— Не будет концом, к тому же у меня есть идея! Нам ведь ничто не мешает, ну… — он замешкался, переступая с ноги на ногу, словно ботинки ему были малы; подозрительный взгляд Гарри заставил его говорить без прежнего энтузиазма: — Ну… знаешь… мне тут Джордж рассказывал, что они с Фредом долго не могли поделить Анджелину, и…

— Рон, Рон, — Гарри резко поднял вверх обе руки, прерывая неуверенный монолог друга, совершенно точно зная, чем с некоторых пор занимались близнецы Уизли. Они не афишировали это, но фразы, мелькавшие то тут, то там, говорили сами за себя. — Остановись, я не хочу это слышать.

— Да послушай. Может быть, она сама…

— Рон! Лучше заткнись! Мы говорим о Гермионе. Я не посмотрю на то, что мы друзья, когда буду избивать тебя… и совершенно неважно, каким способом, — рычал Гарри, сжимая руки в кулаки.

— Да ладно, не ори, — сказал Рон и отступил на шаг назад. — А как тогда? Просто сказать ей и ждать, когда она определится?

— Отличный план, — успокоился Гарри. — И тот, кого она не выберет, с достоинством примет поражение. Идет?

— Идет. К тому же выберет она меня, — широко улыбнулся Рон и протянул руку Гарри. — Она даже с Крамом на бал пошла, чтобы вызвать мою ревность.

— Челюсть от радости не треснет? Даже если ты и прав, у нас еще три курса впереди. — Он с улыбкой ответил на рукопожатие. — Встречаться у вас всё равно не выйдет, ты же из долгов по учебе не вылезаешь.

— Кто бы говорил. — Рон сжал ладонь друга крепче. — А ваши свидания, очевидно, будут проходить в бегах от Пожирателей смерти. Так что мы в равных условиях.

Слова Рона заставили Гарри задуматься о той войне, которая предстоит, и для себя он решил, что не пойдет по стопам отца. Свою семью он сможет защитить. И как бы Рон не был уверен в себе, Гарри никогда не отдаст такую девушку, как Гермиона, человеку, способному делить её с другими.

* * *

Рон вспоминал вчерашний разговор и уже решил, что надо поговорить с Гермионой, так сказать, закинуть удочку, когда в дверь резко постучали. В следующую секунду на пороге появился Снейп, заставив всех замереть и удивленно переглядываться.

— Профессор Биннс, я позаимствую мисс Грейнджер. Собирайтесь, — перевел взгляд на Гермиону декан Слизерина, игнорируя удивленные взгляды своих подопечных.

Гарри поймал взгляд подруги, которая в спешке собрала сумку, попытался что-то сказать, но Снейп только качнул головой, и они с Гермионой вышли. Звенящую тишину нарушил голос профессора Биннса:

— Конечно, Северус.

Послышались смешки, а Рон под шумок подсел к Гарри:

— Чего это он?

— После урока у нас занятие окклюменцией. Там и выясню.

— Не нравятся мне эти ваши занятия, — пробурчал Рон. — Снейп там вас сводит, что ли?

— Да, точно, — усмехнувшись, тихо сказал Гарри. — Двойной шпион, знаменитый зельевар и декан Слизерина решил помочь Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер найти свою любовь.

Рон громко засмеялся, но сразу успокоился, когда понял, где находится, но было уже поздно. На него налетело приведение, страшное в своем гневе, и заверещало прямо в ухо:

— Молча-а-ать на моем уроке! Сейчас вы мне, Рон Уизли, расскажите про восстание гоблинов!

Рон сглотнул и с надеждой повернулся к Гарри, который с трудом сдерживал смех и пожимал плечами.

Северус Снейп в своей неизменно черной мантии, развевающейся от стремительного шага, спускался по лестнице в подземелья. Гермиона еле за ним успевала, постоянно поправляя сумку на плече и думая, как бы сделать её легче. Тем не менее она умудрилась спросить:

— Сэр, а почему нельзя было дождаться окончания занятия? Тема восстания гоблинов должна быть на экзамене…

— Мисс Грейнджер, — раздраженно перебил Снейп, не прерывая шага, — некоторые девушки молча выглядят гораздо привлекательнее.

Гермиона покраснела то ли от досады, то ли от комплимента, но больше не сказала ни слова. Наконец они пришли в подземелья; дверь с громким хлопком закрылась, заставляя ее вздрогнуть. Снейп прошел сквозь идеально чистый кабинет и сел за свой стол, на котором неизменно лежали письменные работы. Гермиона открыла рот, чтобы задать вопрос, но была перебита:

— Легилименция. Расскажите.

Она немного удивилась, но, воодушевившись, начала говорить о науке, не так, как написано в учебнике, а так, как поняла сама.

— Легилименция — это умение извлекать чувства и воспоминания из чужого ума. Искусство это чрезвычайно сложное, оно требует множества интеллектуальных и психологических затрат. Не все могут овладеть им. Нужна усидчивость и внимательность. Но мне кажется, когда Гарри проникает в сознание Волдеморта, это тоже…

— Не произносите его имя, — прошипел Снейп, но резко успокоился. Он был приятно удивлен тем, что Грейнджер говорила своими словами, а не так, как привыкла отвечать на уроке. — Вы правы, Поттер непроизвольно проникает в сознание Темного Лорда, найти этому объяснение я пока не могу, но, думаю, Дамблдор в курсе. Дальше, мисс Грейнджер.

— Хорошо. Так. Уметь пользоваться легилименцией — это значит быть способным при определенных условиях проникать в чужое сознание и правильно интерпретировать добытые сведения. Овладение техникой позволит отличать правду от лжи, воспринимая чужие воспоминания и ощущения, — Гермиона остановилась, словно ожидая похвалы или команды. Дождавшись легкого кивка, она продолжила: — Для удачного опыта легилименции необходим зрительный контакт, но это не всегда является решающим фактором. Важно иметь с объектом какую-либо связь. На проникновение в разум могут влиять родственные или какие-либо другие связи…

И вдруг Гермиона остановилась, как будто что-то вспомнила.

— Вы поэтому позвали меня? Из-за нашей дружбы с Гарри мне проще проникать в его сознание, а ему учиться ставить защиту.

— Дружбы… — хмыкнул Снейп, заставляя Гермиону удивленно на него посмотреть. — Называйте, как хотите. Но в целом вы правы. Ваше проникновение в его разум не будет вызывать отторжение, а я подскажу, как лучше ставить защиту. Теперь окклюменция, мисс Грейнджер.

— Окклюменция — искусство защищать свой рассудок от чужого проникновения, — спустя несколько секунд заговорила Гермиона, в голове которой накопилось много вопросов. — Для того, чтобы противостоять наложенному заклятию, необходимо максимально сосредоточиться, при этом отбросить эмоции и очистить сознание. Нужно не допустить противника, применив свою волю. Также нужно учиться контролировать свои эмоции; через эмоции волшебник становится уязвим.

— Неплохо, — надменно сказал Снейп.

Гермиона широко открыла глаза от удивления. Похвала от Снейпа была чем-то вроде Феникса, восставшего из пепла.

— Теперь про уровни. Их всего три: первый — это невербальное и вербальное Протего, но это очень грубо, хотя ваш друг любитель именно этой защиты, — Снейп хмыкнул, вспоминая тот урок, на котором Гарри забрался к нему голову. — Второй уровень — это воссоздание подсознательного барьера, им может стать что угодно; высокий забор, «дождь стеной» или дымка тумана.

— Обои в цветочек могут? — вдруг спросила Гермиона, уже начиная продумывать варианты защиты.

— Что?

— Такие у меня дома. Это первое, что пришло бы мне на ум.

Северус Снейп тяжело вздохнул, думая, что все-таки пора заканчивать с преподаванием.

— Третий уровень — замещение воспоминаний, но об этом в следующий раз. Возьмите палочку, мисс Грейнджер, произносите заклинание и, попав в мое подсознание, ответьте на вопрос: кого из студентов с факультета Рейвенкло я сегодня выгнал из кабинета и за что?

— Хо… рошо.

И вот Гермиона стояла прямо перед ужасом подземелий и направляла на него палочку. Она даже хихикнула от напряжения, за что получила надменный взгляд и вопрос, прозвучавший следом:

— Что в данной ситуации вызывает столь неприятный смех, мисс Грейнджер?

— Очевидно, вся ситуация… Извините. Легилименс, — она прошептала заклинание и попала в подсознание Снейпа, в котором было множество разных комнат; она поразилась, насколько было все упорядоченно. Гермиона читала, что это высший уровень защиты собственного сознания. Она быстро нашла нужную дверь и начала перебирать воспоминания о бесконечных уроках зельеварения. Слушала отдельные фразы и поражалась глупости учеников, не знающих элементарных вещей. И вот она нащупала то самое воспоминание. Гермиона улыбнулась, увидев разгневанного Снейпа с розовыми волосами.