Меня по-прежнему мучал вопрос, зачем я понадобилась князю Браслау. Тот так и не сподобился удобоваримо разъяснить мою задачу, только приказал нацепить женские тряпки и сесть в коляску. В очередной раз зевнув, тело давно хотело спать, а вот перетрудившийся мозг никак не перестраивался на отдых, с тоской взглянула по сторонам. Издалека узрела севаста, тоже передвигавшегося верхом и позавидовала их полу, а еще неподвластному положению. Впервые мне захотелось иметь официальный титул, чтобы не было возможности приказывать посторонним князьям.

Длиннополая шляпа, которую я нацепила поверх парика, давала немного тени и укрывала лицо от начавшего припекать солнышка. Я не боялась обгореть, но полы шляпы надежно прятали мои глаза от нечаянного узнавания. Дрод, когда наводил личину, предупредил, что я стала больше походить на себя прежнюю, словно и не было прошедших лет, хотя внешность фаворитки мало походила на мою.

Дрод, с помощью магии, подправил мои скулы, сделав их более сглаженными, под стать юной красавице. Личико стало округлым, нежным, миловидным, наивным. Расширил и углубил взгляд моих немного миндалевидных глаз, сделал губы крупными и сочными, а нос, наоборот зрительно уменьшил и скруглил кончик, чуть его приподняв. Больше во внешности мы ничего не стали менять. Фаворитка намного моложе меня, а значит, могла подрасти, пока отсутствовала при дворе.

Если честно, мне ничего не нравилось ни во внешности моей личины, ни в манере одеваться. Мне никогда не шли белые, легкомысленные цвета, которыми щеголяла красавица, несмотря на принадлежность ее к клану Древесных Сумеречных, обычно отдающих предпочтение коричневым, пастельным, иногда бирюзовым оттенкам в одежде. И пусть прическу, характерную клану я оставила, однако не стала раскрашивать лицо в их расцветки, оставив его чистым. Пусть так, чем пристальное внимание к моей внешности.

Вообще, я мало походила на бывшую фаворитку князя, но на мое откровенно неправильное поведение никто не обращал внимания. Все оказались заняты только поездкой и сулящими ее развлечениями, оставляя на мою совесть собственное вопиющее поведение.

В очередной раз, застонав от безысходности, склонила голову поближе к краю коляски и уставилась на крутящееся впереди колесо коляски. Хотелось пить, есть, и качественно отдохнуть.

Наконец князь решил сжалиться над моими страданиями. Раздалась зычная команда, призывающая к очередной остановке. Коляски свернули на обочину, и остановились у края небольшой рощицы. Подтянувшиеся слуги споро натянули тенты, под которыми расставили столы со снедью и питьем, а немного в стороне выросли палатки для отдыха. Едва не выругавшись вслух, до меня только сейчас дошел весь масштаб трагедии, я убитым взглядом смотрела на палатки. Они решили сделать обширный привал и дать натруженным попам фавориток и фрейлин отдохнуть в тенечке, да еще и не один час. Подозвав слугу и удостоверившись в правильности моих догадок, только и сумела, что тяжело и протяжно выдохнуть. Хотелось витиевато выругаться. Не понимала я подобной неспешности. Да за такую поездку больше устанешь, чем при непрерывной многочасовой скачке.

Завернув под тент в поисках еды, долго не стала там останавливаться. На жаре есть особенно не хотелось, больше пить, а посему закинув в рот несколько кусочков, взяла с собой кубок и бутыль с холодной водой, отошла подальше от основной толпы эльфиек и изнеженных франтов, спешащих полежать в тени палаток. Пройдясь по высокой летней траве, завернула в манящую теньком рощу и, спустившись по небольшому косогору, пристроилась в тени дерева, усевшись прямиком на поваленную ветку. Откупорив бутыль, налила воды и блаженно прикрыла глаза, пригубив кубок. Живительная влага освежила опаленное жарой горло. Опершись спиной на ствол, ощутила скопившуюся усталость. Голова гудела от непрестанной болтовни, уши закладывало от усталости, в горле ощущался ком, который стал проходить только сейчас, когда в него попала живительная влага, руки потряхивало от постоянного напряжения. А мне ведь не раз приходилось путешествовать в подобных условиях, только тогда я обычно бывала главной, и мне подчинялись мои подопечные.

Невесело хмыкнув, снова отпила из кубка. Глаза сами собой закрылись, тишина неожиданно подействовала расслабляюще, не отвлекал ни шелест кроны, ни далекий шум не могущих угомониться эльфов, остановившихся на постой. Утомленно повела плечами, ища более удобное положение, как вдруг чуткое ухо уловило шелест травы под чьими-то ногами. Едва не сорвавшись, обычно я хорошо контролирую свои эмоции, открыла глаза и впервые порадовалась тому, что так и не сняла ненавистную шляпу, в нескольких шагах от меня обретался севаст, с покаянным и виноватым видом глядя на меня.

— Я сейчас уйду, — приложив руки к груди в просительном жесте, произнес тот, увидев выражение моего лица, и сконфужено улыбнувшись, — я не знал, что здесь кто-то есть.

Несколько минут я смотрела на эльфа, пытаясь понять, тот искренен или играет на публику, но мой зверь не выявил слежки, а потому решила смилостивиться над севастом.

Красивый, сдержанный в проявлении каких-либо чувств, полукровка выглядел ради разнообразия удивленным. Видимо не ожидал увидеть разнеженную красотку, коих таскал с собою князь Браслау, в подобном месте, далеком от цивилизованного отдыха. Никогда не понимала этой фанатичной приверженности к родовым цветам в одежде, а еще и в поездках на большие расстояния. Однако севасту шли белые цвета. К тому же камзол, который тот снял и теперь держал на сгибе локтя, весьма ему шел. Хорошо еще, при виде меня не стал торопливо облачаться в камзол, дабы не представать перед непредставленной ему эльфийке в непотребном виде. Белая рубашка с завязками у горла и без того скрывала сильное тренированное тело эльфа, не давая особого простора для фантазии. Да, в смысле фантазий на тему обнаженного мужского торса я была не сильна.

— Да нет, все нормально, — я в ответ вежливо улыбнулась, — вы же не знали о том, что и я тоже решу уединиться.

— Это сарказм? — Полукровка приподнял одну бровь, в ожидании продолжения разговора.

— Нет, конечно, — я фыркнула, моя улыбка стала лукавой, — но если вам так больше нравиться, можете заподозрить меня в сарказме. От меня не убудет.

— Не понимаю, от чего, все эльфийки стремятся так к заводям Лунных, — севаст перевел тему, посмотрев на траву перед собой.

— Также теряюсь в догадках, — я же не сводила с эльфа пытливого взгляда, стараясь понять, узнал меня севаст или впрямь пришел поискать уединение. А тут одна из фавориток любвеобильного князя Браслау.

— Правда? — Светлый удивленно перевел на меня свой взгляд, не поверив ни единому моему слову.

— Конечно, — состроив наивную рожицу, хитро скосила на севаста глаза, спрятавшись за широкими полями шляпы, — меня пригласили в последний момент, а потому не успела поинтересоваться, для чего ездят на заводи.

— А теперь издеваетесь?

— Издеваюсь, — проказливо покаялась я, весело рассмеявшись. — Вот скажите, для чего могут ездить эльфийки к Лунным?

— Не имею ни малейшего понятия, — ответил севаст, заинтересованно подавшись вперед.

— Неужели никакого? — Приподняла я бровь, встречаясь с озадаченным взглядом севаста.

Отрицательно покачав головой, эльф только развел руками. Укоризненно скривившись, погрозила пальчиком.

— А красота, молодость, здоровье, в конце концов? — Задала наводящие вопросы.

— А разве находящиеся в поезде эльфийки не имеют всего перечисленного вами? — Задал эльф встречный, вполне резонный вопрос.

— Так-то оно так, — я подняла в назидающем жесте палец, — только все хотят этого вечно, а лунные со своими волшебными омолаживающими водами могут предоставить все перечисленное в единоличное пользование.

— Для меня все это сложно, — посетовал Светлый, смиряясь со своим непониманием.

— Вы впервые в подобной поездке? — Уточнила я, ведя вполне сносно светскую беседу, которой давно пренебрегала в реальной жизни.

— В такой впервые, — согласился Эх-Хтор, — вас я тоже ранее не видел.