— Стережёт твоего друга маг крови Кичандаш. И, судя по доносящимся оттуда звукам, он проводит не самые счастливые моменты в своей жизни.
Ах, как это типично. Если у кого-то есть возможность безнаказанно поиздеваться над слабым — он непременно так и поступит. И никто и никогда не становился исключением. Даже я… хотя стоп. Что ещё за даже я? Ты считаешь себя святым, Демьян? А представь ситуацию — вот перед тобой лежит беспомощный пленник. Скованный. Которому предъявлено обвинение в богохульстве. И которого завтра ждёт казнь. Что ты с ним сделаешь? И надо ли говорить, что от такой картины во мне поднялась тёмная волна гнева и власти, которая упивается от униженности и беспомощности абстрактной жертвы… Ты бросил в лицо бедному троллю Эррсу такое тяжёлое обвинение — а чем ты сам оказался лучше него? Ничем. Так не надо недооценивать свою тёмную сторону. Однажды тебе уже пришлось заплатить за эту ошибку, как и десяткам, сотням, тысячам до тебя…
— Эй, что с тобой? — спросила Аксоша, дернув меня за рукав, — ты уже минуту стоишь неподвижно…
— Да-да, всё в порядке, просто я… задумался, — я поспешно вернулся с небес на землю. Время для размышлений ещё придет, — ты знаешь, где живёт этот охранник?
— Конечно, но всё-таки объясни мне, для чего это?
— Мне надо выманить его оттуда. С помощью колдовства я этого сделать не могу — как маг крови, он мгновенно почувствует любое воздействие на свой разум. А вот если создать иллюзию, что у него дома не всё в порядке — то он помчится выяснять, в чём дело, да наверняка там и останется.
— Поняла. Иди за мной.
Мы пошли к дому Кичандаша. Для этого нам пришлось обогнуть главную площадь, сделав для этого довольно сильную петлю. В момент прохода Аксоша неожиданно взяла меня под руку и неестественно заулыбалась. Посмотрев в сторону её атакующих улыбок, я увидел несколько девиц, одетых примерно так же, как Аксоша. Можно, конечно, было вырвать руку, но я не стал этого делать. В конце концов, разочарование, постигшее её, было слишком жестоким. Пусть хотя бы перед подругами похвастается. А как она будет потом объяснять им, куда я подевался — это уже её дело.
Впрочем, было видно, что в данном случае овчинка выделки стоила. Подруги завидовали. И явно. Несмотря на то, что у многих из них был спутник, и одеты они были в лучшие наряды, такой одежды как у меня, не было ни у кого. А уж цвет моих глаз действительно никого не оставлял равнодушным. Но вот, наконец, это шествие закончилось, мы свернули за угол, и я аккуратно, но твёрдо освободил руку.
— Спасибо, что подыграл, — вздохнув, сказала она.
— Да пожалуйста, — хмыкнул я, — подруги для того и существуют, чтобы хвастаться перед ними своими парнями. Правда, в случае слишком активных подруг парни потом куда-то деваются…
Аксоша не выдержала и прыснула. Однако потом сказала:
— До тебя я встречалась с парнем. Но он стал заглядываться на одну из моих подруг. Надо признать, ему хватило смелости первым подойти и объясниться. Так что мы в каком-то роде остались друзьями… Так, мы пришли.
— Отлично. Когда я начну — то впаду в транс. Постереги меня, — и с этими словами я отключился.
Так, сканируем дом. Инстинкт сначала не хочет подчиняться такому сложному и тонкому управлению, но после короткой борьбы я одерживаю верх. В доме находятся женщина, избранница Кичандаша, которая кстати, ждёт ребенка, и их дочка. Супруга Кичандаша сидела в кресле и отдыхала, глядя на огонь в камине, а дочка — с довольно красивым именем Гульбаша — сладко спала. Значит, легче будет воздействовать именно через дочь. Придётся вторгнуться в её сон. Глубоко вздохнув и освободив часть сознания, я принялся осторожно воздействовать на её разум легкой гипнотической силой…
***
Маленькая Гульбаша бежала по солнечному болоту, гоняя больших водяных лягушек, которые, удирая от неё, возмущенно квакали, и смеялась. Однако незаметно на небо наползли тучи, все лягушки вдруг куда-то исчезли. Вместо них перед ней возник незнакомец с голубыми глазами.
— Ты должна предупредить своего папу. Ему грозит опасность. Если ты не предупредишь — его ждёт ужасная беда, — после этих слов незнакомца поглотила тьма. Гульбаша сначала очень испугалась, а потом развернулась и побежала домой. Она бежала изо всех сил, но дом всё не появлялся. Наконец, она увидела знакомые очертания, и бросилась туда. Она не жалела дыхания, но, подбегая к крыльцу, увидела ужасное… Незнакомец с голубыми глазами стоял возле её отца, его руки были связаны цепями, голова опущена.
— Ты опоздала. Я забираю твоего папу. Ты больше никогда его не увидишь, — и с этими словами её папа и незнакомец стали стремительно удаляться…
***
— Нееет! — раздался крик в доме.
Я с облегчением пришел в себя. Всё-таки для меня это ещё очень сложный уровень магии — по причине отсутствия опыта. Тем временем девочка в доме заливалась плачем…
— Мама, мама, где папа? — кричала она, сбежав на первый этаж к матери и рыдая. Я пристыженно опустил голову. Всё таки-слишком подлая психологическая атака на такой доверчивый и уязвимый детский разум…
— С ним всё в порядке, милая, он очень скоро вернется домой, — ласково ответила её мать.
— Ах, мама, мамочка, пусть он вернётся сейчас. Я видела страшный сон, папу в нём украли, забрали навсегда! Прошу тебя, пусть он вернётся, я так за него боюсь, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Ох, ну хорошо, — она встала и подошла к чаше с водой, — Кичандаш, — сказала она в чашу. Судя по всему, это было какое-то средство связи. Не знаю, что ответил ей появившийся в чаше супруг, но она сказала, — нашей Гульбаше приснился кошмар. Она не успокоится, пока ты не придешь. Пожалуйста, возвращайся прямо сейчас, тем более, что ты должен был вернуться ещё час назад, — судя по всему, такое положение дел Кичандашу, увлёкшемуся игрой с пленным, совсем не понравилось, но он очень любил свою маленькую дочку, и потому согласился.
— Отлично, — сказал я Аксоше, — он уходит. Мне пора к Сайрашу. Спасибо тебе большое, Аксоша, твоя помощь была неоценима.
— Пожалуйста, Дамиа… Дэмиен. А не мог бы ты позволить… — она сделала пару шагов ко мне.
— Нет, пожалуйста. Не привязывайся ко мне. Нам не быть вместе, мы оба это знаем. Не давай этой иллюзии ослепить себя. Поверь, однажды ты найдёшь свое счастье.
— Да, прости меня. Я забылась. Что ж, удачи тебе, — она повернулась и пошла домой. Самым окольным путем, дабы избежать встречи с любопытными подругами. Я же поспешил к пленному таисиану.
Когда я подошёл к зданию, где держали Сайраша, Кичандаша там уже не было. Замок был заперт на обычный ключ. Вызвав немного воды из заблаговременно пополненной у тетушки Риаши фляжки, я аккуратно вставил её в замочную скважину, самую малость уменьшил и заморозил, создав почти точную копию ключа. Готово. Я вошел в здание. Аксоша не ошиблась: здесь было всего-то три камеры — исключительно запереть какого-нибудь редкого буйного или пьяного — перебеситься и успокоиться. Однако же, когда я вошел в комнату, где находился Сайраш, то увидел, что лежит он на типичном столе, который используют в инквизиции для допросов и пыток — с ремнями на запястьях, ступнях и горле. Кичандаш, как видно, намеренно слишком сильно затянул ремень у горла, так что бедняга не мог даже сделать полноценный вдох. Тёмных пятен на животе заметно прибавилось, было даже несколько порезов. Он был без сознания.
Тёмная волна гнева снова подняла змеиную голову: ну попадись мне этот Кичандаш. По стене размазал бы без зазрения совести. Я бросился к Сайрашу, чтобы ослабить ремни, но остановился. Здесь надо быть осторожнее. Если простых узников ещё могли оставить без особой охраны, то в случае богохульника маги крови наверняка озаботились, чтобы пленник никуда не делся, а до момента приведения приговора в исполнение искренне раскаивался в содеянном. Я осторожно принялся проверять ремни, которые удерживали Сайраша на пыточном столе. А они были зачарованы, и снять охранное заклятие так, чтобы об этом не узнал сотворивший его хозяин, было невозможно. Однако при дальнейшем изучении я понял… что ремни зачарованы кровью самого Сайраша.
