская гончая! — завопил я не своим голосом, инстинктом видя, как с территории кладбища вырвалось даже не красное — кроваво-пурпурное пятно и бросилось в нашу сторону, — быстро, быстро!

Дхасс и Сайраш попытались что-то возразить, но остальные, поняв, что сейчас спорить со мной не стоит, схватили их и быстро уволокли в церковь. Я собрал всю оставшуюся святую воду и сделал из неё своего пса-голема. И в этот момент…

Появилась Адская Гончая. Все её скелетное тело было составлено из костей не рождённых младенцев. Это был как раз тот случай, когда зрелище было прекрасным и отвратительным одновременно. Все кости были так плотно подогнаны друг к другу, что гончая казалась единым целым. В её глазах бушевало пламя, сулившее каждому живому существу быструю и мучительную смерть…

Мой пёс накинулся на гончую, и завязалась жестокая и стремительная схватка. Я лично управлял каждым движением голема, и хотя болевой откат прежде всего принимал на себя вязовый шест, эхо от ударов, укусов и царапин передавалось и мне. При помощи когтей и зубов, в которые я направил основной остаток запаса святой воды, я пытался добраться до головы гончей, но бесполезно. Это продолжалось невыносимо долгие три минуты.

Дальнейшее события происходили с молниеносной быстротой. Секунда. Гончая прокусила моему псу голову, где был сосредоточен основной контроль, и голем тотчас обрушился потоком воды. Секунда. Гончая прыгает на меня и перекусывает вязовый шест пополам. Секунда. Мёртвая тварь смыкает челюсти на моей руке…

Которая внезапно вместе с одеждой стала простой водой, и челюсти гончей прошли насквозь, не причинив мне вреда. Моё тело автоматически стало трансформироваться в воду. Вторая рука, затем очень быстро обе ноги, туловище, голова — и вот я стою в водном обличье…

***

Это было ужасно. Дэмиен явно проигрывал гончей. Я порывался помочь ему, но меня держали крепко. А потом… Дэмиен стал превращаться в воду. Гончая отпрыгнула от него, затем прыгнула снова и… остановилась в ледяной ловушке. На свободе осталась только голова. Такой уровень магии в обычном облике провернуть нельзя — никакая стихийная ловушка не удержит нечисть даже среднего уровня, однако же гончая, поняв, что обречена, жалобно взвыла. Под её свободной головой появился ледяной куб. Дэмиен создал большой молот, замахнулся и…

Огромной силы взрыв потряс всю землю вокруг. Церковь пошатнулась, но устояла. Когда всё улеглось, мы бросились к Дэмиену. Он стоял и невидящим взглядом смотрел в пустоту. Ледяной молот выпал из его руки. Все его звали, все пытались докричаться — он не обращал ни на кого внимания. На мой зов он всего лишь вздрогнул, но более никаких признаков жизни не проявлял.

— Что же нам теперь делать? Как вернуть его в прежний облик? Он не был готов к такой магии, и теперь его бессознательная часть затмила разум, которому теперь ни за что не вернуться, — чуть не плача, сказала Миа, держась руками за виски, — я не чувствую присутствия его разума. Это конец.

Ей не поверили. Все бросились к Дэмиену, крича, ругаясь, оскорбляя, умоляя — бесполезно. Водяной ящер стоял, созерцая пустоту, и, казалось, нет силы, способной вернуть его назад.

***

Нет! Я превратил своё тело в поток воды! Мне нельзя этого делать, я не умею сохранять разум в таком обличье… Но нужно покончить с гончей, и немедленно! Во мне бушевали потоки силы. Я без труда заковал мёртвую тварь в лёд, создал ледяной молот и ударил так сильно, как только мог. Огромный взрыв… кажется. Меня почему-то он почти не затронул.

Погодите… а кого еще он должен был затронуть? Ко мне кто-то приближался, они… я определённо где-то их уже видел. Они подбежали ко мне и стали кричать, но с каждой секундой я всё меньше понимал, чего они от меня хотят. Какой-то смешной, похожий на большую ящерицу, вставшую на задние лапы, зацепил мой взгляд, во мне мелькнула очень важная мысль, но её тотчас унесло. Они не останавливались, шумя и ужасно мешая мне. Я поднял руку и взмахом создал волну, отбросившую всех назад.

Вдруг все вокруг начало таять. Таяли контуры мира, всё становилось нечётким, зыбким, зато недалеко от меня появилась какая-то радужная спираль. Оттуда веяло весельем, беззаботностью… невесомой лёгкостью. Не задумываясь, я шагнул к ней…

***

— Его душа покидает наш мир, — закричала Миариали, — он уходит, и мы бессильны!

— Но как же его способности?

— Бесполезны. Он просто не в состоянии сфокусировать разум. Становясь единым со своей стихией, маг кратно увеличивает свои возможности, но и кратно ограничивает возможности разума. Дэмиен был не готов к такой технике. Его тянет во все стороны — и через несколько часов он перестанет существовать. Это тупик!

— Позволь не согласиться, девочка, — мягко сказал Арсим, — мне и в школе Волшебства учиться довелось, и я все книжки перечитал о самоконтроле во время трансформаций. Хоть мне и не удалось подняться на такие высокие уровни магии, но помочь заигравшимся магам вернуться в нормальное состояние пару раз получилось. Я бы смог помочь ему, если бы его душа осталась здесь. А так она уж очень быстро ушла за грань. Туда же без проводника-телепата не попасть никак.