— Гарри, что там? — спросила Гермиона, когда Гарри уже минуту не отрывался от последнего письма.

Он протянул ей пергаменты.

— Мне разрешили учиться аппарации. Личное распоряжение министра с подачи Долиша.

— Так это же прекрасно, — улыбнулась Гермиона и углубилась в чтение письма.

Первое было действительно из министерства, как и второе — уже не такое радостное.

«Мистер Поттер, с прискорбием сообщаю вам о невозможности продления нашего договора о сотрудничестве. Все наши усилия по поимке хотя бы одного пожирателя оказываются тщетны. Мне пришло требование, подписанное всем составом суда Визенгамота, в который более не входит директор Хогвартса, оставить пост в ближайшие три месяца и тогда охота на волшебников прекратится. Это же письмо появится в Ежедневном пророке сегодняшним утром. К сожалению, ни остановить, ни отстрочить публикацию я не в силах. В вашем распоряжении несколько верных Долишу авроров, остальные же полностью готовы принять правление человека от Волдеморта.»

Гермиона тяжело дышала, чувствуя как вокруг шеи натягивается удавка словно где-то рядом стояла Беллатриса, стягивая свой хлыст и истошно хохоча.

— Я сейчас не понял, — заговорил Рон, прочитав письмо и наблюдая за застывшими друзьями. — Они сдаются? Бросают нас на съедение пожирателям? Если это в газетах появится, начнётся чёрти что.

— Все разделятся на два лагеря, — кивнула Гермиона, быстро соображая как поступить. В ней занозой сидела мысль, забрать Гарри и тех, кто ей дорог и скрыться на материке. Вот только скрываться скоро будет негде. Неужели министерство не понимает всю опасность сдачи министерства в руки пожирателей?

— А что будет с магглорождёнными?

— Рабство, резервация, — перечислял Невилл, вспоминая условия в первой войне, которые ему подсказала бабушка.

— Смерть, — раздался низкий голос Гарри. Гермиона посмотрела на него и с ужасом увидела, как его бьёт крупная дрожь. Он был в бешенстве. — Надо собрать АД, срочно. Прямо сейчас.

С этими словами он буквально силком потащил Гермиону к выходу. За ними рванули гриффиндорцы, как раз в тот момент, когда в окна влетали совы, бросая студентам посылки от родителей и свёрнутые в трубки газеты. Гермиона заметила, что перья у них уже мокрые, хотя на потолке большого зала ещё светило солнце.

Гарри тянул её к выходу как упрямого мула, но она всё же смогла затормозить его как только они покинули большой зал.

— Да, постой же ты!

— Нет времени ждать! — закричал он.

— Ты не прав Гарри, — покачал головой подоспевший Дин. К ним уже бежали Блейз, Нотт и Дафна.

— Что случилось?

— Это что за хрень в Пророке? — тряс газетой Нотт, на которой большими буквами светился заголовок: Сохраним волшебство! Все остальные сгрудились возле газеты, ворча что-то под нос или споря друг с другом.

Гермиона видела, как Гарри задыхается от количества человек и рвётся в бой, не зная на кого нападать первым. Она подошла к нему вплотную, обхватила ладонями лицо и притянула к себе. Его глаза метали молнии, но дыхание стало спокойнее.

— Нельзя сеять панику, — чеканила она каждое слово, в противовес поглаживая щёки большими пальцами.

Из большого зала высыпали студенты, как рой пчёл жужжащих над новой невероятной новостью.

— Через месяц я доделаю ларец, и мы можем дать Реддлу бой, — шептала она уже ему в губы. — Потерпи. Ты не можешь бросаться в бой, зная, что можешь умереть. Ты нужен нам. Ты нужен мне!

— Мы дети, Гермиона. Что мы можем?

— Мы умнее, и не такие ограниченные. Через месяц полнолуние, я отправлюсь на кладбище Реддлов и совершу обряд.

— Одна ты не поедешь.

— Конечно, конечно. Ты же приставил ко мне Блейза с Дином. Их я и возьму с собой.

Гарри кивнул.

— Собрание после уроков, зовите всех, — спокойно проговорил он. — Нотт всё ещё держал вскинутую руку с газетой. — Я всё объясню вечером, — рыкнул Гарри и, дёрнув на себя Гермиону, рванул в сторону ближайшей подсобки с мётлами оставляя за собой испуганных и вопрошающих соратников.

Как только они оказались отрезанными от толпы и шума, Гермиона заключила Гарри в объятия и стала покачивать как ребёнка.

— Дамблдора нет, я не могу встать во главе этого отступнического движения, зная, что не могу победить не сдохнув сам.

— Ты не умрёшь. Я не позволю. Мы уничтожим крестражи, он ослабнет и тогда победа станет лёгкой.

— Ты так легко об этом говоришь, а сколько мы потеряем людей. Сколько уже погибло, пока министерство протирало в мантиях дырки и не могло даже вычислить крыс в своих рядах? — рычал он ей в шею, всё теснее сжимая в объятиях.

— Мы должны сделать всё необходимое иначе волшебников вообще в мире не останется.

— Надо написать в международную конфедерацию магов, теперь нет времени ждать.

— Я займусь этим, но они отправят запрос в министерство и там их спокойно обманут. Кто такие мы, против всего суда Визенгамота.

— Дерьмо! — в сердцах бросил Гарри. — Я хочу чтобы ты уехала, — совершенно нерационально заявил он. Гермиона закатила глаза. — Я знаю, что без тебя нам не справиться. Просто мысли вслух, — грустно усмехнулся Гарри, посмотрев ей в глаза.

Они почти не видели лиц друг друга в темноте, но их губы и без этого знали что делать. Их притянуло как магнитом и губы слились в поцелуе. Вот только Гермиона не чувствовала и толики возбуждения или нежности, только грубую силу и обречённость, с которой Гарри пил из неё энергию и уверенность в завтрашнем дне.

— Месяц. А сейчас… — проговорил Гарри, отпрянув.

— Тренируемся, готовимся и учимся аппарации, — составила словесный план Гермиона.

— Обязательно.

— Гарри, — спросила она, когда они уже шли в строну кабинета зельеварения. — А что было в третьем письме?

— Завещание Дамблдора, — пожал плечами он. — Похоже, он знал, что откинет копыта.

Гермиона не стала ругать его за грубость и спросила:

— И что там?

— Тебе старая книжка со сказками. Рону делюминатор, а мне первый пойманный снитч.

— Бессмыслица какая-то, — тихо проговорила Гермиона, но снедаемая любопытством остановила Гарри: — А где они, эти вещи?

— В его кабинете, в шкафчике под омутом памяти.

— Когда мы пойдём?

— Можем прямо сейчас, — просиял Гарри.

— Даже не думай пропустить урок.

— Нет, нет. Я просто внёс предложение, — со вздохом сказал Гарри, открывая перед Гермионой дверь кабинета.

Гермиона глубоко вздохнула и с улыбкой отложила пергамент. Рядом шумели книги, отправляемые на свои места магией мадам Помфри, где-то вдалеке раздавались шепотки студентов и шелест переворачиваемых страниц древних фолиантов. Все эти звуки были для Гермионы сплошным белым фоном, ведь у неё перед глазами было самое ценное, что она держала в руках за всю свою жизнь.

Жизнь Гарри.

Подробная и точная инструкция по созданию ларца душ. Процесс занимал ровно двенадцать часов, в течении которых нужно беспрерывно чертить руны на заранее трансфигурированной шкатулке, находясь при этом в центре пентаграммы.

Гермиона трепетно прижала к себе старинную бумагу и посмотрела на наручные часы. Поезд отправлялся со станции Хогсмид через пять часов, а она толком не собралась и даже не попрощалась с Гарри. Гермиона собрала все бумаги, кивнула Дафне, которая сидела рядом за эссе для Слизнорта, и направилась к выходу. По пути в Гриффиндорскую башню поток её мыслей крутился вокруг любимого и его безумного поведения.

Он в этот месяц, как с цепи сорвался. Собрания и тренировки стали проходить всё реже, а вот обсуждения нападения на пожирателей всё чаще. У них было несколько планов атаки, причём в разных местах и в разное время суток. Некоторые планы впоследствии были жёстко отсечены профессором Снейпом, а в других он сделал несколько пометок. Гермиона же сомневалась в каждом.

— Ну что?

— Не знаю, чего-то не хватает. Нас мало. Даже с помощью авроров они задавят нас числом.