— Она стала замкнутая!

— Доброе утро, дорогой, — поцеловала я его в щеку, направляясь в кухню. — И отвечая на твой вопрос — она же девушка, и она выросла.

— Я пытался всегда быть ей другом, а сейчас она ничего не говорит, — Майкл, кажется, находился в депрессии из-за того, что Эстель год за годом становилась потрясающе красивой и, самое «страшное», взрослой девушкой, являясь его дочерью. Я, кстати, спрятала все оружие, переживая за жизнь ее друзей.

— Если Эстель что-то мне расскажет, я тебя просвещу, Майкл, — ответила я, целуя мужа в щеку.

Эстель двадцать, и она не просто красива. Моя дочь — та девушка, которая покоряет души и разбивает сердца. У нее стальной характер, который достался от меня, и непоколебимая выдержка от Майкла.

— Солнышко, ты куда-то собралась? — спускалась она по лестнице, определенно пытаясь сбежать от контроля Майкла. Хотя на самом деле это не был контроль. Он все еще боялся ее взросления, защищая, как и двадцать лет назад.

— Мам, я гулять, — ответила она. — Приеду завтра. Джульетта привезет меня.

— Эстель! — крикнул Майкл.

Дочь подошла к нам с улыбкой на лице, и когда поцеловала в щеку своего отца, он сразу стал добрее. Это ужасно. Я имею ввиду манипулирование. Она умеет так действовать на всех. Майкл поднял ее на руки и закружил.

— Родители, иногда вы любите меня слишком сильно, — засмеялась дочь.

— Гулять пойдешь как минимум через час, — сказал Майкл. — Сейчас придут друзья, а ты часть семьи, если не забыла.

— Мне нужна твоя машина, папа, — стала она напротив нас, скрещивая руки на груди. — Иначе я гулять. Джулс младше меня на четыре года, и она водит мотоцикл.

— Машина твоя, — улыбнулся Майкл. — На двадцать один выбирай любую.

— Правда? — обняла Эстель Майкла и начала смеяться.

Улыбка озаряла лицо моей дочери, и счастье сверкало светом в ее глазах. Брайан не умеет отказывать Джульетте, в отличии от Майкла, и я поддерживаю его в этом, хоть и сама не могу сказать ей «нет». У нас с Майклом через пять лет, после Эстель, родилась еще одна дочь, которая точная копия самой Эстель.

— Где Эстер? — спросила я, направляясь в гостиную.

— Сестра говорит по телефону. Она невыносима, — закатила глаза Эстель, направляясь за мной.

— Вы похожи, — поцеловала я в висок свою девочку. — Макс тоже приедет.

— Макс? — удивилась Эстель, явно немного нервничая.

— Да, ты ведь помнишь Макса?

— Да, конечно помню.

Я знала Эстель, и знала ее взгляд. Макс — первая любовь моей девочки, и когда он женился, ее девичье сердце было разбито. И как бы я не хотела, чтобы она встретила в скором времени любовь всей своей жизни, я, как и Майкл, не готова к этому. Приехав с нашего путешествия по Америке, все закрутилось так быстро. Мы поселились в этом доме окончательно. Открыли фирму по поиску потерявших людей, легальную, если что, и, как и все работающие семьи, завели няню. Без этого было никуда, поскольку очень много времени уходило на помощь другим людям. Каждый из нас искупал вину за что-то, и, по-моему, мы выбрали лучший способ этого. И когда Эстель исполнилось четыре, я забеременела, и у нас с Майклом родился второй ребенок. Каждый раз нас словно преследовали непонятки и ссоры — обычное дело за завтраком, но мы всегда со дня нашей свадьбы пытались понять друг друга. В конце концов, мы пообещали это тогда в церкви, и на самом деле это значило не мало.

Я накрывала на стол, ожидая гостей. Сегодня было ровно восемнадцать лет, как мы с Майклом женаты. Мы решили, что завтра снова сядем в машину и снова отправимся путешествовать, осталось лишь выбрать страну, ну а сегодня этот день мы проведем в окружении друзей. Мы так делали каждый год, словно пытались прожить этот день так, как я хотела всегда — с семьей. Мы отдыхали уже все вместе за эти года в этот самый день, празднуя его так, но это ничего не меняло. Если вы думаете о том, делать свадьбу или нет, однозначно да. Другой вопрос, на сколько человек и с каким размахом, но эти воспоминания, эти эмоции, ничто и никогда не окупит вам, взгляд вашего мужа в этот день, смех и радость этого события, и самое главное, благодаря этому дню, вы никогда не будете смотреть на обручальное кольцо, как на очередную безделушку. Вам не захочется его снимать.

— Привет, дорогая, — услышала я голос Эмили, как только она вошла. — Тесси, кажется уничтожила все твои идеальный цветы.

Она улыбалась своей белоснежной улыбкой и обняла меня, перед этим поставив кекс на стол. Я была рада ее видеть, особенно такой же стройной после рождения шести детей. Да, это катастрофа. Эта женщина — мать-героиня, конечно, Брайан тот еще подонок, по этой же причине. Но, кажется, она была счастлива, и сейчас мы не представляли свои жизни без этих ребят, особенно учитывая, что из шести детей у нее родилось пять сыновей.

— Джульетта приехала? — спросила я. — Я не могу удержать Эстель дома.

— Да, — налила она стакан воды. — У меня обезвоживание от количества работы. Хоть на своем мотоцикле, но сам факт того, что она тут — уже победа. Юху, — подняла она руку вверх, симулируя эту самую победу. — Но знаешь, я не обращаю внимания, — поставила подруга пустой стакан на стол и начала дышать, словно медитируя. — Я рожала, Брайан воспитывает.

— Черт, — нахмурилась я, расставляя руки по бокам. — Почему я поняла, что это идеально, только сейчас?

— У тебя еще есть время, — подмигнула она.

— Я уже старая, — покачала я головой. — И в первую очередь об этом мне говорит возраст моих детей. Знаешь, — налила я нам еще по стакану воды. — Я помню, как Эстель было семь, а Джульетте почти четыре, я сидела с ними дома, не припомню почему. И конечно, в сотый раз за неделю поливала свои розы под окном. И выйдя из дома, я услышала их разговор о мальчиках. Я нахмурилась и задала им вполне логичный вопрос, что-то на подобие того: «Вам больше сплетничать не о чем? Занятия поважнее не можете найти?», Эстель в замешательстве на меня посмотрела и спросила: «Чем сплетничать о мальчиках?», и Джульетта тогда в ее трехлетнем возрасте добавила: «Что может быть важнее в нашем возрасте, Стейси? Чем сплетничать о мальчиках?», — имитировала я голос девочки. — И наконец самая выигрышная фраза, которая прозвучала от моей дочери: «Нет ничего важнее, чем заставить их сжиматься в креслах». Я застыла от неожиданности, но буквально на секунду, — Эмили смеялась, и я рассказывала это так же с улыбкой на лице. — И тогда я так громко начала хохотать, что, кажется, мои скулы ныли от боли спустя несколько минут, да, да, именно минут. Они не могли понять, что происходит, и Эстель лишь улыбалась мне, но лишь потому, что я смеялась. Знаешь, вспоминая такие моменты, я скучаю по ним. И я знаю, что каждый день происходит что-то новое, поистине прекрасное, но эта тоска никуда не уходит.

— Это самое лучшее, что есть в нашей жизни, Эс, — обняла меня подруга. — Тоска по моментах, в который мы присутствовали.