"Можно подумать могло быть иначе?" — фыркнул про себя Гарри и пошёл открывать дверь бывшему профессору по защите от тёмных искусств.

Уже гораздо позже Гарри лежал в спальне Сириуса и мысленно извинялся перед ним, за столь безразличное отношение в последний месяц его жизни. Чувство вины перескочило на мечты о Гермионе. О её голосе, о её хрупком теле. Образ насилия постепенно начал стираться, словно тёмная картина размываемая водой. Гарри уже не помнил, что именно там происходило, зато хорошо помнил безумные поцелуи в кабинете у директора, как она доверчиво прижималась к нему открываясь для вторжения. Закрыв глаза он сразу представлял сладкий невинный цветок, который ждал только его. Как медленно раздвигались ноги, открывая ему самое потаённое, что есть у каждой девушки. Гарри знал, что не позволит больше себе подвергать её опасности, а значит их отношения необходимо закончить, но он не мог лишить себя удовольствия фантазировать, как было бы сладко проникнуть в нежную влажную глубину.

Его рука потянулась к пижамным штанам и сильно сжала твёрдый бугор. Гарри вытащил очевидное доказательство желания и провёл большим пальцем по головке члена, вспоминая томный шепот Гермионы, который он всё лето слышал по телефону, обещающей сделать для него всё. Рука сама начала движение вверх вниз, то крепко сжимая, то увеличивая скорость, пока чувство эйфории не заполнило всё тело, которое дёрнулось от смывающего гнев и обречённость оргазма, успокаивая получше любого зелья.

* * *

Поезд на всех парах мчался к новым приключениям в школе Хогвартс. Гермиона Грейнджер в чистой с иголочки школьной форме, выполняя обязанности старосты, в который раз обходила поезд, избегая лишь вагона слизеринцев. Кроме обязательства, волнение заставляло её ходить по поезду не присев ни на секунду. Надежда вновь вернулась в её сердце. Она хотела верить в лучшее. Девичья фантазия разыгралась и она вспомнила поцелуй на перроне два месяца назад. Поцелуй полный страстной неги и нежного желания.

Она уже представляла себе, как Гарри стоит там и ждёт её, как Гермиона кидается к нему в объятия для повторения сладкого поцелуя и они смеясь над всеми перипетиями: прошлыми и будущими идут вместе в библиотеку искать способ вытащить гадость из его головы. Конечно Гермиона понимала, что затащить Гарри в библиотеку будет сложно, но возможно её тело, о котором Гарри так восторженно отзывался, поможет ей. В конце концов в библиотеке столько укромных уголков, мест, куда даже мадам Пинс не всегда заходит. Тем более всегда можно спрятаться под мантией невидимкой. Желания и мечты заводили её всё дальше и дальше и Гермиона ощутила, как стало влажно между ног. Она остановилась в тамбуре вагона и прижалась лбом к стеклу, скрещивая ноги. Гермиона зажала губу зубами и почувствовала, как ткань трёт нежные складки вызывая дрожь по всему телу.

Резкий шум открывающейся двери заставил её вздрогнуть, выпрямить спину и резко развернуться. Гермиона посмотрела на замерших первогодок самым строгим взглядом, на который была способна. Два мальчика увидев взрослую старосту резко сжались от страха. Они напомнили ей Гарри и Рона, такими она встретила их в первую свою поездку на Хогвартс Экспрессе.

Удивив малышей, Гермиона просто пошла в сторону выхода. Её рассмешил общий вздох облегчения, но она вдруг повернулась и произнесла:

— Мы скоро подъезжаем, переоденьтесь.

Мальчики кивнули и о чём-то зашептались, а довольная произведённым эффектом Гермиона, направилась к своему купе.

"Мы втроём так давно дружим и столько всего пережили. Гарри не станет меня игнорировать. Он обязательно все объяснит и расскажет".

С этими же позитивными мыслями она выходила из поезда, осматриваясь в поисках Гарри.

— Что, Грязнокровка, избранного своего ищешь? — послышался до омерзения знакомый голос. Гермиона не реагировала на оскорбления, ей было всё равно. Но Рон смолчать не смог:

— Заткнись Малфой!

— Заткнись Малфой, — передразнил Драко и его неизменные спутники в лице Кребба и Гойла загоготали.

— Заканчивай Драко, — прошелестел голос с иностранным акцентом, но Гермиона, как бы ни хотела кинуть благодарный взгляд, была занята поиском Гарри, которого к слову на перроне быстро заполняемом студентами, не оказалось.

— Я сам решу когда закончить или кончить, — пошутил Драко и к смеху тяжеловесных увальней присоединился лающий женский. — Всё правильно Грейнджер, теперь тебе только и остаётся, что тусить с рыжим недоумком. Даже Поттер побрезгует к тебе приблизиться.

— Малфой заткнись, я предупредил, — закричал Рон выходя вперёд, но Гермиона всё расслышала и резко повернула голову к Малфою.

— Я предупредил, — продолжал издеваться Малфой и тем не менее сделал шаг назад. Всё таки руки Рона, сжатые в кулаки выглядели угрожающе. — Что, тебе друзья не рассказали какую интересную картинку кинули Поттеру в мозг? Жалко я не посмотрел, но поверь с фантазией у меня всё в порядке.

— О чём он говорит Рон? — Гермиона не собиралась даже разговаривать с Драко и обратилась к Рону, который резко покраснел.

— Поттер видел, — продолжил Малфой повышая голос, так что на них начали оборачиваться студенты. — Как тебя пользовали по меньшей мере десять друзей Беллатрисы, — захохотал Малфой. Многие слизеринцы странно на него посмотрели и ушли в сторону карет, но большинство стояли разинув рты и впитывая каждое слово.

— Рон, — прошептала Гермиона. Ей было противно всё это слушать, но ответ она должна была услышать от друга, прямо сейчас. — Это что?

— Это правда, — извиняющимся тоном ответил он.

Гермиона задохнулась и прикрыла веки. Ей словно вонзили нож в сердце и прокрутили несколько раз, она сглотнула тошноту и слёзы скопившиеся в уголках глаз. Так вот в чём причина отстранённости Гарри, так вот почему он даже смотреть на неё не хотел. Он брезгует, даже учитывая, что всё произошло в извращённой реальности скорее всего отображая страхи Гарри. Он всё равно брезгует не то что прикасаться к ней, а просто смотреть. И Рон хорош, вместо того, чтобы сказать ей об этом хоть раз за целую неделю, он промолчал. Её выставили на общее обозрение всего Хогвартса как какую-то неверную шлюху, которую раздели догола и провели по площади, так она себя чувствовала. И почему она просто не ушла?

Злость поднялась в ней внезапно, и она отвернулась от Рона, смотреть на которого ей стало противно. Остался хохочущий Драко. Гермиона наконец взглянула на него.

— Это ты рассказал Беллатриссе о нас с Гарри? — вдруг спросила Гермиона спокойным голосом, в котором чувствовалась ярость всего народа, долгие годы третируемого фашистами.

Голоса стихли в ожидании развязки, вокруг них наступила осязаемая тишина. Гермиона краем глаза заметила, как их окружили. С одной стороны слизеринцы. С другой гриффиндорцы, и по бокам несколько когтевранцев уже успевшие привыкнуть заступаться за факультет смелых.

Гермиона знала ответ. Это было логично и банально. Ублюдок Малфой стучит своему папочке. Так было всегда. Она сжала правую руку в кулак и услышала ответ:

— Ну, я! — Удар. Кровь брызнула из носа Малфоя который яростно закричал: — Сука!

Гермиона почувствовала, как капельки крови стекают по её щекам, но уже однажды ощутив подобное, она даже не дёрнулась, пока в ответ не прилетела резкая болезненная оплеуха, толкнув её на грудь Невилла Лонгботтома, который придержал её от падения. Шум начался невообразимый. Все подоставали палочки и громко перекрикивались, не осмеливаясь выпустить заклинание. Двое первогодок переглянулись и восторженно закричали:

— Круто, а говорили в школе скучно!

Лишь Гермиона быстро выбралась из толпы и прижимая руку к пострадавшей щеке прошла в сторону карет, запряжённых фестралами.

"Оборотень с перерезанным горлом, — безразлично подумала она. — Теперь я вижу фестралов"

Пока Хагрид останавливал возможную потасовку, а первогодки радостно поддерживали старшекурсников, Гермиона села в первую попавшуюся карету и под удивлённые взгляды Слизеринцев и Пуффендуйцев, начала рыдать.