— Зачем ты давишь на самое больное?

— Я знаю, что важно.

Затем я вышла из дома, села в машину и направилась в офис. Эстель была с Майклом, и я хотела сделать то, что и должна, чтобы жить дальше. Чтобы Долорес смогла жить дальше, даже ненавидя меня.

Наблюдать за внешним миром интересно. Смотреть, как люди живут собственными жизнями, не подозревая, что в столько всего делается без их ведома. Мне нужно сбежать. Мне нужна эта возможность в жизни. Майкл. Я устала от его постоянного общества. Я так редко бываю одна, но постоянно одинока, хоть и, казалось бы, как человек, у которого столько друзей, может быть одинок? Но это истина и правило жизни. Я могу рассказать, что чувствую, но какой в этом смысл, если меня никто не поймет? Эмили и Донна живут своими жизнями, Долорес в попытке найти своего мужа, которого я ищу в попытке убить, Эбби ждет ребенка от случайной ночи, а Ева… В мире столько фальши, что мы перестали верить даже в доброту близких. И даже не знаю, что грустнее в жизни — то, что мне не давали шанса или то, что я даже не пыталась найти что-то другое, и им воспользоваться.

— Ты объявилась, — сказал Вист, входя в мой кабинет и закрывая за собой дверь.

— Вист… — начала я.

— Прости, ясно? — перебил он. — Я не буду говорить, что не знаю, что на меня нашло или что-то в этом роде, просто хочу, чтобы ты знала, что мне жаль.

— Ладно. Я по делам в офисе.

— Ты уйдешь, когда с этим делом будет покончено?

— Да, — ответила я, складывая документы в сумку. — Я еду на новое место преступления.

— С каких пор ты детектив?

— С тех самых, когда этот ублюдок начал угрожать моей семье. Мои подруги редко умеют выбирать хороших мужчин.

— А ты? — посмотрел он на меня, прищурив глаза, когда я открыла дверь.

— А у меня нет сердца, и я ничего не чувствую.

Одиночество ужасно. Ночью я оставила письмо Майклу, и тот свет, который теперь освещал наши жизни. Это письмо я написала, когда мне было семнадцать. Я верила в чувства и что когда-нибудь встречу мужчину, которого буду любить. Мужчину, который будет готов ради меня на все. И вроде сейчас все неплохо, Майкл сказал, что любит меня, у нас дочь с моими глазами, в которой он души не чает, но чего-то не хватает. Семья — это кольца, обеты и уверенность в человеке. Но Майкл был прав — мы не умеем быть верными, ни себе, ни друг другу. Я не смогу долго быть с ним, а он, в свою очередь, не будет верен лишь мне. Но и уйти не могу. Сейчас то уж точно.

— Какая ваша версия, детектив? — спросила я, приехав на место преступления.

— Вы кто?

— Капитан Фостер, ФБР, — показала я значок. — А теперь я хочу все, что у вас есть по этому делу.

— Я…

— Мне плевать как вас зовут, — перебила я ее. — Мне нужно дело.

— Хорошо, я вышлю вам.

— Нет, я хочу его и сейчас же.

— Это ровно девятое убийство, капитан Фостер. Он словно мстит за что-то.

— Или кому-то.

Затем я забрала у нее папку с документами и направилась в свой старый дом. Я просидела там до самого вечера, и когда на часах было уже десять, я все еще сидела в программах и составляла досье, ища информацию и делая пометки в своем блокноте. Я нарисовала карту его мест преступлений, и каждый раз он выбирал что-то, что легко найти.

— Как мы поступим с тобой, Джейс Бекер? — спрашивала я сама себя, сидя на полу.

Раскладывая перед собой все фотографии, я задумалась, с чего все это началось? Почему он предал любовь своей жизни ради убийств? Или это было ради мести?

— Прости, что не отвечал на твои звонки, — услышала я голос Майкла за спиной.

— Вообще-то я тебе не звонила.

— Вот именно, — сел он возле меня, не отводя взгляд. — Я думаю, это было ради денег.

— Что ты имеешь ввиду?

— Убийства или начало, я думаю это было ради денег. Или денег, которые, как он думал, ему нужны, чтобы удержать такую, как Долорес.

— Но она его и так любила, — покачала я головой.

— Мы в это не всегда верим.

— Ты сейчас о них или о нас?

— Думай сама.

— Вот что я думаю, Майкл. Тот, кто хочет мстить или убивать, должен все держать под контролем. А Джейс, похоже, его потерял.

— Ты кажешься самым одиноким человеком в мире, Стейси, — прошептал он. — Я прочел твое письмо.

— Не начинай. Это было ошибкой.

Майкл достал конверт и начал снова его читать, иногда поглядывая на меня.

— Я пишу это на случай, если ты захочешь прожить со мной свою жизнь. Я сложный человек. Перфекционистка в некоторых аспектах и часто даже идеалистка. Но если я все-таки решусь отдать тебе свое сердце, у меня к тебе будет просьба — не дай мне уйти. Если я уйду, то больше не вернусь. В этой жизни у меня очень мало людей, как и вещей, которые мне действительно важны. Даже если тебе кто-то и что-то не нравится, уважай мои интересы и желания. Никогда не унижай важных мне людей, потому что я перестану тебя уважать, даже если буду любить больше, чем себя. Не ври мне и ничего не скрывай. Я почувствую это, даже если промолчу, но в исходе перестану верить. Ты можешь редко говорить мне, что любишь, но чувствовать я должна это постоянно. Мне нужно чувствовать твой голод ко мне. Говори со мной. Я всегда буду за тебя, с тобой, но при условии, что ты будешь того стоить. Гуляй, встречайся с другими. Я не хочу быть твоей первой, но я буду только единственной. Не знаю, какая у меня идеальная жизнь, идеальный день, вечер и ночь, мне понадобится твоя помощь.

— Замолчи! — вскрикнула я. — Не хочу больше ничего слушать.

— Почему?

— Потому что я приехала сюда, чтобы побыть вдали от тебя.

Я встала с пола, направляясь на кухню. Майкл схватил меня за руку и прижал к стене.

— Отпусти меня.

— Ты имеешь ввиду сейчас или вообще?

— Какой смысл в этом, Майкл? — не могла я успокоится. — У нас все равно ничего не выйдет. Мы хотим разного.

— Чего же ты хочешь? — был он зол. — Чего ты хочешь, Стейси?

— Я же говорила, — взяла я его лицо в ладони. — Мне нужна будет твоя помощь.

Он легко дотронулся своими губами к моим. Это было почти с благоговением, и после поднес мою руку к своим губам.

Я ненавижу сближаться с людьми. Я боюсь начать зависеть от разговора и запаха. Душа может быть временной. Чем больше мужчин влюблялись в меня, тем более одинокой я себя чувствовала. Думала, что никогда не смогу найти, в кого влюбиться.

— Я все держу в себе, потому что сложно найти того, кто поймет меня, — прошептала я.

— Никогда никого не осуждай, Стейси, и не делай преждевременных выводов, ведь ты не знаешь историй других людей, и через что они прошли на самом деле, — провел он ладонью по моей щеке. — Ну что, у нас еще есть проблемы?

— Единственная проблема сейчас — это твоя одежда на тебе.

— Мы едим к Прайсонам, — улыбнулся он, переплетая наши пальцы. — Готова?

— Нет.

— Там будет выпивка.

Я собрала вещи, и мы пока дошли до машины, моя помада была стерта. Казалось бы, что мы оба были безумно счастливы почти тридцать лет, пока не познакомились, но это была бы самая большая ложь из всех мною сказанных. Конечно, большинству хочется идеала, которые поможет, выслушает, подарит цветы, и будет просто рядом. Ведь если мужчина этого не делает, тогда женщина ищет другого мужчину, но у нас с Майклом все было по другому. Чем лучше он становился, тем больше я хотела сбежать в Мексику.

Эмили с Брайаном купили новый дом за городом, и в этот момент, когда играла музыка и я видела сочувствие в их глазах, понимала, почему всегда сражаюсь за семью. Майкл взял меня за руку, и я сильнее сжала его ладонь, взглядом говоря ему «спасибо». Когда подошла к ним, они все просто без слов обняли меня. Мужчины ушли жарить мясо, и мои подруги не требовали объяснений.

— Простите меня, — прошептала я. — Я ужасная сестра.

— Нет, Эс, — сказала Эмили. — Ты великолепная. Ты всегда будешь великолепной.

— Как ты? — спросила я у Эбби.

— Люди часто говорят, что у меня нет сердца, и мой мозг работает, как калькулятор, — прошептала она, смотря в даль. — Возможно, так и есть, но я часто закрываюсь вечером в комнате и реву, как обессиленная вдова. Мы с ним немного поговорили и две ночи провели вместе. И он уехал, даже не попрощавшись, оставляя после себя ребенка, который может быть копией своего отца.