Гарри закрыл глаза, предвкушая первый поцелуй с любимой… но его губы коснулись шершавой стены. Девушка вовремя нырнула вниз и подняла сумку с пола.

— Гермиона! — надевая очки, он увидел, что она уже стоит к нему спиной.

— Гарри, мы поговорим потом, после экзаменов. Ладно? — сказала она не оборачиваясь и пошла вперед.

— Как будто у меня есть выбор, — ответил он в пустоту.

Судьбу близнецов Уизли и Анджелины Джонсон решали всю неделю. Амбридж долго и упорно настаивала на отчислении студентов, нарушивших её правила. Но сам министр сообщил ей в письме, что отчисление чистокровных студентов накануне экзаменов может плохо сказаться на репутации Министерства и вызвать много пересудов. Амбридж, злая на весь мир, ежедневно отправляла всех троих на отработки по одному. Её поведение вызвало гнев братьев, никогда раньше не разделявшихся. Гарри понял, что они задумали какую-то глупость, но каждый нравоучительный разговор, в который часто вмешивалась Гермиона, отстаивая правила Хогвартса, заканчивался шутками и смехом. Только Джонсон ходила как в воду опущенная. Слизеринцы, несмотря на отсутствие фактов, пустили о ней не очень лицеприятный слух.

День экзаменов для пятых и седьмых курсов был очень тяжелым и насыщенным. Сначала пятичасовая теория, на которой все сидели по одному. Возможности списать не было, что привело Рона в невероятное уныние. Напряжение было таким, что некоторые студенты не выдерживали и отключались. На этот случай в Большом зале дежурила медсестра.

Далее начались практические занятия, где участники Армии Дамблдора на всеобщее удивление продемонстрировали прекрасное владение магией. Амбридж так и не смогла поймать ни одного из членов этого несанкционированного клуба. Она сжимала челюсти и скрипела зубами, наблюдая, как студенты делают то, что было им запрещено на протяжении всего года, да еще и с таким блеском.

Как только последний студент — Блейз Забини — сдал, наконец, экзамен, на территории замка раздался страшный грохот. Гарри сразу нашел глазами Гермиону, которая испуганно на него смотрела. А Рон искал глазами братьев.

Амбридж пошла на звук, в сторону закрытой двери Большого зала. Когда она приблизилась вплотную к выходу, совершенно забыв про волшебную палочку, дверь с грохотом открылась, отбрасывая ее на несколько футов назад.

Студенты с восхищением наблюдали, как близнецы Уизли на метлах летают по залу и разбрасывают порошок, который превращался в разноцветные искры и взрывался фейерверком. Амбридж поднялась и что-то закричала. Но внезапно огромный лев, сотканный из искр света, набросился на нее и поднял в воздух. Все долго смеялись, пока директор носилась под зачарованным потолком. Гарри с удовольствием наблюдал, как даже на лице Гермионы мелькнула улыбка.

Экзаменационная комиссия, отсмеявшись, все же опомнилась и опустила Амбридж, пытаясь тоже самое сделать с бунтовщиками. Близнецы Уизли вылетели из Большого зала, студенты побежали за ними. Амбридж тяжело дышала и, расталкивая студентов локтями, неслась за нарушителями спокойствия. Она уже хотела поднять палочку, но огромный огненный дракон с криком: «Амбридж, убирайся» прошел сквозь нее, взметнулся в небо и взорвался сотнями фейерверков. Братья Уизли написали при помощи магии знакомые слова и унеслись в небо, оставляя за собой хаос и смех.

Гарри было не смешно. Внезапно голову скрутило знакомой болью, уже испытанной неделей ранее, и он осел на пол. Мысли заволокло туманом, и последнее, что он слышал, проваливаясь в темноту, был голос Гермионы.

Он шел по знакомым коридорам Министерства магии и оказался возле кабинета с белыми стенами. Сквозь огромное стекло он увидел привязанного к стулу Северуса Снейпа с опущенной вниз головой, так что волосы свисали, закрывая лицо. Гарри начал бить по стеклу кулаком, привлекая внимание, но резкая боль на лице внезапно привела его в чувство.

— Гарри, немедленно возвращайся! Гарри, — кричала Гермиона, вокруг которой уже собралась толпа, и ближе всех с тревогой на лицах стояли некоторые члены Армии Дамблдора.