— Я лучше покажу, — прошептал он ей на ушко, отчего по телу Гермионы прошла дрожь и она задышала ещё чаще.

Гермиона уже прижималась грудью к его груди и чувствовала, как набухли соски умоляя о ласке. Бюстгальтер стягивал хуже металлических оков, и когда Гарри, непрерывно лаская губами её шею, наконец освободил её от него, она вздохнула с облегчением. Он накрыл её грудь рукой и она легла в ладонь так, словно была для неё создана. Поцелуй, сначала трепетный и нежный, быстро превратился в обжигающий и страстный, в котором поединок языков и губ ещё сильнее разжигал пламя желания в молодых телах. Это продолжалось до тех пор, пока они не начали задыхаться, но даже оторвавшись друг от друга, они не расцепили рук.

Гермиона с удивлением отметила как жар желания скопился в одном конкретном месте и требует немедленного удовлетворения. Она провела рукой вдоль спины Гарри и потянула за резинку боксеров, желая их снять. Он сам через секунду от них избавился и также поступил с трусиками Гермионы.

— Подожди, — прошептал она и повернулась в его объятиях, встав к нему спиной.

Гарри сразу прижал её к себе, вспоминая, как однажды так же держал её на лестнице. Его рука нащупала грудь и он начал мягко мять её, то и дело задевая сосок, от чего мощные стрелы возбуждения пронзали Гермиону насквозь, но она всё же умудрилась дотянуться до палочки, трансфигурировать из шезлонга довольно большой и высокий матрац, а также наложить на себя какие-то чары.

— Что это? — спросил Гарри, лаская губами кожу её шеи, и упираясь членом между ягодиц.

— Хочу чувствовать удовольствие, а не боль, — прошептала она и попыталась повернуться, но Гарри не дал, заставляя замереть именно в таком положении.

— Это одно из твоих желаний? — шёпотом спросила Гермиона, посмотрев на него через плечо, чувствуя, как немеют кончики пальцев от такого положения и от прикосновения горячего члена к прохладной коже, сильнее разгоняя жар по всему телу. Она сама непроизвольно нагнулась и упёрлась руками в высокий матрац.

— Да одно из многих, но, наверное, не стоит так делать в первый раз, — сказал он, проведя рукой вдоль её спины, погладил ягодицу и вдруг резко шлёпнул по ней ладонью…

Гермиона взвизгнула, но не произнесла и слова протеста. Гарри это понравилось, но его желание было слишком сильным, чтобы ждать ещё хоть минуту.

Он развернул Гермиону лицом к себе, поцеловал и уложил на матрац, коленом раздвигая ей ноги. Гермиона согнула их в коленях и обняла Гарри за шею, руками лаская его влажные от испарины волосы на затылке.

Слов больше не осталось, они были здесь лишними. Осталось только обоюдное желание брать и дарить, которое выражалось шумным заполошным дыханием и тихими всхлипами. Гарри направил себя в промежность Гермионы и начал протискиваться в узкую щель, не сводя взгляда с розовых створок, в которые проникал всё глубже. Наконец он упёрся в преграду и замер на мгновение, бросив взгляд на Гермиону, которая смотрела туда же.

Ей было любопытно, но это не считая того урагана ощущений, который пронёсся по ней при давлении плоти, протискивающейся в неё.

Гарри стиснул зубы и сделал мощный рывок, от чего Гермиона выгнулась и застонала, а он тут же почувствовал, что возбуждение, так долго сдерживаемое внутри него, достигло апогея и излился, прорычав что-то невнятное.

Спустя почти минуту, немного отойдя от бури ощущений, Гарри посмотрел на Гермиону с комическим выражением вины на лице. Она даже хотела засмеяться, но сдержала себя, чтобы не обидеть Гарри.

— Ну, а что ты хотел? — спросила она. — Мы столько этого ждали, столько об этом думали.

— Я хотел чтобы и ты получила удовольствие.

— Я получила, — уверила она и поцеловала его в губы. — Просто мы устроены сложнее.

— Тогда попробуем снова, — воскликнул он.

Гермиона хотела что-то возразить, но Гарри уже приподнялся вытащил член и перевернул её на живот.

Он поднял её бедра и без промедления снова вошёл, вызвав крик удивления у Гермионы — так плавно вошёл член.

Гарри немного подождал, отдышался и начал двигать бёдрами, чувствуя как дрожит тело Гермионы.

Спустя минуту размеренных и глубоких движений, рывки стали чаще, а проникновение ещё глубже, Гермиона уже захлёбывалась в собственных стонах.

В руках, которыми она удерживала своё тело на весу, сил не осталось и она рухнула грудью на матрац, а Гарри с закрытыми от удовольствия глазами продолжал толкаться в неё снова и снова. Он старался думать о Гермионе и нашёл рукой влажные складки, которые начал прерывисто поглаживать.

Внезапно член сжало ещё плотнее, словно кто-то стиснул его в кулаке, а Гермиона задёргалась сильнее, сама насаживаясь на член Гарри и выкрикивая его имя, в конце концов она завыла, утыкаясь лицом в ткань, потрясая головой из стороны в сторону.

Поначалу Гарри чувствовал, что способен продержаться ещё очень долго, но оргазм Гермионы и её крики удовольствия распалили Гарри окончательно и спустя несколько секунд резких толчков, в уже расслабленное тело, Гарри последовал за Гермионой в бездну наслаждения, которая накрыла обоих, погружая в бессознательное состояние.

* * *

Гарри проснулся и провёл языком по пересохшим от стонов губам. Он лежал на боку всё ещё прижатый к Гермионе, которая продолжала спать. Он аккуратно поднялся и сразу зашёл в воду, предварительно напившись из крана. Вода продолжала медленно течь, создавая приятный белый шум. Из окна ему подмигнула русалка, но когда он ответил тем же, смутилась и отвернулась, показав язык.

Гарри улыбнулся и поплыл, разрезая воду продольными движениями рук. Он чувствовал, что полон сил и энергии. Мысли о смерти окончательно его покинули. Смертник не собирался больше умирать, а ещё он понял, что пора что-то решать с той войной которая вот-вот может разразиться. Он не хотел больше бояться: ни за себя, ни за друзей, ни, тем более, за любимую. Он проплыл несколько кругов, разминая затёкшие от сна мышцы и посмотрел на Гермиону. Она больше не спала, а с улыбкой наблюдала за ним, поджав под себя колени и скрывая, такое желанное тело.

— Привет, — негромко сказала она.

— Привет, — Гарри подплыл ближе. — Присоединяйся.

— Ладно, — она хотела встать, но, серьёзно посмотрев на него, выставила указательный палец, очертив им в воздухе круг. — Отвернись.

— Ты ведь не серьезно, — рассмеялся Гарри.

— Ещё как.

Он закатил глаза, но смотреть перестал, правда повернулся сразу, как только услышал всплеск воды.

Гермионы нигде не было видно, но внезапно кто-то ущипнул его за ягодицу, он подпрыгнул от неожиданности, попытался схватить Гермиону, но не успел.

Она вынырнула в нескольких футах от него и счастливо рассмеялась.

— Не поймал.

Гарри оскалился и тут же прыгнул на неё, сжал в объятиях и нашёл влажные губы толкаясь языком внутрь.

— Поймал, — промычал он не отрываясь.

Целовались они жадно, словно не было час назад бурного соединения молодых тел, наконец Гарри отпрянул и заговорил, упираясь напряжённой плотью ей в бедро:

— Надеюсь, что во второй раз всё получилось лучше?

— Всё прошло замечательно, правда заклинание прекратило своё действие и я уже ощущаю, как это больно…

Гарри, пальцами поглаживающий её бедро, отдёрнул руку словно обжёгся. Он определённо надеялся на повторение.

— Извини, — сказал он, вдруг замер словно что-то обдумывая и продолжил: — Думаю нам стоит пожениться.

Гермиона расцвела, такой широкой была её улыбка, а потом вдруг нахмурилась.

— Если это из-за…

— Нет, нет. То есть да. В смысле… — он вздохнул под подозрительным взглядом, словно собираясь с духом и заговорил: — Я ещё летом об этом думал. Что если вдруг со мной что-то…

— Ничего с тобой…

— Помолчи, я тут пытаюсь романтичным быть.

Гермиона шаловливо улыбнулась, вернула его руку себе на бедро и кивнула.

— Так вот. Ты порой невыносима. Ещё и зануда страшная.

— Эй, ты говорил, что будешь романтичным, — обиделась Гермиона, отталкивая его руку.