— Ну, ладно. Я надеялся, они будут в эти выходные…
Но Гарри уже не слушал: он узнал тонкий косой почерк Дамблдора на пергаменте. Бросив Слоупера на полуслове, он быстро пошёл прочь вместе с Роном, на ходу разворачивая пергамент.
— Он любит кислотные леденцы? — с недоумением переспросил Рон, прочитав записку через плечо Гарри.
— Это пароль для горгульи, которая охраняет его кабинет, — тихо объяснил Гарри. — Чёрт! Я как раз на пятницу хотел назначить собрание ОД.
* * *
Весь остаток дня и половину следующего Гарри так и не удалось поговорить с Гермионой. Всех студентов закрутил водоворот занятий и домашних заданий, а помня свою необразованность он постарался окунуться в него полностью. После защиты от тёмных сил, которую теперь вёл Снейп (на вопрос про возобновление тренировок, тот угрюмо покачал головой), у них с Роном оказался перерыв, а Гермиона вновь умчалась, теперь уже на нумерологию. Весь остаток свободного урока друзья гадали, как искать оставшиеся крестражи и, что ещё более важно, как их уничтожить.
Эта тема была важной, но мысли о Гермионе были гораздо приятнее, тем более, что она неожиданно перестала скрываться за старческими юбками и тяжёлыми кофтами, отдав предпочтение обычной одежде, вроде юбок до колена и белых форменных блузок. Гарри начал задумываться, а как всё-таки ухаживать за девушками? Его познания в этой области были слишком скудны. В прошлом году и на днях всё получалось, как-то естественно, само собой, да и у Рона похоже так же. В Хогсмид им нельзя, теперь ему даже подарок не приобрести, хотя мысль о том чтобы попросить Кричера, не покидала его с той ночи на Гриммо. Не будет же он, в самом деле, как оголтелый гоняться за ней по всему замку.
Гарри подумал, что уже скоро начнёт тихо беситься и ревновать её к учебе, чего делать категорически нельзя. Знания Гермионы не раз и не два спасали им всем жизнь и, возможно, только она и сможет, найти способ избавить его голову от осколка души Волдеморта.
Прозвенел звонок на сдвоенный урок зельеварения, и Гарри с Роном бросились знакомой дорогой вниз, в подземелье, в классную комнату, где так долго царил Снейп, по дороге встретив Гермиону, которая в очередной раз просто поцеловала Гарри в щёку.
Когда они подбежали к дверям класса, оказалось, что продолжать обучение на уровне ЖАБА решились не больше дюжины человек. Ребята с Когтеврана, с которыми они были в Министерстве, и которые шёпотом высказали одобрение представлению с Малфоем. Многие Слизеринцы не потеряли интерес к предмету, который вёл теперь не их декан. Нотт кивнул Гарри, а Блейз подмигнул Гермионе, хотя уже давно попал в список людей, которых Гарри хотел убить. Очевидно свою жизнь Блейз не слишком высоко ценил. Наконец появился Малфой, заняв место поодаль от остальных и ни на кого не обращая внимания.
— Гарри, — сказал Эрни Макмилан с Когтеврана с важным видом, протягивая ему руку, — я не имел возможности поговорить с тобой вчера на защите от Тёмных искусств. На мой взгляд, урок был хороший, но, конечно, Щитовые чары — это старый трюк для нас, ветеранов ОД… Рон, Гермиона, как поживаете?
Они успели только ответить «нормально», когда дверь классной комнаты открылась и показался сперва живот Слизнорта, а уж потом и он сам. Радостно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, причём с особенным энтузиазмом приветствовал Гарри и Забини, которых хотел видеть в своём клубе Слизней.
В подземелье непривычно клубился разноцветный пар и витали удивительные запахи. Гарри, Рон и Гермиона с интересом принюхивались, проходя мимо огромных котлов, в которых что-то кипело и булькало.
Гермиона села с Роном, а Гарри ничего не оставалось, как сесть с Эрни. Боится она его что-ли?
Гарри почувствовал запах исходящий от котлов и поймал себя на том, что дышит глубоко и медленно, и пар от зелья понемногу наполняет его до краёв, словно чудесный напиток. Его охватило ощущение невероятного довольства; он улыбнулся Рону через стол, и Рон лениво улыбнулся в ответ.
— Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт; очертания его массивной фигуры мерцали и расплывались в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс зельеварения»…
— Сэр! — поднял руку Гарри.
— Гарри, мой мальчик?
— У меня нет учебника, и весов, ничего нет… И у Рона тоже… Понимаете, мы не знали, что нам можно будет продолжить курс…
— Ах да, Минерва что-то упоминала… Не волнуйтесь, не волнуйтесь ни о чём, мой милый мальчик. Сегодня вы можете взять ингредиенты из моего шкафа, и какие-нибудь весы для вас найдутся, и ещё имеется небольшой запас старых учебников, можете пользоваться первое время, а там напишете во «Флориш и Блоттс»…
Пока Слизнорт объяснял чем они будут заниматься в этом году и что это за зелья в котлах. Гарри с Роном устроили шутливую баталию за новый учебник расширенного курса. Они толкались и пинали друг друга, словно сорванцы из произведений Марка Твена, но Рон всё же вырвал победу, и Гарри пришлось взять то, что осталось.
Они сели на свои места, как раз в тот момент, когда Слизнорт задал какой-то вопрос и указал на котёл рядом со столом слизеринцев. Гарри приподнялся со стула и увидел, что в котле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновенную воду.
Гермиона отработанным движением подняла руку раньше всех, Слизнорт указал на неё.
— Это сыворотка правды, жидкость без цвета и запаха, которая вынуждает того, кто её выпьет, говорить правду, — сказала Гермиона, а Гарри тем временем, увидев перед собой юбку взметнувшуюся, как флаг, не выдержал и тронул её показавшееся обнажённое бедро. Она тихо вскрикнула и недобро взглянула на него.
— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слизнорт, не обращая внимания на драму за столом гриффиндорцев. — А теперь… — он указал на котёл возле стола когтевранцев. — Это зелье также широко известно… В последнее время не раз упоминалось в министерских брошюрках… Кто знает?..
Гермиона снова быстрее всех подняла руку.
— Это Оборотное зелье, — сказала она и шлёпнула Гарри по руке, которую он снова к ней потянул. (Нотт толкнул Блейза, указывая на поступок Гермионы, и они наконец нашли занятие поинтересней, чем лекция профессора).
— Отлично, отлично! Ну, а это… Да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный активностью Гермионы, которая снова подняла руку.
— Это Амортенция! — воскликнула Гермиона и наклонившись к Гарри прошипела: — Ещё раз…
— В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясённый Слизнорт, — но вы, вероятно, знаете, как оно действует?
— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — сказала Гермиона, отвлекшись от веселящегося Гарри, которому занятия по Зельеварению начинали нравится всё больше и больше.
— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?
— И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Гермиона, — и ещё оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся, — например, я чувствую запах свежескошенной травы, и нового пергамента, и…
Тут она слегка порозовела и не закончила фразу. Гарри очень надеялся, что эта реакция связана с ним.
— Позвольте узнать ваше имя, моя дорогая? — спросил Слизнорт, будто не замечая смущения Гермионы.
— Гермиона Грейнджер, сэр.
— Грейнджер… Грейнджер… Вы, случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, который основал Сугубо Экстраординарное Общество Зельеваров?
— Нет, не думаю, сэр. Видите ли, я из семьи магглов.
Гарри заметил, как Малфой злобно ухмыльнулся, но после слов профессора резко скривился, словно перед ним поставили тарелку полную тухлых яиц.
— Ага! «Моя девушка — из семьи маглов и учится лучше всех на нашем курсе»! Полагаю, это и есть та девушка, о которой вы говорили, Гарри?
— Да, сэр, — сказал Гарри.
— Очень хорошо, мисс Грейнджер, примите заслуженные двадцать очков в пользу Гриффиндора, — добродушно проговорил Слизнорт.
