- Нет, — наконец сказал он, посмотрев на Гермиону, и подошёл к ней. Он любовался, как свет от огня придаёт блеска её пышным волосам и карим глазам. — Мы сделаем иначе. Пусть чинит, мы даже поможем ему.

- Зачем? Ведь тогда пожиратели проберутся сюда! — испуганно и даже громко зашептала шатенка и посмотрела по сторонам, нет ли где Филча.

- Всё правильно, но мы будем готовы, чтобы убить их, — ответил он и Гермиона строго на него посмотрела, взгляд аля Макгонагалл. — В смысле обезвредить и взять в плен, — поправился Гарри и притянул недовольную Гермиону в свои объятия. — Ты подумай только, какая это возможность ослабить Волдеморта. Откуда он из своего сброда наберёт новый ближний круг?

- Я понимаю, — произнесла Гермиона, обнимая Гарри и вздрогнув от страха. — Но представляешь, как это опасно, они больше не будут думать убить ли нас.

- Мы будем готовы, мы многому научились. Ты же видела, как ребята рвутся в бой.

- Ты правильно сказал, ребята. Дети. Нам нужно несколько взрослых, — твёрдо заявила девушка. — Я починю шкаф, это не долго на самом деле. Но ты мне должен сказать когда, и подготовить к этому времени квалифицированную помощь.

Гарри на секунду задумался и выдал:

- Авроры?

- Да. Всего несколько человек, а из Армии Дамблдора только шестой курс и старше.

- Колин будет возмущён до глубины души, — констатировал он.

- Зато жив, Гарри, зато жив, — напомнила Гермиона об опасности, и вдруг взглянула на свою сумку, в которой хранился Крестраж. — Пойдём отнесём Снейпу, спать рядом с этой дрянью я точно не собираюсь. И нужно, кстати, проследить за Малфоем, чтобы понять в какие часы он сюда приходит.

- Надо ещё… — понизил голос Гарри. — С Рабастаном на счёт этого связаться.

<center>***</center>

Субботнее утро встретило диагон Аллею ярким слепящим солнцем и моросящим дождиком, который, впрочем, не оставлял следов на заколдованном тротуаре. Немногочисленные люди медленно и осторожно сновали туда-сюда, заглядывая в выбитые окна и двери разграбленных торговых лавок. Только в магазине близнецов Уизли было полно народу, и как всегда ажиотаж.

- Идиоты, — пробормотал Рабастан, проходя мимо ослепляюще ярких вывесок. — Допрыгаются ведь.

Он дошёл, наконец, до банка Гринготтс, в который планировал попасть уже не первую неделю, но всё откладывал, дабы не вызвать подозрений у благоверной шлюшки Тёмного Лорда.

Лестрейндж успешно растратил привычную сумму денег и пошёл за новой порцией. В банке он быстро прошёл вечно недовольных гоблинов и со свистом пронёсся на вагонетке по мрачным подземельям хранилища, вспоминая лихую молодость и игру в квиддич.

Рабастан Лестрейндж ждал пока перед ним откроют сейф его семейства, номер которого он даже не потрудился запомнить. Когда он зашёл, то внимательно осмотрел горки золота и драгоценные вещички. Он знал здесь каждый предмет, кроме…

Он ненавидел серебро, а именно в этом материале был выполнен кубок, стоящий на самой дальней полке, среди золотой посуды. Он привычно почувствовал вибрацию тьмы, похожую на ту, что исходила от Нагайны и поёжился.

Рабастан прекрасно понял, что Гарри Поттер ему не солгал, да барсук на кубке, подтверждал его догадки.

Брать он, кроме денег, ничего не стал. Пусть крестраж пока лучше здесь лежит. Взять он его всегда успеет.

- Не могли бы вы точно сказать, — повернулся он к гоблину, — а лучше написать, кто и в какие часы посещает мой сейф, помимо дражайшей супруги. Я могу на это рассчитывать? — с ехидцей в голосе задал вопрос Рабастан, и вдруг резко зашипел от боли. Руку в районе чёрной метки словно обожгло огнём, а ноги подогнулись.

Гоблин же ничего не делал, лишь недовольно взирал на скорчившегося в его ногах волшебника и думал о вкусных крысиных лапках, что ждали его на обед.

Такая сильная боль в руке могла означать лишь срочный вызов, которые часто бывали перед чем-то глобальным. И Рабастан видел только одну причину, вернее одного.

Он задыхался от боли, но через несколько секунд она начала утихать, Рабастан кое-как вытащил зачарованный галлеон из кармана, чтобы предупредить Стивена Нотта, хотя пока непонятно о чём именно.

Ночной мрак медленно рассеивался. Небо светлело, а солнце гордо поднималось на востоке, заявляя всем и каждому, что начался новый день. Оно смело заглядывало в окна замка Хогвартс, окрашивая спальни студентов в призрачно жёлтые краски.

Сколько себя помнила, Гермиона Грейнджер всегда старалась не сидеть допоздна и вставать раньше всех, чтобы организм отдыхал, а голова оставалась свежей для получения новых знаний. И только сегодня сон очень долго не наступал, то приближаясь, то отступая. Два чувства мучили её, сражаясь друг с другом, как воины в жаркой схватке. Странный охватывающий всю сущность страх и предвкушение от предстоящего праздника. Чему верить и на что надеяться? Гермиона просто устала размышлять и отдалась на волю случаю. Но одно она знала точно. Следующий день будет насыщенным и нелёгким, это она ощущала буквально каждой клеточкой своего тела.

Как только солнце мягко коснулось её лица, пробираясь даже за тяжёлый бархатный полог кровати, Гермиона открыла глаза и улыбнулась самой себе. Сегодня её день рождения.

Отложив скучнейшую историю арифмантики, благодаря которой в итоге и заснула, она потянулась и погладила гладкую шерсть спящего рядом Живоглота. Они редко встречались днём, зато ночи он неизменно проводил с ней. Высунув голову за ткань, Гермиона убедилась, что все ещё спят. Невербальный темпус подсказал ей, что уже шесть тридцать, а значит самое время вставать. Тем более, что принимать душ в одиночестве, без лепета Лаванды и Парвати — сплошное удовольствие.

Потерев лицо, чтобы снять остатки туманной дрёмы, она прошла в ванную, захватив с собой полотенце. Стоя под тугими струями прохладного душа, Гермиона была охвачена потоком мыслей, которые носились в ней со скоростью воды, утекающей в отверстие в полу.

Отбросив призрачное волнение, она подумала, что должна сегодня выглядеть хорошо, нет не хорошо, а превосходно. Правда, для этого нужна Джинни или Дафна, которые собственную внешность ценили гораздо более высоко, чем, например, знания. Даже удивительно, как три такие разные девушки стали общаться, не часто, но всё же. Всех вполне устраивали редкие встречи и разговоры, а также подтрунивания друг над другом.

Потом Гермиона задумалась, что за сюрприз приготовил для неё Гарри, который вчера весь день с кем-то перешёптывался. Не то чтобы она любила сюрпризы, но от Гарри ждать плохого не приходилось. Уже одно то, что он с ней и любит её, наполняло сознание трепетным волнением. О том, чем может в итоге закончиться сегодняшний день, где-нибудь в уединённой нише или заброшенном кабинете, Гермиона старалась не думать. Эти сладостные мысли затянули бы её пребывание в душе на добрых десять минут.

Гермиона хихикнула и выключила воду. Мыслей в голове почти не было, она отбросила их, чтобы в душе осталась только радость от предстоящего праздника. Сегодня ей семнадцать.

Она остановилась у зеркала, осматривая своё влажное обнажённое тело, при этом вытирая капли воды с высокой груди, плоского живота, стройных ног. Гермиона водила полотенцем всё медленнее, наблюдая как с мокрых волос несколько капель стекают по шее и ключицам. Она представила, как вскоре Гарри сам будет касаться её кожи, гладить, ласкать, дорожкой поцелуев спускаться всё ниже и ниже, пока не тронет самое чувствительное место кончиками пальцев или даже языком. Порозовев от таких неприличных мыслей, Гермиона закрыла лицо полотенцем и принялась выжимать волосы. После чего оделась и вышла из ванной.

Когда она вернулась в спальню там было всё также тихо и немного душно. Пологи продолжали оставаться закрытыми, и в комнате царил полумрак, несмотря на зачинавшееся утро. Гермиона подошла к окну и, открыв его, впустила поток освежающего воздуха, глубоко вздохнула и, вдруг вздрогнув, обернулась.