— То, о чём нам рассказал Эймос, я и сам знал с самого начала, — заявил Пауэрс. — Да, похоже, нам противостоит целый отряд отъявленных головорезов. И нам надо хорошенько подумать, что мы можем предпринять, чтобы справиться с ними.

— Лично я не вижу никаких оснований считать, что дело обстоит таким образом, — возразил Аарон Мэтисон. — На чём основаны все эти предположения? Они основаны лишь на анализе следов индейских лошадей, которые мы нашли в прерии. Но о чём говорят эти следы? Они говорят нам о том, что эта группа индейцев, вместе с украденным скотом, движется в направлении на северо-восток. Готов спорить, что эти индейцы угнали мой скот для того, чтобы с выгодой продать его в одном из городков, где находится представитель федерального Агентства по делам индейцев, готовый платить индейцам за те товары, которые они отдают агентам федерального правительства. Скорее всего, они движутся в направлении Форт-Таусона, где находится одна такая контора. Поскольку им приходится гнать перед собой скот, их скорость невелика. Думаю, нам надо просто быстро двигаться вперёд, не снижая собственного темпа, и очень скоро мы нагоним их. И тогда всё окончательно прояснится.

— Это всё чепуха, Аарон! — воскликнул Эймос. — Мы же видели, что целая группа индейцев вдруг откололась от основной группы и повернула в другую сторону. Разве конокрады так поступают? Тем более, если их задача — как можно быстрее доставить украденный скот в Форт-Таусон. Нет, это — вооружённый отряд, который рыскает по нашей округе в поисках добычи. И если, отколовшись от основной группы, эти индейцы поехали вперёд, то это ещё полбеды. Но что если они повернули назад? Туда, где сейчас находятся наши семьи. Что тогда?

Аарон Мэтисон молча наклонил голову. Его губы беззвучно зашевелились, точно он читал про себя молитву. Затем он поднял голову и взглянул на Эймоса в упор.

— Вы можете повернуть назад, — сказал Мэтисон. — Если вы боитесь того, что, возможно, нам придётся встретить впереди, вы мне не нужны.

Он резко развернул лошадь и поскакал вперёд. Двое или трое человек было заколебались, не зная, как им поступить в такой ситуации, но затем, преодолев свои колебания, поскакали вслед за Аароном.

Вместе с остальными вслед за Аароном двинулись и Мартин с Эймосом. Они не торопились и чуть поотстали от других. Искоса поглядывая на Эймоса, Мартин видел, что он по-прежнему едет, не притрагиваясь к поводьям, засунув руки в карманы брюк и погрузившись в глубокие раздумья.

Мартину не раз приходилось наблюдать за тем, как Эймос погружался в подобное состояние какой-то странной, почти апатичной задумчивости. Быть может, причиной тому была сама история жизни Эймоса. Эймос успел прослужить два года в качестве техасского рейнджера, четыре года сражался в ополчении под командованием капитана Худа, перевозил почту, отгонял на продажу за тысячи миль скот, сам командовал небольшим укреплённым фортом и всюду получал лишь самые положительные отзывы. Однако потом он вдруг бросил всё и перебрался на ранчо к своему брату, чтобы помогать ему, хотя брат не мог платить ему и половины того, что Эймос обычно получал. Никто не знал, почему Эймос поступил таким образом, а спрашивать это у него самого было и вовсе бесполезно.

Сейчас Эймос размышлял о том, что самым лучшим для него было бы развернуться и немедленно поскакать домой. Он ни капли не сомневался в том, что ничуть не ошибается в своей оценке действий индейцев. Это были совсем не конокрады, а хладнокровные убийцы, которые рыскали по округе в поисках добычи. И сейчас, скорее всего, они подбирались к их дому. А может быть, были уже там. Самым правильным для Эймоса было бы развернуться и мчаться назад, на выручку своим. И если бы он поступил подобным образом, никто не посмел бы назвать его трусом. Как можно было бы назвать трусом человека, который мчится спасать своих родных? Однако если бы он поступил подобным образом, то все остальные расценили бы этот поступок как поступок человека, который думает только о себе и о своих собственных интересах, как поступок человека, на которого невозможно положиться. Это нанесло бы непоправимый ущерб его репутации. И это неизбежно отразилось бы и на всех остальных членах его семьи. Их просто перестали бы считать надёжными людьми, людьми, с которыми можно иметь дело. Поэтому Эймос с видом полной безнадёжности ехал на лошади, которая сама трусила вслед за всеми остальными, прекрасно понимая, что он ничего не может сейчас сделать.

Неразрешимая дилемма, которая грызла Эймоса изнутри, разрешилась неожиданно быстро. Старший сын Аарона Мэтисона Брэд, который вырвался далеко вперёд, внезапно остановился и поднял вверх ружьё обеими руками. Этот условный знак означал «Нашёл».

Все остальные пришпорили своих лошадей и вскоре оказались на вершине холма, на котором остановился Брэд. Внизу расстилалась широкая ложбина. На ней свободно паслись быки и коровы. Аарон Мэтисон окинул взглядом это стадо и нахмурился. Это были его животные.

Он огляделся и в пятидесяти ярдах правее увидел лежавшую в траве тушу быка. Подскакав поближе, Аарон Мэтисон узнал одного из своих молодых племенных бычков, которого он совсем недавно пригнал из Канзас-Сити. Хребет бычка был перерублен ударом томагавка. Из тела быка вырезали печень, не тронув при этом больше ничего. Аарон опустился на колени перед быком и ощупал его.

— Они убили его всего девять или десять часов назад, — пробормотал он сквозь зубы. — Чёрт побери, что это может означать? — Он огляделся вокруг себя и, заметив следы индейских мокасин, громко спросил: — Кто может сказать, чьи это следы?

Лидже Пауэрс собрал в кулак свою жидкую бороду.

— Это следы индейцев. — Он хихикнул, но эта жалкая шутка никому не показалась смешной.

К группе людей, собравшихся вокруг Аарона Мэтисона и Лидже Пауэрса, подскакал Брэд Мэтисон. Слегка срывающимся голосом он объявил:

— Я нашёл ещё пять убитых быков. Всех их убили одним и тем же оружием — копьём. Поразив их прямо в сердце. — Он покачал головой: — Честно говоря, я никогда не видел ничего подобного.

— Зато я видел, — пробормотал Лидже Пауэрс. Все посмотрели на него. Старый охотник снова был в центре всеобщего внимания.

— Именно так охотятся на бизонов команчи. Это их почерк. Я сразу узнал его. Никто, кроме них, не умеет так ловко управляться с копьём.

После этих слов Лидже Пауэрса наступило напряжённое молчание. Все застыли, настороженно глядя друг на друга. Лица людей стали неподвижными и мрачными, особенно у тех, кто был постарше и помнил, как все жили в Техасе с десяток лет назад, когда люди ложились спать, не зная, сумеют ли проснуться утром или же их убьют индейцы. С тех пор прошло много лет, но сейчас вдруг выяснилось, что ничего не изменилось. Над ними всеми вновь нависла смертельная опасность. Но только сами они стали на десяток лет старше и не такими сильными и ловкими, как были когда-то.

— Эти индейцы пришли сюда не для того, чтобы воровать скот у белых людей, а для того, чтобы нападать на них, грабить и убивать, — сказал Эймос, глядя на Аарона Мэтисона в упор. Каждое его слово было подобно удару тяжёлого молота. — Их целью является либо твоё ранчо, либо ранчо моего брата Генри. Теперь ты это понимаешь?

Аарон Мэтисон опустил глаза вниз.

— Да, другого варианта тут нет.

— Они украли твой скот специально для того, чтобы выманить нас из дома, — бросил в лицо ему Эймос. — Чтобы мы бросились искать его, оставив свои дома незащищёнными и дали им возможность напасть на них. Они пользуются такой возможностью вот уже целых шестнадцать часов. Вот что происходит!

— Я не думаю, что они станут тянуть с нападением до восхода луны. Уж во всяком случае, не команчи, — сказал Лидже Пауэрс. В его тоне прозвучала странная отстранённость человека, который перевидал слишком много трагических событий на своём веку.

— До восхода луны? — воскликнул Брэд Мэтисон. — Я успею добраться до дома раньше! — Он пришпорил свою лошадь и бешеным галопом погнал её вперёд.