Пролог

— Мне не нравится то, что ты лучше будешь сидеть в телефоне, чем разговаривать со мной. Мне не нравится, что ты пишешь, когда тебе скучно, и звонишь, когда нужно прийти. Я хочу, чтобы меня ждали. И я хочу жить, а не просто существовать, — кричала я, смотря на человека, которого люблю.

— Я не такой, — ответил он. — Я не смогу дать тебе этого. Мы договорились, что это просто секс.

Я покачала головой, понимая, что это конец. Я не умею любить, как обычно любят женщины. Вместо ласк у меня царапины. Во мне всегда огня было больше, чем воды, и я сама никогда не могла предсказать конец чему-либо. Я не ждала бы Майкла дома, готовя теплый ужин… хотя нет, вру, ждала, но редко. Я бы лучше приехала к нему. В самом развратном нижнем белье и на высоких каблуках. Я бы защищала его так, как умею лишь я, и была бы с ним до конца, несмотря ни на что. Но дело не в том, что Майкл, как многие, просто не потянул бы такой любви. Нет. Все проще, он ее просто не захотел. Я всегда же хотела чего-то именно в этом роде. Ведь до него любой человек, который появлялся в моей жизни и хотел со мной отношений, меня отталкивал. Я сразу хотела сесть в гребанный самолет и оказаться в Тайге.

— Ты хороший человек, но мы слишком несовместимы. Хотя, я думаю, ты и сам знаешь об этом.

И я ушла. А затем уехала, чтобы забыться. Жизнь слишком коротка, чтобы делать то, что тебе не нравится, и быть с тем, кто тебя убивает. Я — Стейси Фостер. Я всегда выживу. Я — та женщина, которая боролась за то, что хотела больше всего — жить. Все это время, пока я ездила по миру, все было неправильно. Без Майкла все было обыкновенно. Я пыталась забыть и забыться, но это снова было не по правилам. Все мои законы были больше не верны и приемы не действительны. Иногда лучше ничего не чувствовать. Без эмоций жить гораздо легче. Без эмоций почти идеальная жизнь. Я всегда хотела встретить того, кто поймет меня и не будет осуждать. Но встретив того, кто понимал и не осуждал, поняла, что он просто не любил.

Однажды в Орлеане я встретила женщину, которая сказала мне, что у моей дочери будет такая же судьба, как у меня. У нас будет похожая внешность и одинаковые судьбы. После я уехала в следующий город, пообещав, что этого не случится никогда. Я ездила по миру, показывая своей дочери ещё до рождения то, чего сама раньше не видела. И дала себе обещание, что никогда не позволю ей быть несчастной. У неё будет семья, которая будет любить её, несмотря ни на что. Я дам ей весь мир и даже больше.

Глава 1

— Есть кое- кто, кто действительно хочет тебя увидеть, — улыбнулась Донна, когда Адам придержал дверь, и медсестра занесла мою дочь в палату. Мои глаза расширились, когда я обратила свой взор на малютку.

— Можно подержать мне ее? — прошептала я.

— Да, — ответила медсестра, передавая мне дитя.

— Ей же не будет больно?

— Самое лучшее для нее — быть на руках своей матери, — поместила девушка мою дочь мне на руку. — Она знает ваш голос, и она ждала, чтобы услышать его.

— Она такая маленькая, — присела рядом Эмили. — Это нормально, что она такая маленькая?

— Она здоровая, — ответила медсестра. — Но она весит всего шесть фунтов, а это мало для доношенного ребенка. Но не переживайте.

— Я смогла, — прошептала я, изучая свою дочь и дотрагиваясь к ее щечкам. — Привет, я твоя мама.

Я видела, как в палату вошел Майкл, и заметила, что он достал телефон, фотографируя нас. И не смотря на то, что мое тело напряглось, я не обратила на него свой взор. Это был один из моментов, для которых не было слов. Она засунула пальчик в рот и посмотрела на меня с любопытством. Уверена, в тот момент моя улыбка могла осветить весь мир.

— Вы видели? — засмеялась я, чувствуя подступающие слезы.

— Что? — посмотрела Долорес в замешательстве.

— Вы видели, как она на меня посмотрела? Она знает, что я ее мама.

Слезы текли из моих глаз. Слезы счастья. И моя дочь — все, что было нужно мне для этого. Мои подруги обнимали меня, целуя, и вытирая слезы.

— Конечно она знает. Она знает все, ведь все время она наблюдала за нами, — улыбнулась Долорес.

Ребенок. Когда в твоей жизни появляется этот маленький человечек, все остальное становится неважным. Бессмысленным. Как будто моя жизнь только началась в тот момент, когда мой ребенок родился. Когда она впервые посмотрела на меня. В палате находились мои подруги. Моя семья. И только в этот момент я поняла, что было не так с тем местом, в котором я родилась и выросла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Майкл.

— Пока ты не пришёл, все было замечательно, — ответила я.

— Прекрасно. Рад, что тебе лучше. Ты ела?

— А тебе не все ровно?

Майкл был мастером самоконтроля и меня злило это еще больше. Друзья наблюдали за нашей перепалкой и просто молчали, боясь взрыва.

— Я приготовил вам комнаты, — сказал он, игнорируя меня.

— Что ты сделал?

— Приготовил вам комнаты.

— Мы будем жить у меня.

— Не заставляй меня обращаться к закону.

— Ты думаешь, я переступлю через свою гордость? — посмотрела я на него со злостью.

— Нет, не думаю. Но тебе придется проглотить ее. Она такая же моя дочь, как и твоя.

— Ты кретин.

— Я знаю.

— Это уже путь к успеху.

Она заплакала, и Майкл замер. Медсестра забрала у меня младенца и переложила ему ее на руки, и когда он поднял на меня свой взгляд, я застыла.

— Она так красива. У нее твои глаза, Стейси.

Я улыбнулась, смотря на нее. Она сделала мою жизнь. Моя дочь подарила мне самый большой дар — себя. Возможность быть матерью. Возможность быть любимой просто так. Возможность отдавать всю себя без остатка.

— Я подобрал несколько имен, — прошептал Майкл.

— Я выбрала уже ей имя.

— Какое?

— Эстель. Эстель Фостер-Вудс.

Он посмотрел на меня с такой нежностью, а после поцеловал нашу дочь в обе щечки.

— Мне нравится. Это имя ей идет. И спасибо тебе, ты так много дала мне, — шепотом говорил Майкл, направляясь к дивану.

Складывалось такое впечатление, что мы были втроем. И восемь человек, которые находились в комнате не мешали этому.

«Я — хуже, чем ты говоришь. Но есть молчаливая тайна. Ты пламенем синим горишь. Когда меня видишь случайно.»

— Ну так как себя чувствует молодая мамочка? — спросил доктор, который вошел в палату.

— Теперь потрясающе, — опустила я голову на подушку.

— Хорошо, скоро нужно кормить вашу малышку, мисс Фостер.

Затем он покинул палату, а я не могла поверить в происходящие. В конце концов я столько времени была одна. А теперь у меня есть семья. Есть семья с моим ДНК. Говорят, что это не имеет значения для некоторых людей, но на самом деле это чушь и блажь. Каждому нужна семья, и каждому нужна кровь. Моя мать всегда говорила, чтобы я никогда не была камнем раздора между мужчиной и его семьей. Ведь кровь всегда значит больше. Банально. Но банальность — это вся наша жизнь, и обычно именно банальность правильна.

— Стейси, она ведь и его дочь тоже, — прошептала Эбби.

— Биологически.

— Ты важна ему, Эс, что бы ты там не думала, — добавила Эмили.

— Эмили, ты была умной женщиной, пока не влюбилась в Брайана.

Подруги переглянулись между собой, а Эмили просто улыбнулась. Майкл стоял возле кровати с нашей дочерью на руках, отдавая ее мне. Донна присела рядом и взяла Эстель за ручку.

— У нее твои глаза, Эс. Может быть, я начну верить не только в биологию, но и в Бога, — с другой стороны пристроилась Ева.

Я опустила взгляд на свою дочь, которая лежала у меня на руках. У Эстель и в правду были мои глаза, и, смотря в них, я была почти уверена, что она все понимает. Но также в ней я видела Майкла. Я помню, как увидела его впервые. Он улыбался и все время пытался дотронутся до меня. Я не знаю, был ли это адреналин, алкоголь или я действительно ему понравилась, но знаю, что с того вечера я больше не жила прежней жизнью. Все изменилось с его приходом, хотя мир и остался неизменным. Мы были больше друзьями, чем парой, но я любила, когда он обнимал меня. Я никогда не думала, что мне будет комфортно, если кто-то будет находится в моем личном пространстве. Но все же когда Майкл проник в него, я была счастлива. Он был, как я. Мы были похожи, потому идеально понимали друг друга без слов, но в то же время не могли находится рядом. И смотря на него сейчас, меня съедало противоречие. Я ненавидела его за то, что он причинял мне боль, даже не замечая этого, но это не значило, что я не люблю его. В глубине души он был мне самым родным человеком, пусть я и выглядела, как самая противоречивая женщина во вселенной.