— Мой отец… — вдруг закричал Малфой, но осёкся. Малфой старший сидел в Азкабане. — Ты не можешь меня убить. Тебя посадят! — кричал он испуганно, взбираясь, на стол и скидывая ногами кубки с напитками и тарелки с едой.

Студенты разбегались в разные стороны, занимая позиции на столах и скамейках образовывая полу круг. Малфой пытался спрятаться за рослым семикурсником, но был откинут прямо в ноги Гарри, который магией отодвинул один из столов, перекрыв Малфою путь к отступлению. Коронное Экспеллиармус и палочка слизеринца попала Гарри в руки. Он наколдовал прозрачную сферу, отгородив себя и Малфоя от остального зала. Гермиона невольно сжала в руках палочку, готовая отбить любую атаку направленную на любимого.

Все преподаватели вскочили из-за своего стола на возвышении и стали пробираться сквозь толпу студентов, среди которых нарастал гул и выкрики одобрения. Профессора начали посылать в сферу разноцветные лучи заклинаний, выкрикивая:

— Мистер Поттер, опомнитесь!

Гарри или не слышал или игнорировал посторонний шум и что-то шипел Малфою в лицо, нанеся первый удар под дых. Тот согнулся пополам и сразу выставил кулак вперёд, но промахнулся. Он с надеждой посмотрел на палочки, которые Гарри отложил, чтобы сделать эту расправу чисто маггловской. Удар за удар.

Гул в зале нарастал, Профессора в панике переговаривались о возможных вариантах своих действий, опасаясь за студентов. Их заклинания становились ярче, но сфера на удивление выдерживала сильный натиск.

Малфой откатился в сторону и нанёс оппоненту удар в голову, но тут же был сбит с ног. Драко пытался защищаться, но Гарри был беспощаден. Он наносил удар за ударом, не обращая внимания на кровь, давно забрызгавшую его лицо и руки, окрасившую форменную рубашку в розоватый оттенок. Пока некогда красивое лицо Малфоя превращалось в кровавое месиво, зал продолжал подбадривать Гарри и никакие увещевания профессоров не помогали остановить студентов, с большим удовольствием наблюдающих за дракой. Правда сейчас это уже походило на избиение младенца.

Гермиона невольно залюбовалась Гарри, методично вбивающим кулак то в лицо, то в рёбра Малфою и чувствовала возбуждение волнами расходящееся по её телу. Вдруг кто-то тронул её за плечо. Профессор Снейп, удивительно измождённый, стоял возле стола, вздёрнув брови. Перекрикивая толпу он произнёс:

— Думаю, достаточно мисс Грейнджер!

— Что? О чём вы? Я же ничего не делаю, — удивлённо крикнула она.

— Но вы и не желаете, чтобы это прекратилось, — он кивком головы указал на её палочку, которую она так и держала в зажатом кулаке. — Сам он не остановится. Финита, мисс Грейнджер.

Гермиона порозовела и несмотря на то, что не поняла как, её желание могло мешать профессорам остановить инцидент, всё же подняла палочку и направила на сферу, окружённую возбуждённой толпой.

— Финита Инкантатем, — произнесла она.

Гермиона удивлённо смотрела, как сфера становиться бледнее. Профессора увеличили силу заклинаний и хромающий Снейп начал двигаться в ту же сторону, особо не церемонясь со студентами, которые кричали во всё горло:

— Гарри Поттер! Гарри Поттер!

Кто-то даже выкрикнул:

— Убей хорька!

Гермиона с удивлением увидела, что это был Колин Криви, пробравшийся, как и другие Гриффиндорцы, ближе всех к основному месту действия.

Снейп направил палочку на сферу и его луч вкупе с другими снял серебристый барьер. Он разбился, как стекло, рассыпаясь по всему полу, заставляя студентов испуганно вскрикивать и отбегать, сталкиваясь друг с другом и падая в толпу. Гарри заклинанием откинули в сторону, и он ощутимо ударился об стену, а в образовавшейся тишине звучали только стоны Малфоя и ругательства с трудом поднимающихся на ноги подростков.

Гарри перевернулся и сел, ногой подталкивая к себе палочку. Он чувствовал невероятное удовлетворение от произошедшего, чего с ним пожалуй никогда не случалось. Он защитил имя любимой, он отомстил за себя, пусть ещё пока только слизеринскому ублюдку. Гарри сделал всё правильно. И слабая улыбка Гермионы, которую он нашёл взглядом в толпе это подтверждала.

Вокруг творилось, что-то невообразимое. Сьюзен Боунс уже писала письмо своей тёте Амелии в Министерство. Снейп, взяв Гарри за грудки, что-то шипел ему в лицо. Профессор Макгонагал отчитывала, а Дамблдор молча чему-то улыбался. Студенты в красках рассказывали друг другу о произошедшем, не смотря на то, что все здесь присутствовали. Панси Паркинсон, вырвавшись из рук Забини, поливала слезами стонущего Малфоя, над которым уже колдовала Мадам Помфри. Теодор Нотт, держа в объятиях Дафну, упорно что-то доказывал Забини, который не сводил взгляда с Поттера. А он? Ему было наплевать, на весь балаган, что творился вокруг него. Гарри смотрел только на Гермиону. Сейчас только её реакция была для него важна.

— Я люблю тебя, — произнёс он одними губами, чувствуя вкус крови (Малфой все же умудрился нанести несколько ударов), надеясь, что она всё поймёт и простит его за недельное молчание.

И Гермиона поняла. Она широко ему улыбнувшись, стала спускаться со стола, поблагодарив Невилла Лонгботтома за своевременно поданную руку. После чего начала пробираться к Гарри.

Джинни Уизли что-то говорила Рону, но Невилл потянул её из Большого зала, чем заставил девушку замолчать. Она в последний раз грозно взглянула на брата, перед тем, как прижаться всем телом к Невиллу.

— Надеюсь, хоть теперь они разберутся. Гермиона должна быть в восторге. Я бы точно была, — сказала Джинни.

— Предлагаешь и мне пойти навалять Малфою? Если что, я могу. Сейчас он точно ничего ответить не сможет, — улыбнулся Невилл, любуясь тем, как переливаются рыжие волосы в тёплом свете замка.

— Не сегодня Невилл, — Джинни переплела их пальцы и растянула губы в соблазнительной улыбке. — Я не видела тебя со вчерашнего дня и очень соскучилась. Надеюсь, что парты в Хогвартсе такие же крепкие, как и кушетки в Мунго.

— С другой стороны, — он вдруг остановился возле пустого кабинета и вошёл туда с Джинни, закрыв за собой двери. — Я столько тренировался в Трансфигурации, что смогу сделать для тебя кровать. Королевского размера.

— О, — рассмеялась девушка, расстёгивая школьную юбку сзади. — Я люблю королевский размер.

Дежавю. Именно это чувство было у Гермионы, пока она стояла у двери в Больничное крыло. Она снова ждала, когда её пустят к Гарри, но в этот раз неосознанная улыбка мелькнула на её лице. Она всё время вспоминала три слова, которые она словно услышала в своём сознании, пока находилась в нескольких футах от него.

Мимо неё проходили студенты, раз за разом поглядывая в её сторону и о чём-то шепчась. Гермиона понимала, что всем своим видом снова напоминает им о вчерашнем инциденте — бойне, если выразиться точнее, которую не обсудил разве, что слепой и глухой.

После произошедшего Гарри быстро уволокли в Больничное крыло вместе со стонущим, наверное впервые в жизни правдиво, Драко Малфоем — ему наколдовали носилки. Во владения мадам Помфри никого не пустили, лишь персонал, который долго обсуждал, как поступить с избранным. Этот вопрос решали и сегодня. Гермиона то и дело слышала строгий голос МакГонагалл, добродушный Дамблдора и шипящий Снейпа. Серьёзно наказать Гарри не могли, к тому же Малфой сам во всеуслышание признался в предательстве однокурсников, за что получил вполне заслуженную кару.

Гермиона вздрогнула, когда снова раздался крик Гарри и строгий голос МакГонагалл. Даже странно, что после обнаружения у Малфоя тёмной метки, Гарри всё ещё держат там, и придумывают как заставить понять всю серьёзность его проступка. Малфой, конечно, оправдывался, что метку ему поставили насильно, на что Джинни, подслушивающая у дверей вместе с Невиллом, Гермионой и Роном, лишь фыркнула:

— Ну да, насильно! А не он ли распинался в конце учебного года, какое ва-а-жное задание ему предстоит исполнить.

Гермиона вспоминала слова Джинни и думала о Гарри — как и всегда с самого первого курса, когда голос Рона наконец пробился сквозь туман мыслей.